Сергей Лукьяненко - Предел [litres]

Если бы кто-то наблюдал со стороны…

…когда-то я видела это… финальный этап второй звезды… финальный этап четвертой… выкачивание шестой…

…то он увидел бы, как яркая голубая звезда колеблется и трепещет, будто свеча на ветру. Законы астрофизики вели звезду к неизбежному концу – превращению в голубой сверхгигант, затем – в красный сверхгигант и взрыву сверхновой.

Вот только Ракс этого не требовалось. Они выжимали энергию из звезды, удерживая ее от природной эволюции, и звезда смирялась, превращаясь в белого карлика. Астрономы тех миров, где уже научились смотреть на звезды, но еще не успели убить себя, растерянно смотрели на происходящее, пытаясь найти ему объяснение. А планета Ракс к тому моменту уже давно вращалась на орбите новой звезды.

Но седьмая звезда была еще молодой и сильной. Никакое защитное построение не могло убить ее само по себе. Должно было случиться что-то еще, чтобы Ракс потребовались реки, моря, океаны энергии.

Что-то небывалое.

Вроде открытого нападения на планету.

«Дружба» неслась в пространстве, очень далеко от белого карлика. Раньше, когда звезда была большой и горячей, света и тепла здесь было практически как на земной орбите. Теперь – как на орбите Урана.

И космос вокруг не был пуст. Радарные экраны сияли бесчисленными белыми точками – «Дружба» словно шла сквозь рассыпанный сахар. Примитивное силовое поле корабля искрилось радужными искрами, отчетливо видимыми на визуальных экранах.

– Что это, Ксения? – спросил Горчаков.

– Зонды. Корабли, – ответила Третья-вовне. Корабль непрерывно транслировал ее обращение к Ракс, отчаянную просьбу отозваться, но ответа не было. – Наша армия. Защита.

– Они молчат.

– Они мертвы, – подтвердила Ксения. – Иначе нас бы уже сожгли.

Горчаков помолчал. Спросил:

– А что за пыль? Атмосфера с разбитых кораблей?

Несмотря ни на что, Третья-вовне едва не улыбнулась. Все-таки люди мыслили образами – красочными, но наивными.

– Нет, что вы, командир. Это обрывки фотосферы звезды. Забор энергии был слишком быстрым… Корабли на радаре не выглядят разбитыми. Да, и на наших кораблях нет атмосферы.

– Любопытно, – подал голос Уолр. – Может быть, нам не стоило этого знать?

– Не беспокойтесь, уважаемый Уолр, – ответила Третья-вовне. – Это уже не имеет значения.

Они догоняли планету, летящую по своей орбите. Случайность, конечно же, но они вышли из варпа очень удачно, близко к планете и пересекающимся курсом. Сейчас «Дружба» тормозила, сбрасывая скорость для выхода на орбиту.

– Ракс погиб? – впервые прямо спросил Горчаков.

– Да, – подтвердила Третья-вовне.

– Мои… соболезнования, – ответил командир с запинкой. – Вы хорошо держитесь, Третья-вовне.

– Иногда конец – это лишь новое начало, – ответила Третья-вовне. – Я не должна поддаваться отчаянию.

Она действительно не собиралась впадать в панику. Были различные протоколы обороны, и случившееся могло лишь выглядеть полным и окончательным концом. Ракс всегда Ракс. Они выполняют свой долг.

– Я высажусь на планету, – сказала Третья-вовне, – и выясню, что произошло.

– Скафандры? – уточнил Валентин.

– Не нужны. Атмосфера на Ракс бедная, но вполне годится для дыхания. Опасной органики нет.

– Я пойду с тобой, – сказал Горчаков.

– Валентин… – негромко произнес старпом.

Горчаков посмотрел на Матиаса. Потом потер лоб и кивнул:

– Хорошо. Конечно же. Я – дурак. Пойдет Матиас!

– Могу ли я тоже стать одним из избранных, кто ступит на вашу планету? – поинтересовался Уолр.

– Как угодно, – ответила Третья-вовне.

– Тогда, если позволите… – Бэзил откашлялся. – Я предложил бы включить в группу всех ученых корабля. Мы можем оказаться полезны!

Третья-вовне покачала головой.

– Нет, не сможете. Но если вам угодно – присоединяйтесь.

Она глянула на Криди и сказала на неварском:

– Вы окажете нам честь, если будете пилотировать челнок.

– Это будет честью для меня, – отозвался кот. – Ваш мир пал в бою?

– Увидим, – пожала плечами Третья-вовне. Посмотрела на Яна и Адиан – растерянных, сбитых с толку. Перешла на их язык: – Хотите ли вы стать первыми особями своего вида, побывавшими на чужой планете?

– Почему ты делаешь такое предложение именно нам? – спросила Адиан.

– Вы видели гибель своего мира, – ответила Третья-вовне. – Вам будет легче, если вы поймете, что не одиноки в своем горе.

Когда челнок, отделившись от корабля, начал снижение, Гюнтер не удержался от вопроса.

– Командир, я все понимаю, но… почему именно такой состав для высадки?

Горчаков стоял у самого большого из обзорных экранов и смотрел на Ракс. Запретная планета с высокой орбиты выглядела вполне обычно. Да, никакой зелени, никаких лесов. Один, пусть и очень большой материк: ровная каменистая пустошь, равномерно засеянная какими-то высоченными строениями, сверкающими на экранах радаров, но, конечно же, не видимых с орбиты. Никаких космических лифтов, никаких огней на ночной стороне… впрочем, дневная сторона сейчас тоже была погружена в глубокий сумрак, тусклая белая звезда дарила планете слишком мало света.

Но на Раксе был океан и был кислород. Были реки и несколько систем озер. Маленькие ледяные шапки на полюсах.

– Там есть вода и воздух для дыхания, – сказал Горчаков.

– А, – помедлив, Гюнтер кивнул. – Тогда, быть может, стоило отправить вниз кадетов?

– Они мне нужны здесь, – сказал Валентин. – И ты тоже нужен.

– Я и не напрашиваюсь, – слегка обиделся Гюнтер. – Но я не уверен, что смогу хоть чем-то помочь – у меня только одна маленькая лучевая пушка… А врач им не пригодится?

– Но-но! – Соколовский погрозил ему пальцем.

Они помолчали, глядя в экраны – на тускло-коричневый диск планеты. Потом, не сговариваясь, повернулись к радарным экранам, заполненным бесчисленной мутью мертвых кораблей. Металлический лом, заполняющий всю систему.

– Я бы отправил и Анге, – сказал Горчаков и улыбнулся женщине. Та ответила робкой улыбкой. – Но должен быть кто-то, разбирающийся в этом корабле лучше нас.

– Она все понимает? – спросил Соколовский.

– Я попросил Уолра объяснить ей задачу – любой ценой поддерживать работоспособность корабля. Она обещала.

– Да я не о том, – досадливо поморщился врач.

– Тогда не знаю, – ответил Валентин. – И не стану спрашивать. Это самая трудная часть моей работы, как выяснилось – не спрашивать.

Доктор понимающе кивнул.

Анге поняла все. Сразу, как только Уолр объяснил ей, что Ксения и все ученые отправятся на планету. Пилотом они выбрали Криди, и Анге была этому рада.

К счастью, кот ничего не заподозрил. Мужчины бывают поразительно слепы, когда впереди – величайшее приключение их жизни.