Вернор Виндж - Глубина в небе

– После вчерашнего? – Голос Фама прозвучал злобно и близко. – Змееныш винжевский, что ты можешь знать про вчерашний день?

Эзр посмотрел в сторону голоса. Было что-то такое в этом голосе, какая-то ненависть вне любых резонов. Что же случилось с Рейнольт? Все шло совсем не так, но у него были только заранее придуманные слова.

– Ты не убил ее. Я верю словам Трага. Убить ее было просто, и выглядело бы это несчастным случаем. Так что я думаю, что знаю, где в рассказах Hay правда, а где ложь. – Эзр протянул руки в темноту, и они легли на плечи Фама. Он всматривался, желая видеть. – Фам! Всю твою жизнь тебя вела цель. Это – и еще твой гений – сделали нас тем, что мы есть. Но ты хотел большего. Чего именно – никогда не говорилось в материалах Кенг Хо, но я видел это в записях Hay. У тебя была дивная мечта, Фам. Фокус может осуществить ее для тебя.., но цена за это слишком высока.

Момент молчания, потом звук, почти как стон раненого зверя. Руки Эзра отбросило в сторону. Две руки схватили его за горло, сильные и жесткие, как тиски. Осталось только ошеломление, сползающее в предсмертный обморок…

И руки отпустили его. Повсюду вокруг ярко вспыхнули светлячки, десятки хлопающих звуков. Эзр хватал ртом воздух, голова кружилась, он пытался понять. Фам взрывал конденсаторы во всех ближайших локализаторах! Точечные вспышки выхватывали из тьмы силуэт Нювена. В его глазах мерцало безумие, какого Эзр не видел никогда.

Огни ушли – разрушение шло прочь от них волной. Эзр сумел испуганно прохрипеть:

– Фам, наше прикрытие! Без локализаторов…

Последние вспышки выхватили из тьмы кривую улыбку.

– Без локализаторов мы погибнем. Погибнем, маленький Винж! А мне наплевать.

Эзр услышал, как он повернулся и оттолкнулся прочь.

Осталась только темнота и тишина – и смерть, до которой было не больше килосекунды. Потому что как ни пытался Эзр, он не мог найти и признака поддержки локализаторов.

Что делать, когда умирает мечта? Фам плавал во мраке своей комнаты и обдумывал этот вопрос вроде бы с любопытством, почти с безразличием. Краем сознания он воспринимал рваную дыру, которую проделал в сети локализаторов. Но сеть устойчива. Этот разрыв не будет автоматически замечен наблюдением эмергентов. Но без тщательной ревизии весть об отказе до них в конце концов дойдет. Он смутно осознавал, что Эзр Винж отчаянно пытается скрыть дыру. На удивление, мальчик не ухудшил положение, но куда ему создать прикрытие высокого уровня. Еще несколько сот секунд максимум, и Кал Омо сообщит Брюгелю.., и конец фарса. И все это теперь не важно.

Что делать, когда умирает мечта?

В каждой жизни умирают мечты. Каждый стареет. В начале, когда жизнь так ярка, есть обещание. Оно пропадает, когда лет остается мало.

Но только не мечта Фама. Он гонялся за ней, через пятьсот световых лет и три тысячи лет объективного времени. Мечта о едином Человечестве, где справедливость не случайная вспышка света, а ровное сияние на весь Людской Космос. Мечта о цивилизации, где никогда не горят континенты, где двухбитные короли никогда не отдают детей в заложники. Когда Сэмми откопал его на кладбище в Лоусиндере, Фам умирал, но мечта его не умирала. Она горела ярко, как никогда, и она сжигала его.

И здесь он нашел тот рычаг, который может сделать мечту явью:

Фокус, автоматику достаточно глубокую и достаточно разумную, чтобы управлять межзвездной цивилизацией. Фокус мог создать тех «любящих рабов», как насмешливо сказала Сура Винж. Так что, если это рабство? Есть куда большие несправедливости, которые Фокус изгонит навеки.

Может быть.

Он отвернулся от Эгиля Манржи, который превратился в сканирующее устройство. Он отвернулся от Триксии Бонсол и других, запертых в тесных клетушках. Но вчера он был вынужден посмотреть на Анне Рейнольт, вставшую в одиночку против всей мощи Фокуса, жизнь положившей на сопротивление ему. Это поразило Фама, но он обманывал сам себя, думая, что это не часть цены за его мечту. Анне – заново созданная Синди Дуканж.

А сегодня Эзр Винж и его голосок: «Цена слишком высока!» Эзр Винж!

Снова Винж становится между ним и его успехом. Так пусть подохнет эта змея Винж! Пусть все они подохнут! И пусть я подохну.

Фам свернулся в клубок и вдруг понял, что плачет. Не претворяясь, он не плакал уже с тех пор, как.., не вспомнить.., с тех пор, еще в том конце жизни, как оказался на «Репризе».

Так что делать, когда умирает мечта?

Когда умирает мечта, оставь ее.

И что у тебя останется? Впервые за долгое время мысли Фама странствовали в пустоте. И тут еще раз до него дошли образы, мигающие вокруг в сети локализаторов: внизу, на скалах, сотнями в сотах Хаммерфеста сидят Фокусированные рабы, и Анне Рейнольт спит в одной из ячеек, такой же крошечной, как все другие.

Они заслужили лучшего, чем то, что с ними сталось. Они заслужили лучшего, чем то, что задумал для них Томас Hay. Анне заслужила лучшего.

Он потянулся в сеть и осторожно тронул Эзра Винжа, чуть отодвинув его в сторону. Подхватив усилия мальчика, он оформил их в эффективную заплату. Остались еще детали: синяки на шее у Винжа, необходимость закинуть новый десяток тысяч локализаторов в буфер между оболочкой и, баллонами базы. Он с этим справится, а потом…

Анне Рейнольт оправится от того, что он с ней сделал. Когда это случится, снова начнется игра в кошки-мышки, но на этот раз он должен защитить ее и всех других рабов. И это будет куда труднее, чем раньше. Но если они с Эзром Винжем будут работать, как настоящая команда… В мыслях Фама рождались и преобразовывались планы. Куда как более скромные, чем слом колеса истории, но было странное и растущее удовольствие в том, чтобы делать то, что считаешь вполне правильным.

И где-то перед тем, как окончательно заснуть, он вспомнил Гуннара Ларсона, мягкую насмешку старика, совет Фаму понять ограничения естественного мира и принять их. Может, он и был прав. Забавно. Все эти годы в этой комнате он лежал без сна, скрипя зубами, строя планы и мечтая о том, чего можно достичь с помощью Фокуса. Теперь, когда он отступился, были и планы, и страшные опасности, но впервые за многие годы был еще и.., мир. В эту ночь ему приснилась Сура. И было не больно.

Навар бывает всегда: Гонле Фонг прожила по этому принципу всю свою жизнь. Экспедиция к Мигающей была проектом на дальнюю перспективу, из тех проектов, что интересуют главным образом ученых. Но Гонле видела возможности навара. Потом было нападение эмергентов, и эта самая перспектива превратилась в изгнание и лакейство. Тюрьму, управляемую бандитами. Но даже здесь бывал навар. Почти двадцать лет Гонле наваривала и процветала – пусть даже только по стандартам этой помойки.