Вернор Виндж - Глубина в небе

Брун Саулак, младшая из агентов, поставила сумку на землю и сбросила парку.

Старшая из агентов засмеялась, хотя и сама сотворила ту же глупость.

– А что ты хотела, Брун? Это же бухта Калорика!

– Да, но ведь Первый День Тьмы!

Некоторые из пассажиров оказались столь же непредусмотрительны. Они шли гротескным парадом, подпрыгивая и сбрасывая на ходу парки, дыхательные аппараты и штаны. И даже при этом Аннерби заметил, что, пока руки и ноги Брун были заняты сбрасыванием снаряжения для холодной погоды, Арла Андергейт оставляла руки свободными и обзор круговым. Брун проявила такую же бдительность, пока раздевалась Арла. Каким-то чудом служебные пистолеты их были невидимы во время всего процесса. Они могли притворяться идиотками, но под этой маской Арла и Брун были не хуже любых солдат, которых Аннерби знал в годы Великой Войны.

Пусть задание, на которое они летали, в Верхнюю Экваторию, не требовало высокой техники и вообще было малозаметным, но сотрудники разведки в аэропорту действовали достаточно эффективно. Мешки с каменной пылью погрузили в броневики, и, что произвело еще большее впечатление, командовавший майор даже не скрипел насчет абсурдности всей операции.

Через тридцать минут Хранк и его теперь уже не столь важные телохранители оказались на улице.

– Что значит «уже не столь важные?» – Арла махнула руками с преувеличенным удивлением. – Не важным было сопровождение этого.., барахла через весь континент! – Ни одна из них не знала всей важности этой каменной пыли, и они не стеснялись выразить свое презрение. Они были хорошими агентами, но у них не было того отношения к делу, к которому Хранк привык. – Теперь у нас есть что-то важное, что надо охранять. – Она дернула рукой в сторону Аннерби, и в ее насмешке слышалось что-то серьезное. – Почему ты не уехал с ребятами майора и не облегчил нам жизнь?

Хранкнер улыбнулся в ответ.

– До встречи с шефом у меня еще больше часа. Достаточно, чтобы пройтись туда пешком. Арла, разве тебе не любопытно? Многим ли выпадает случай посмотреть Калорику в Первый День Тьмы?

Арла и Брун полыхнули взглядами – реакция унтер-офицеров на глупости, которые не в их силах исправить. Аннерби сам неоднократно такое в жизни испытывал, хотя обычно не выражал своего неодобрения столь явно. Братство неоднократно демонстрировало готовность использовать насилие в землях других народов. Но я прожил семьдесят пять лет, и есть слишком много такого, чего надо бы бояться. Он уже уходил в сторону огней у берега. Обычные телохранители Аннерби, которые сопровождали его при поездках за границу, его бы не пустили физически. Арла и Брун были назначены со стороны и не очень хорошо проинструктированы. После секундной заминки они понеслись ему вдогонку. Но Арла уже что-то говорила в телефон. Аннерби усмехнулся про себя. Нет, эти двое – не дуры. Интересно, замечу ли я агентов, которых она вызывает.

Бухта Калорика была чудом света с незапамятных времен. Это была одна из трех вулканических зон – и две другие были подо льдом или океаном. Сама бухта была разбитой котловиной вулкана, и воды океана затопили почти всю ее центральную часть.

В ранние дни Нового Солнца здесь был адский ад, хотя непосредственно его никто не наблюдал. Крутые склоны котловины фокусировали солнечные лучи, и температура поднималась выше точки плавления свинца. Это, очевидно, провоцировало – или допускало – быстрое просачивание лавы и непрерывную серию взрывов, оставлявших новые кратеры к тому времени, когда солнце тускнело до средней яркости. И даже в эти годы только смелые до безрассудства исследователи отваживались высунуться на плоскогорье за край вулкана.

Но когда солнце тускнело и наступали Годы Увядания, появлялись новые гости. Земли с юга и севера начинали страдать от все более суровых зим, и тогда самые края котловины становились местом теплым и приятным. Чем сильнее выстывала планета, тем ниже и ниже спускалась граница теплой зоны, рая. Уже для пяти последних поколений бухта Калорика служила самым элитным курортом Лет Увядания, где те, кому богатство позволяло не работать и не копить ради подготовки к Тьме, могли наслаждаться жизнью. На пике Великой Войны, когда Аннерби месил снег на Восточном Фронте, и позже, когда почти вся война ушла в туннели, даже тогда он видел тонированные гравюры, показывающие блаженную жизнь, как при Среднем Свете, которую вели богачи на самом дне котловины Калорики.

В своем роде Калорика в начале Тьмы была вроде того мира, который современная техника и атомная энергия позволят построить для всей расы Пауков на все годы Тьмы. Аннерби шел в сторону музыки и света, гадая, что там увидит.

Повсюду клубились толпы. Слышался смех, музыка волынок и случайные перебранки. Весь попадавшийся навстречу народ был настолько необычен, что Аннерби не сразу заметил самое важное.

Он позволил движению толпы мотать их туда-сюда, как частицы в потоке суспензии. Можно было себе представить, как нервничают Арла и Брун в этой толпе не проверенных чужаков. Но они справились, сливаясь с беспорядочным движением и совершенно случайно оставаясь от Аннерби на расстоянии вытянутой руки. Через несколько минут все трое оказались внизу, у края воды. В толпе многие махали благовонными палочками, но здесь, на дне кратера, был аромат намного сильнее – запах серы, плывущий в теплом бризе. За полосой воды, в середине бухты, светилась красным, желтым и околокрасным расплавленная скала. Призраком поднимался вокруг нее пар. В этом водном пространстве можно было не волноваться насчет донного льда и левиафанов – хотя вулканический взрыв убьет еще вернее.

– Черт! – Брун вышла из роли, оттолкнув Аннерби назад от края площади. – Посмотри туда, на воду! Они тонут!

Аннерби секунду посмотрел туда, куда она показывала.

– Нет, не тонут. Они… Тьма их побери, они играют в воде!

Полупогруженные фигуры были одеты во что-то вроде понтонов, не дававших им утонуть. Аннерби со своей охраной только смотрели и заметили, что не одних только их поразило это зрелище, хотя почти все зрители старались свое ошеломление скрыть. Зачем кому-то играть, будто он тонет? Может, для военных целей. В теплые времена и у Аккорда, и у Братства были военные корабли.

В тридцати футах ниже острой береговой скалы кинулся в воду еще один бесстрашный весельчак. Вдруг край воды показался краем смертельного обрыва. Аннерби попятился, подальше от криков ужаса или восторга из воды. Все трое прошли через нижнюю площадь к иллюминированным деревьям. Здесь, на открытом месте, видны были и небо, и стены кальдеры.

Была середина дня, но если не считать горящих холодными цветами огней на деревьях и цветов жара из центра кратера, было темно, как в любую ночь. Солнце светило сверху – неясное пятнышко в небе, красноватый диск, истыканный темными рябинками.