Нил Эшер - Завод войны

– Вот… псих, – выдавил Трент, на секунду усомнившись, говорит ли о Тэйкине или о себе самом.

– Отец… – откликнулась женщина.

– Какого хрена… ты слушаешься… его?

– Мы должны повиноваться.

Его швырнули в клетку, захлопнув и заперев решетчатую дверь. Здесь были и другие люди – нормальные государственные люди, если такое определение уместно. К Тренту подошел мужчина, вытащил из кармана микроножницы, нагнулся – и рассек путы на руках и ногах Трента, наконец-то освободив его. Трент тяжело приподнялся, сплюнул кровь и обломок зуба, сел. Оглядевшись и насчитав четырех товарищей по заключению, он задержал внимание на предмете, находившемся у самой клетки снаружи, – железном каркасе, который поддерживал огромную пузатую бутыль, наполненную беспрестанным, скользящим движением.

– Пиявки Спаттерджея, – пробормотал он и повернулся к освободившему его мужчине. – Это же бессмысленно, они что, все сумасшедшие?

– Мне не нравится данный термин, – поморщился незнакомец.

– Да ну? – Трент оторопел.

– Насколько я понимаю, ты получил предложение Тэйкина присоединиться к ним.

Мужчина присел рядом на корточки.

– Ну да. Он кретин. Почему они слушаются его?

Трент понимал, что занимается пустословием, но ему хотелось говорить, говорить – и не думать о своей недавней реакции на насилие.

Мужчина скривился, вероятно, так же оскорбленный словом «кретин», как и словом «сумасшедшие».

– Потому что у них нет выбора, – ответил он. – Они не смогли своевременно преодолеть свой внутренний конфликт, оценить, чего они пытаются достичь и каким должен быть конечный результат.

– Они все похожи на крабов?

– Да, но дело не только в этом.

Мужчина выключил и убрал ножницы, а Трент приметил куда, уже прикидывая, как ими можно бы было воспользоваться. Особенно в отношении дверного замка.

– Тэйкин всегда занимал у них место вожака и всегда, из-за психического расстройства, желал быть прадором. Но не любым прадором. Он не хотел быть ни первенцем, ни вторинцем, он мечтал стать отцом-капитаном – и иметь верных и покорных детей.

– Я видел одного из его детей… – сказал Трент.

– У него их двое, они в порядке? Я беспокоюсь о повреждениях…

– Не совсем… Но ведь и остальные зовут его отцом.

– Все адаптогенные препараты, нанокомплексы, хирургические материалы и выращенная в резервуарах прадорская органика поставляются одним геномом, и все они проходят через Тэйкина. Люди, использующие их, завязывают собственные узы, поскольку кое-что Тэйкин приберегает лишь для себя: ему хирургически имплантированы вырабатывающие феромоны органы отца-капитана.

– Феромонный контроль, – пробормотал сразу все понявший Трент.

– Он не пользовался этим способом управления на Литорали, ну, по крайней мере, не пользовался слишком активно, поскольку там находилось слишком много государственных наблюдателей и слишком много нормальных людей вокруг. Ему нужно было, чтобы весь его «народ» собрался в одном месте, в замкнутом пространстве, чтобы никто не вмешивался, – только тогда он мог применить тотальный контроль. Подобный сценарий разыгрывался не раз в ходе истории, обычно в отношении религиозных культов и сект. – Мужчина сделал паузу, чтобы взмахом руки охватить окружающее пространство. – Не знаю, оказался ли он наконец в том месте, где сбудутся его мечты, или его помешательство зайдет еще дальше.

– Я склоняюсь к последнему, – проговорил Трент. – Он же больной. Псих ненормальный.

– Больной или нет, – мужчина нахмурился, – Тэйкин сейчас отец-капитан, и все люди – «моллюски», пользующиеся его препаратами, – его дети. Они рабы производимых им феромонов и просто не способны не подчиняться ему.

– Дерьмо, – буркнул Трент.

– И, насколько я понимаю, – продолжил мужчина, – Тэйкин намерен пройти весь путь до конца. Он специально оставил свою жену неизмененной – чтобы, используя материал другого прадорского генома, превратить ее в самку прадора.

Ужас вырвался из груди Трента и стиснул ему горло.

«Освободись», – сказал ему Пенни Роял, и первенец Бсорол говорил то же. Трент помнил все их слова с необычайной ясностью и думал о том, что до сих пор у него не было такой возможности. А еще он понял, как черный ИИ искалечил его способность действовать – прокляв его сочувствием.

Воздух по всему кораблю пропитался напряженностью, точно сама ткань Вселенной исказилась, завязавшись узлом вокруг людей. Возможно, именно это ощущение заставило Блайта усомниться в своем порыве отправиться за Пенни Роялом. Или же так повлияла короткая, но потенциально грозившая смертью встреча с королем прадоров? Однако, скорей всего, дело было в том, что Пенни Роял перенес их назад во времени – действие, всегда приравниваемое – по крайней мере в фантастических книжках, на которых он вырос, – к возможности разрушить весь свой мир.

Капитан стоял в новом грузовом отсеке, озирая обширное доступное пространство. Он осознавал, что, заполняя этот трюм грузом и доставляя его в нужные места со скоростью, которую способен развить корабль, можно сделать себе состояние. Но состояние он уже заработал – продажа предоставленных Пенни Роялом мемплантов превратила Блайта в богача. Так что здесь он не из-за денег. Уже не из-за денег.

Блайт пошел обратно в жилой отсек, к гравишахте, вокруг которой располагались каюты экипажа. Спустившись по ней, он направился к рубке. Гравитация вернулась, и ботинки глухо стучали о пол. На вахте была одна Грир – Бронд решил поспать в выбранной им большой, отлично обставленной каюте.

– Опять бродишь? – спросил женщина.

Капитан только фыркнул и двинулся дальше.

За очередной переборочной дверью оказался короткий коридор, оканчивающийся защищенным силовым полем шлюзом. Отсек для шаттлов за ним был герметизирован, так что шлем Блайту не понадобился. Он вытянул руку и сунул ее в первое поле. Кисть словно погрузилась в теплую грязь. Блайт втиснулся следом за рукой, силовое поле быстро размягчалось и прогибалось, а потом вдруг исчезло вовсе – и первое, и второе. Суб-ИИ шлюза выявил неуместность защиты в данный момент и отключил ее.

Блайт вошел в док и осмотрел стоявший там новый шаттл, представляющий собой чуть приплюснутый шар девяти метров в диаметре, с шестью противоперегрузочными креслами в нем, каждое – на своем вращающемся основании, чтобы сидящий мог насладиться видом. А вид обещал быть отличным, поскольку все внутреннее пространство шаттла в верхней половине сферы представляло собой экран – поэтому в открытом космосе могло создаться впечатление, что вокруг тебя вовсе нет никакого корабля. Пультов управления Блайт с первого взгляда не обнаружил, однако, спросив Левена, узнал, что шаттлом заведует субразум голема, и если он когда-нибудь откажет или будет поврежден, из пола автоматически появится приборная панель для ручного управления.