Нил Эшер - Завод войны

Распахнув внешний люк одного из шлюзов «Розы», Блайт попытался вспомнить, когда в последний раз сам вот так запросто выходил в открытый космос, но память как будто изменила ему. Он шагнул наружу и тут же включил наручную турбину, чтобы подрулить к корпусу корабля; примостив поудобней геккоподошвы, он размотал страховочный трос, прикрепил его к петле возле шлюза – и припомнил наконец свою последнюю прогулку за борт. Много земных лет назад он проверял обшивку на наличие прикрепленных следящих устройств. Кстати, тогда же микрометеориты повредили внешние камеры, пока «Роза» находилась на парковочной орбите луны, где они совершали сделку. Обнаружил он и «жучков» – и воспользовался ими по-своему, преподнеся установившему их жулику неприятный сюрприз. Но сейчас никаких камер не было. Их испепелил лазерный луч, скользнувший по кораблю, когда они убегали с космостанции Авиа.

След ожога начинался почти в середине корпуса «Розы». Блайт подошел к краю борозды едва не метровой ширины, рассекшей пятнадцать сантиметров брони и вспененную керамическую изоляцию под ней. Капитан зашагал вдоль полосы, обогнув место, где луч, проникнув глубже, активировал систему герметизации и где разбухший и затвердевший в вакууме герметик образовал огромный, похожий на гриб пузырь. Чуть дальше располагался двигательный отсек. Блайт знал, где находится, поскольку видел теперь внутренние повреждения.

Термоядерный двигатель был не просто раскурочен – он практически отсутствовал. Рассекший корпус корабля луч с Авиа в последний момент угодил прямо в выхлопную трубу «Розы». Блайт смотрел на поломку и чувствовал, как улетучивается его первоначальная радость от бегства со станции.

– Дела не из лучших, – протянул Бронд, отслеживавший данные с передатчика скафандра Блайта.

– Мегапреуменьшение, приятель, – фыркнула тоже не покинувшая рубки Грир. – Удивительно, что У-движок еще работает… он ведь работает, а, Левен?

– Удивительнее всего, что он вообще не поврежден, – ответил корабельный разум-голем. – Хотя, как нам всем известно, резонанс есть.

Да. Все они ощущали последствия разбалансировки двигателя.

– Значит, мы еще можем прыгнуть к Погосту и заняться ремонтом. – Блайт изо всех сил старался не думать о страхе и тошноте, испытанных им во время прыжка с Авиа.

– Можем, – подтвердил Левен. – Сейчас, после вмешательства Пенни Рояла, нам не нужно много реального пространства для разгона. Возможно, достаточно будет одних только рулевых движков…

– Но? – уловил Блайт.

– Граница.

– Да ну, она же как решето.

– Она была решетом.

– Что ты имеешь в виду? – Блайт развернулся и зашагал обратно к шлюзу.

Он ничего не мог здесь сделать. Нужно добраться, например, до Молонора на Погосте – туда, где он получит доступ к своему счету в Галактическом банке и сумеет оплатить профессиональный ремонт корабля. И даже если Государство блокирует ему доступ к счету – событие, в сущности, неслыханное, – на борту найдется еще много чего ценного, он убедился в этом сразу после поступления платы за мемпланты. Нужно просто добраться до Погоста.

– Объяснись, Левен, – приказал Блайт, поскольку корабельный разум медлил с ответом.

– Я озадачен, – проговорил разум голема. – На наблюдательных станциях Государства введен режим повышенной боеготовности, их детекторы погружены в У-пространство. Несомненно, к применению готовы и ПИПы. А еще прибывают корабли: штурмовики, дредноуты и другие, побольше.

– Но это же не из-за нас.

Блайт уже вошел в шлюз. Нет, если его встреча с Пенни Роялом, новый генератор силового поля и бегство с Авиа послужили основанием для принятия подобных мер, ему остается только махнуть на все рукой и сдаться.

– Нет, – ответил Левен. – Подробности неизвестны, но смахивает на реакцию на некую деятельность на той стороне Погоста.

– Прадоры активизировались, – предположила Грир.

– Похоже на то, – согласился Левен. – Но, как я уже сказал, подробности неизвестны.

Едва войдя на корабль, Блайт опустил лицевой щиток и стянул с головы жесткий шлем. Но снимать скафандр как-то не хотелось, а прибыв в рубку, он убедился, что поджидающая его парочка одета соответственно. Всегда лучше принять меры предосторожности, если у твоего корабля прореха в корпусе – вроде каньона на модели долин Маринера [3] Долина Маринера – гигантская система каньонов на Марсе. . Капитан занял свое место, положил локти на пульт управления и задумался, сцепив пальцы в замок.

– Если мы останемся в Государстве, кто-нибудь или что-нибудь обязательно выследит нас, убедится, что мы выведены из строя, и захватит корабль. Согласны?

– Согласны, – подтвердил Бронд.

Грир только кивнула.

– Значит, если эта суета на границе связана с тем, что творится на стороне Королевства, то внимание пограничников будет сосредоточенно именно там.

Капитан взглянул на Бронда и Грир, но те не спешили соглашаться. Они, как и он сам, отлично знали, что когда ИИ подняты по боевой тревоге, то просматривается все, на триста шестьдесят градусов.

– Нам нужно попробовать проскользнуть, – закончил Блайт.

– Так я и думала, – устало пробормотала Грир.

– Левен, – велел Блайт, – проанализируй информацию об активности там и веди нас по наиболее подходящему маршруту.

Включились рулевые движки, и «Роза» резко дернулась. Вслушиваясь в глухое гудение, Блайт убедился, что один из двигателей поврежден и вот-вот откажет. Он меланхолично созерцал испещренный точками звезд вакуум, пока не опустились бронированные ставни, закрыв обзор. Корабль набирал скорость, и капитан только поморщился, ощутив прошедшую по рубке волну, катившуюся, похоже, от У-пространственного двигателя.

– Поехали, – сообщил Левен.

– Ясен хрен, – буркнула Грир.

Каждый член экипажа почувствовал прилив и тошнотворный выверт У-пространственного прыжка. Блайт осмотрелся. Все вроде бы выглядело как всегда, но он сам словно бы принял какие-то психоактиваторы. Предметы вокруг казались нереальными, иллюзорными – как будто под тонким внешним слоем не было абсолютно ничего. Человеческий мозг отказывался принимать это отсутствие – хотелось бежать с криком куда подальше. Блайт встал, неловко пошатнувшись.

– Долго? – выдавил он.

– Пятьдесят два часа, – отрапортовал Левен.

– Хорошо, будем нести шестичасовые вахты. Ты первая, Грир, потом Бронд.

Бронд тоже поднялся, бледный и нездоровый на вид.

– А я пока отключусь, – добавил Блайт.

Остальные вне вахты поступят так же, ибо искусственный сон – лучший способ перенести переход, хотя и он обременен мерзкими кошмарами. Направляясь к своей каюте, Блайт размышлял, ждет ли его что-то похуже тех поганых снов, мучивших его после бегства с Авиа. Он видел окружившие его черные ножи – то есть Пенни Рояла, конечно. Только того Пенни Рояла, который заслужил свою прескверную репутацию. И он хихикал, свежуя Блайта заживо.