Илья Шумей - Ярость на коротком поводке

Остальные, похоже, ждали их, храня молчание и пристально изучая друг друга. Невесть откуда взявшийся странный человек оказался рослым худощавым мужчиной в черной истрепанной до дыр куртке. В отличие от прочих, он совершенно не испытывал дискомфорта от царящего вокруг жуткого холода. В его внешности не было ничего особо примечательного – худое скуластое лицо, коротко стриженные седые волосы, вот только глаза… Внезапно Чертенок понял, что меньше всего на свете хочет, чтобы их взгляд обратился на него. В них чувствовалось что-то пугающее, что-то… убийственное .

К счастью, в данный момент их внимание было сосредоточено на старом Зверолове, сидевшем на ящике с видом человека, полностью безразличного ко всему, что происходит вокруг.

-Серго, старина! – неторопливо заговорил незнакомец, как человек, в распоряжении которого имелось все время вселенной, - вот уж от кого, а от тебя я такого не ожидал! С чего вдруг ты на старости лет решил пуститься во все тяжкие? Зачем?

-Извини, Иган, - покачал головой старик, - но мы наделали здесь столько глупостей, натворили столько бед, что только Ледяной Дьявол способен их исправить. Пусть даже такой ценой.

-Натворили – это да, - Иган взглянул в ту сторону, где находился полигон, словно рассматривая учиненный там разгром прямо сквозь лес и скальные гряды, - да и прошлая твоя выходка многим людям обошлась очень и очень дорого. Достаточно было всего один раз дрогнуть, утратить самообладание и погнаться за призрачной надеждой. А все только потому, что кое-кому следовало бы лучше хранить доверенные ему секреты.

Он перевел взгляд на Лассена, который только виновато пожал плечами, молчаливо признавая свои ошибки.

-Ты испросил у меня отсрочку до того момента, пока не найдешь достойного преемника на роль Хранителя. Ты решил этот вопрос? Твоя Последняя Охота окончена?

-Да, - кивнул отшельник, - теперь я готов.

-Хорошо, - Иган чуть повернул голову, и Чертенок услышал, как пресеклось вдруг дыхание стоявшего рядом Калима, - я ощущаю присутствие крови рода Кехшавадов. Надеюсь, Вы здесь не ради мести, молодой человек? Как-никак, ведь именно я когда-то прикончил Вашего отца.

-Я признаю, - майор сглотнул, - что у Вас имелись для того весьма веские основания.

-Да уж. Когда убивают твою любимую и тебя самого, - Иган оттопырил полу куртки, и Чертенок увидел, что она не просто потрепанная, как ему показалось вначале, а вся изрешечена залпом дроби, - это повод, чтобы очень серьезно огорчиться .

-Я… сожалею, - только и смог пробормотать Калим, с трудом шевеля онемевшими губами.

-Полагаю, соответствующий урок Вы усвоили? Нам вовсе необязательно стремиться абсолютно во всем походить на своих родителей. Они – такие же люди, как и все прочие, и не стоит видеть в них безупречный идеал и образец для слепого подражания.

-Разумеется! Я не повторю ошибок моего отца!

-Вот и славно! – Иган переключился на следующую цель, - Маша! Какая ты стала взрослая!

-Я!? – пискнула Мария, мучительно сражаясь с собственным лицом, пытающимся одновременно то расплакаться, то истерически расхохотаться, - взрослая!? Да я уже почти старуха!

-Мы стары ровно настолько, насколько сами для себя решили. А в моем сердце ты навсегда останешься маленькой пухленькой девочкой с яркой заколкой, еле-еле удерживающейся на светлых волосиках. Да и сама ты в душе с тех пор изменилась не так уж и сильно.

-Окружающий мир требует от меня быть бессердечной стервой, чтобы выжить и преуспеть, но я так не могу, - вздохнула девушка, и по ее щекам покатились слезы, - поэтому я до сих пор никто, и звать меня никак.

Чертенок шагнул к ней, чтобы обнять и успокоить, но вдруг застыл на месте, словно пригвожденный к земле. Наконец Иган добрался и до него.

Ту гамму чувств, что испытал Константин в это мгновение, невозможно описать привычными словами. Он вдруг увидел себя со стороны, причем как бы… развернутым во времени от самого рождения и до настоящего момента. Перед ним раскинулась вся его непростая жизнь вплоть до мельчайших деталей, со всеми изломами, трещинами, рваными ранами и грязными пятнами.

-Так-так, - неспешно проговорил Иган, - а это кто здесь у нас?

-Это Костя, - Мария прижалась к Чертенку и взяла его под руку, - он… хороший человек.

-Я вижу, - кивнул ее отец, - даже удивительно, как под заскорузлой коркой циничного и беспринципного наемника умудрился сохраниться такой неисправимый романтик! Мальчишка, в своей непосредственности все еще верящий в возможность чудес! На сей раз Лассен сделал очень удачный выбор, ты просто создан для этой работы.

-Какой еще работы? – непонимающе нахмурилась девушка.

-Хранитель Запретных Легенд, - буркнул Чертенок, раздосадованный тем, как его прилюдно раздели и выставили напоказ его почти по-детски наивное и увлекающееся нутро, - потом объясню.

Он вдруг понял, что и все остальные под пристальным взглядом Игана испытывали ровно то же самое. Все их тайные слабости, грязные секреты и поступки, о которых хочется навсегда забыть, оказались вывалены на ярко освещенный операционный стол, где подверглись детальному препарированию без каких-либо сожалений и скидок. Ледяной Дьявол видел людей насквозь, и не существовало тайн, способных утаиться от его пронзающего взора. Беда в том, что обычно он имел дело с представшими пред ним покойниками, а мертвые, как известно, сраму не имут. А вот живым стало несколько не по себе.

-Ничего-ничего, иногда бывает полезно взглянуть на себя без розовых очков, - Иган словно прочитал его мысли, - нельзя постоянно жить в окружении иллюзий – это до добра не доведет.

-Я никогда не увлекался строительством воздушных замков, - недовольно проворчал Чертенок, - а вот о некоторых эпизодах своей жизни я предпочел бы забыть. Но нет, Вам обязательно надо было все разворошить!

-Ничего, это ненадолго. Без регулярной подпитки такие нежелательные воспоминания очень быстро снова потускнеют и растают.

-Но ты! – встрепенулся вдруг Серго, - почему ты до сих пор все помнишь!? Почему остаешься собой, несмотря на то, что уже давно являешься Стражем Хладных Вод. Ты же должен был начисто забыть всю свою прежнюю жизнь! Но нет! Почему!?

-Я слишком много времени провел в человеческой шкуре, - невесело усмехнулся Иган, - после нашей первой встречи над ущельем, когда я упал в студеные воды Лединки, я унес в себе какую-то часть Ледяного Дьявола. Она долгие годы отравляла мою жизнь, но, одновременно, и сама пропитывалась моими мыслями и чувствами. Позже, когда мы стали едины, очиститься от них полностью так и не удалось. Я до сих пор в некоторой степени остаюсь Иганом Бросковцом, продолжающим осознавать себя человеком и помнящим свое прошлое. Впрочем, мои воспоминания постепенно тают, и мне приходится прилагать все большие усилия, чтобы воскрешать в памяти образы прошлого.