Сэм Хьюз - Тонкая структура

— Сказал что? — отзывается один из них. — С кем вы разговариваете?

— Я тебя предупредил, — произносит первый голос, который каким-то образом снова оказался у него за спиной. — Ты слышишь его приближение?

Воздушное судно взрывается . ПУМ.

Через месяц полета Анна Пул, наконец, достигает Умбры. Колоссальный гравитационный градиент полностью обездвижил ее тело. Ее руки вытянуты вдоль туловища, а пальцы ног направлены прямиком в черную дыру. Те же приливные силы уже давно сорвали с нее капсулу и фиксаторы, перемолов их на отдельные атомы. Если бы ее веки не были закрыты под многотонной тяжестью собственного веса, Анна бы увидела кратковременные вспышки искривленного солнечного света и прочих фотонов, захваченных притяжением черной дыры.

Анна не знает, что сейчас творится за Земле — если, конечно, слово «сейчас» еще не потеряло своего привычного значения в области настолько мощного пространственно-временного искажения. Она завершает свое магическое заклинание. Оставаясь невредимой и полностью неподвижной, Анна пересекает горизонт событий с изрядной долей скорости света; ее защищенные синапсы по-прежнему способны обмениваться друг с другом информацией, несмотря на то, что полубесконечные гравитационные силы пытаются разорвать ее на уровне отдельных кварков.

Но ни одна из сторон не поддается. Пространство-время вопит о противоречии и парадоксе, и на мгновение в режим отказа сваливаются и законы природы, и даже сам Стерегущий Бог — мгновение, в течение которого разумное сознание, при подходящих условиях, способно решать, что будет дальше.

Ценой своей жизни и технологии, которая — если бы ей позволили воплотиться в жизнь — впоследствии стала бы известной, как «вторичная функциональная модуляция сингулярностей», Анна Пул решает рассеять Умбру. Ее тело моментально обращается в ничто. Узел в пространстве-времени распутывается, и Солнечная система воссоединяется с остальной Вселенной. Ул наносит удар. Первым делом он взрывает Солнце — оно ближе. Затем, сделав в пространстве петлю, он начинает ускоряться, направляясь к ближайшему яркому маяку разумной мысли — планете Земля.

— Вот и пришла очередь Солнца.

Распухший солнечный диск начинает тускнеть, и отдельные фрагменты его поверхности начинают гаснуть, превращаясь в уродливые черные кляксы, в каждой из которых легко могла бы уместиться целая планета. Из саботированной звезды вырывается актиничная голубая точка, которая, описав дугу, несется к Земле, на данный момент вмещающей в себя около 1.05 миллиарда душ. Двигаясь с довольно приличной и все нарастающей долей скорости света, он достигнет цели уже через несколько минут, и первым делом врежется в Антарктиду — с такой силой, что пробьет планету насквозь и вылетит с противоположной стороны. Еще через несколько минут сюда доберется ударная волна от взрывов сверхновых. Не останется ничего, кроме ионизированной плазмы.

Анна Пул мертва. Нет ни Вычислений, ни Решения, ни Силы. Война, растянувшаяся на двадцать тысячелетий, и охватившая невыразимо грандиозные просторы гиперпространства-времени, все быстрее и быстрее мчится навстречу своему финалу. С Человечеством-нуль покончено.

Помост расположен под углом и покрыт льдом; ударившись об него ногами, Митч начинает неконтролируемо скользить. Вокруг падают обломки взорвавшегося вертолета. Если и был подходящий момент, то именно сейчас пора…

Международный железнодорожный вокзал Сент-Панкрас в Лондоне выглядит совершенно новым, что по сути так и есть, если сравнивать его с другими лондонскими ж/д станциями. Изящный современный бетон, интерактивные информационные экраны для пассажиров, бары с шампанским и дорогие книжные магазины. Чисто, ярко, просторно, грациозно — и все это резко контрастирует, к примеру, с расположенным через дорогу соседом, носящим название «Кингс Кросс», низкие и темные потолки которого вот уже полтора века впитывают следы промышленного загрязнения. На поезде Евростар можно меньше, чем за два часа, добраться до Парижа, и именно это собирается сделать Чэн-Ю Куан, когда сталкивается с Митчем Калрусом, ожидающим пересадки на поезд по пути в Эдинбург, к своим друзьям.

Оказывается, им обоим нужно скоротать немного времени. На вокзале есть паб, единственный недостаток которого — помимо неизбежных толп и преходящей, малопривлекательной клиентуры — по иронии судьбы заключается в том, что он, как и окружающий вокзал, выглядит абсолютно новым. Паб, впрочем, сложно сразу построить старым.

Позаимствовав в баре пару стульев, они заказывают по пинте пива. — Значит, это ты, — начинает Чэн. — Все еще здесь? Справляешься?

— Со временем становится проще, — отвечает Митч, — но мне до сих снятся сны об остальной Структуре. Анна мне в этом помогает. Она разбирается в ней лучше всех, кого я когда-либо встречал.

— Анна?

— Анна Пул. Я об этом не упоминал?

— Та самая Анна Пул? Та, что лишилась рассудка.

— Я помог ей заново обрести разум. С тех пор мы живем в уютном симбиозе, — объясняет Митч. Он озадаченно хмурится, мельком глянув на Чэна.

Во время паузы в разговоре они снова отпивают из своих бокалов.

— Ты все еще пытаешься вернуться домой? — спрашивает Чэн.

— Даже не знаю. Я к тому, что Ул должен быть все еще жив, иначе вся эта неразбериха уже бы разрешилась. Я просто не знаю, где и как его искать.

— Я об этом думал, — говорит Чэн. — Я изучаю Рецепт. В наше время только им и интересуются. Однако количество недоступных нам пунктов начинает действовать на нервы. Все знают, что попытки воплотить эти замыслы неизбежно заканчиваются смертью всех причастных, но люди не отступаются от задуманного — изолируют рабочие зоны, используют автоматизированное производство с удаленным управлением. Ты слышал о суде над одним испанским воротилой? Оказалось, что у него в подчинении было двести пятьдесят человек, которые работали над отдельными фрагментами одной супертехнологии, но ни один из них не имел представления о проекте в целом. Среди них были несчастные случаи со смертельным исходом. Больше дюжины. А ведь они занимались лишь самыми незначительными, самыми безобидными кусочками паззла. Теперь все пути закрыты .

— С наукой покончено, разве ты не видишь? Она заблокирована. До тех пор, пока нам не удастся вернуть тебя домой. Телепортация, репликация, антимеметика. Мы никогда не сможем летать быстрее света. Даже если такая технология сработает один раз, после этого она тут же сломается.

С каждой репликой Чэна Митч все сильнее чувствует себя не в своей тарелке.