Вернор Виндж - Глубина в небе

В словах Винжа был второй смысл, который ускользнул от Трага Силипана, но на Фама на миг накатила холодная ярость. Это еще из-за тебя, мелкий пакостник, мне надо убить Анне Рейнольт. «Истинные» сведения Hay о Фаме Нювене грызли мальчишку. Уже больше года было ясно, что он понял, как на самом деле было дело у разлома Брисго. И он догадался, что именно Фам хочет от Фокуса.

Его требования гарантий и заверений становились все более и более конкретными.

Локализаторы нарисовали цветное изображение лица Эзра Винжа, показывая его кровяное давление и температуру кожи. Может хороший зипхед посмотреть на эту картинку и догадаться, что мальчишка ведет какую-то игру? Может быть. Ненависть мальчика к Hay и Брюгелю все еще перевешивала его чувства относительно Фама Нювена, и Фам все еще мог этим пользоваться. Но это еще одна причина, по которой следует устранить Рейнольт.

Эти мысли промелькнули у Фама, пока его лицо расплывалось в самодовольной усмешке.

– В такой формулировке, мальчик мой, ты абсолютно прав. Книжное образование – это не то, что путешествовать за много световых лет и видеть собственными глазами.

Он отвернулся и стал глядеть на тропу, мимо дома, на причал и лежащее за ним озеро.

Притворяйся глубокомысленно задумавшимся.

Он много мегасекунд невидимо облазил эту конструкцию; играть роль должно быть легко. Но сейчас он ощущал, как ветер медленно шевелит ветви деревьев позади. Влажная еле уловимая прохлада, с ароматом смолы, шепчущая о тысячах лесных километров за спиной. Теплое солнце греет сквозь разрывы облаков. Это, конечно, тоже подделка. Сейчас настоящее солнце вряд ли ярче приличной луны. Но система освещения, вмонтированная в алмазное небо, могла имитировать почти любой световой эффект. И единственным намеком на неестественность были еле уловимые дрожащие радуги в дальней дали…

А под холмом лежало само озеро. Это был триумф Чиви. Вода была настоящей, местами до тридцати метров глубиной. Ее стабильность поддерживала сеть локализаторов и сервоклапанов Чиви, и поверхность, плоская и гладкая, отражала небо над головой. Дом предводителя смотрел на причал, стоящий у конца фиорда. Фиорд тянулся на километры – а на самом деле всего на двести метров, и два скалистых острова стояли на страже дальнего берега.

Благословенный Господом шедевр.

– Это трезартнис, – сказал Фам, но постарался, чтобы слово прозвучало оскорбительно. Силипан нахмурился:

– Что?

– Жаргон строителей парков, – объяснил Эзр. – Это значит…

– А, да. Слыхал я это слово: бонсай, доведенный до крайностей. – Траг обиженно фыркнул. – Да, до крайностей: так хотел предводитель! Посмотри – огромный парк в микрогравитации, в совершенстве имитирующий поверхность планеты. Нарушает кучу эстетических правил, но знать, где какие правила нарушать, – признак великого предводителя.

Фам пожал плечами и продолжал жевать закуски фабрики Гонле. Потом лениво повернулся и посмотрел в лес. Гребень холма выходил к истинной стене пещеры – стандартный прием строителей парков. Деревья поднимались на десять – двадцать метров, на длинных стволах темно и влажно блестел мох. Али Лин вырастил их в инкубаторе на поверхности Алмаза-1. Год назад это были трехсантиметровые ростки. Теперь по волшебству Али они казались столетними. Кое-где лежала мертвая древесина «старых» поколений леса, серая среди голубого и зеленого. Некоторые строители парков умудрялись достичь такого совершенства – только если смотреть из одной точки. Но невидимые глаза Фама смотрели со всех сторон и по всему лесу. Парк предводителя был совершенен на всех уровнях. Кубометр за кубометром он был не хуже тончайших бонсай Намчена.

– Ну, – сказал Силипан, – я думаю, вам понятно теперь, что у меня есть причина гордиться! Общий вид дал предводитель Hay, но это я работал с автоматической системой, которая вела строительство.

Фам ощутил, как в Эзре Винже нарастает злость. Конечно, он ее может подавить, но хороший шпион ее все равно заметит. Фам чуть толкнул Эзра в плечо и расхохотался фирменным самодовольным смехом Тринли.

– Ты понял, Эзр? Траг, ты хочешь сказать, что это сделали Фокусированные, которыми ты руководишь?

«Руководишь» – слишком сильно сказано. Скорее Траг был сторожем, но это слово было бы оскорблением, которого Траг простить не смог бы.

– Ну да, зипхеды. Я же это и говорил?

Из толпы у столов к ним подошла Рита Ляо, неся еду на двоих.

– Кто-нибудь видел Дзау? Тут так просторно, что потеряться можно.

– Я не видел, – ответил Фам.

– Это летчика? Кажется, он с той стороны дома. Это сказал кто-то из эмергентов, которого Фам не знал по имени. Hay и Чиви на открытие дома устроили пересечение Вахт, и теперь в толпе встречались почти незнакомые лица.

– Ну, черт побери! Надо бы просто подпрыгнуть да посмотреть сверху. – Но даже в сегодняшней расслабленности Рита была слишком хорошим Ведомым, чтобы нарушить правило. – Чиви! Ты не видела моего Дзау?

Чиви отделилась от окружающей Томаса Hay группы и прошаркала к ним по дороге.

– Видела. – Фам заметил, что Эзр Винж попятился и отошел прочь к другой группе. – Дзау не верил, что причал настоящий, и я предложила ему пойти посмотреть.

– А он настоящий? И лодка тоже?

– А как же! Пошли, я тебе покажу. Все пятеро пошли по тропе вниз, Силипан махнул своими шелковыми лохмотьями, призывая остальных:

– Пошли посмотрим, что мы там сделали!

Фам послал внутренний взгляд вперед, разглядывая скалы возле причала, кусты, которые склонялись к воде. Балакрейская растительность была красива аскетической красотой, подходящей к прохладе воздуха. Вход в служебный тоннель был скрыт в обрыве за сине-зелеными кронами. Лучшего шанса у меня не будет. Фам шел рядом с Чиви, задавая вопросы, которые, как он надеялся, отметят его присутствие и позже.

– И на ней в самом деле можно плавать? Чиви улыбнулась:

– Сами увидите.

Рита Ляо преувеличенно затряслась.

– Настолько холодно, что может быть и настоящим. Северная Лапа – это прекрасно, но ты не можешь переделать это на что-нибудь тропическое?

– Нет, – ответил Силипан. Он выступил вперед и сказал наставительным тоном:

– Слишком здесь для этого реально. Вся цель Али Лина состояла в реализме и деталях.

Теперь, в присутствии Чиви, он отзывался о зипхедах как о людях. Тропа петляла, как настоящий серпантин, и привела их к каменной стене гавани. Почти все гости шли следом, заинтересованные, из чего же в самом деле сделана стенка.

– Вода чертовски плоско выглядит, – сказал кто-то.

– Ага, – согласилась Чиви. – Правдоподобные волны – это самая трудная часть. Кое-кто из друзей моего отца еще над этим работает. Если удастся формировать поверхность воды в малых масштабах и времени, и…