Аластер Рейнольдс - Город бездны

Пришла очередь улыбнуться и мне.

— Вы говорите так, будто восхищаетесь этим.

— Так оно и есть. Как можно не восхищаться столь безупречным процессом?

Я не совсем уверен, что дальше события развивались именно так. Я смотрел на Кагуэллу, одновременно приглядывая за Гиттой. Первым начал действовать Вайкуна… или все-таки тот парень, Родригес?

Вайкуна сунул руку в карман и вынул пистолет.

— Родригес, отойди в сторону, — приказал он.

Я был в полном недоумении. Родригес держал руку в кармане, словно собирался оттуда что-то вытащить. Вайкуна выразительно повел дулом пистолета.

— Я приказал тебе отойти.

— Доктор, — вмешался я, — вы не желаете объяснить, чего ради угрожаете одному из моих людей?

— С радостью, Мирабель. После того, как с ним разделаюсь.

Родригес посмотрел на меня широко открытыми глазами. Он казался смущенным.

— Таннер, я не знаю, что ему нужно. Я просто собрался перекусить…

Я перевел взгляд на доктора-упыря.

— Итак, доктор?

— У него в кармане нет упаковки с пайком. Он полез за пистолетом.

Чушь какая. Родригес и без того вооружен — на плече у него, как и у Кагуэллы, висит охотничья винтовка.

Оба застыли, уставясь друг на друга.

Мне необходимо было принять решение. Я кивнул Кагуэлле.

— Позвольте, я разберусь. Берите Гитту и уходите подальше — мало ли, начнется перестрелка. Увидимся позже, в лагере.

— Вот именно! — проскрипел Вайкуна. — Уходите прочь, пока Родригес не убил вас.

Взяв жену за руку, Кагуэлла неохотно отошел в сторону.

— Вы это серьезно, доктор?

— На мой взгляд, он вполне серьезен, — пробормотал Дитерлинг, в свою очередь потихоньку отступая.

— Итак? — повторил я, обращаясь к упырю.

Рука Вайкуны дрожала. Он стрелял плохо, однако не обязательно быть снайпером, чтобы уложить Родригеса на разделяющей их дистанции. Доктор заговорил медленно, с нарочитым спокойствием:

— Это самозванец, Таннер. Я получил сообщение из Дома Рептилий, пока вы были здесь.

Родригес покачал головой.

— Что за чепуха!

Доктор вполне мог получить сообщение из Дома Рептилий. Обычно я пристегивал браслет связи, покидая лагерь, но в то утро засуетился и забыл об этом. Поэтому сигнал из Дома не мог выйти за пределы лагеря.

Я повернулся к Родригесу.

— Вынь руку из кармана, только медленно.

— Неужели вы поверили этому ублюдку?!

— Я не знаю, чему верить. Но если ты говоришь правду, то в кармане у тебя действительно сандвич.

— Таннер, поверь мне, это…

— Делай, как сказано, черт побери!

— Осторожно, — прошипел Вайкуна.

Родригес вынул руку из кармана с величавой медлительностью, не сводя глаз с меня и Вайкуны. Двумя пальцами — большим и указательным — он сжимал плоский черный предмет. В джунглях всегда царят сумерки, да и манера, с какой Родригес обращался с этим предметом, могла создать впечатление, что это действительно была упаковка с пайком. На миг я поддался внушению.

Но только на миг. Это был пистолет — маленькое, элегантное и жестокое оружие, предназначенное для заказного убийства.

Вайкуна выстрелил. Возможно, для того, чтобы серьезно ранить стоящего напротив человека, требуется гораздо больше мастерства, чем я предполагал. Так или иначе, но пуля попала Родригесу в левое плечо, заставив его пошатнуться и вскрикнуть — но не более того. Вспышка у дула пистолета Родригеса — и доктор навзничь рухнул на землю.

Кагуэлла, стоявший на краю прогалины, скинул с плеча винтовку и приготовился стрелять.

— Нет!

Я успел крикнуть. Я желал только одного — чтобы мой хозяин убрался как можно дальше. Но — я осознал это слишком поздно — Кагуэлла был не из тех, кто уклоняется от боя, даже если это грозит ему гибелью.

Гитта завопила, пытаясь заставить мужа следовать за собой.

Родригес навел оружие на Кагуэллу и выстрелил…

И промахнулся. Его пуля лишь оцарапала кору стоящего рядом дерева.

Я пытался понять смысл происходящего, но на это не было времени. Пожалуй, Вайкуна прав. Все действия Родригеса в течение последних секунд подтверждали обвинения упыря… но кто, в таком случае, Родригес? Самозванец — или…

— Это тебе за Арджента Рейвича, — произнес Родригес, снова целясь в Кагуэллу.

Я понял, что на сей раз он не промахнется.

Подняв моноволоконную косу, я сдвинул большим пальцем рычажок, увеличивая до максимума радиус невидимой режущей нити, создаваемой пьезоэлектрическими кристаллами. Теперь передо мной развернулся сверхжесткий пятнадцатиметровый веер толщиной в одну молекулу.

Краем глаза Родригес уловил мое движение. И сделал ошибку — ошибку, которую мог допустить любитель, но не профессиональный убийца.

Он чуть помедлил.

Возможно, до него дошло, что случилось, — боли он не мог ощутить, поскольку невидимый резец действовал с хирургической точностью. Родригес выронил пистолет. За несколько секунд безмолвия у меня успело родиться сомнение: не сделал ли я такой же ошибки, что и он, и удалось ли мне выдвинуть лезвие косы на необходимую длину.

Но ошибки не было.

Родригес рухнул на землю. Дважды.

— Мертв, — констатировал Дитерлинг. Мы снова были в лагере и собрались в единственной накачанной палатке. С момента инцидента миновали три часа, и сейчас Дитерлинг стоял, склонившись над телом доктора Вайкуны.

— Если бы я знал, как пользоваться этими штуками… — Дитерлинг разложил перед собой хирургические игрушки доктора — одна круче другой, — так и не желающие раскрывать свои зловещие секреты. Для того, чтобы спасти человека, сраженного оружием Родригеса, обычных медикаментов было недостаточно. Мы надеялись на волшебный сундучок доктора — он выложил за него торговцам-ультра немалые деньги. Возможно, наши надежды могли оправдаться, окажись эти инструменты в умелых руках. Но сейчас единственный человек, который обладал соответствующими навыками, больше всего нуждался в их применении.

— Ты сделал все, что смог, — сказал я, кладя руку на плечо Дитерлингу.

Кагуэлла смотрел на тело Вайкуны с неприкрытой яростью.

— Вполне в стиле этого ублюдка — сдохнуть в самый подходящий момент, не сделав то, что от него требовалось! И кто теперь, черт побери, будет вживлять змее имплантаты?

— Мне кажется, — заметил я, — сейчас ловля змей не является для задачей номер один.

— Думаешь, мне это неизвестно, Таннер?

— Тогда подтвердите это на деле.

Он ответил на мою нахальную реплику злым взглядом, но я продолжал:

— Вайкуна мне никогда не нравился, но ради вас он пожертвовал жизнью.

— А кто, мать твою, виноват в том, что Родригес оказался предателем? Мне казалось, ты хорошо проверяешь своих рекрутов, Мирабель.

— Я проверил его.

— И что же?

— Человек, которого я убил, не мог быть Родригесом. Кажется, Вайкуна тоже говорил об этом.