Эдмонд Гамильтон - Звёздный волк. Сборник. Книги 1 - 18

Гордон, словно бы читая его мысли, поднял бокал и негромко промолвил, не сводя задумчивых глаз с притихшей Лианны:

— Друзья, не стоит себя обманывать — с прежней жизнью покончено. Нам никто не придет на помощь — ведь нам никогда не удастся послать в космос сигнал SOS! Да и захотим ли мы этого через год или два?

Лианна ответила долгим взглядом, и в нем не было даже тени печали.

С этого дня у пятерых пленников началась новая жизнь. Поначалу они еще пытались спорить с очевидным. Для начала они обыскали бывший дворец Арна Аббаса, надеясь обнаружить передатчик, случайно оставленный без внимания слугами Шорра Кана. Ведь нашелся же он в заброшенной лаборатории на планете резиновых людей! Но они обнаружили в одной из комнат на верхнем этаже только груду металлических обломков. Возможно, здесь недавно и стоял нуль-передатчик, но теперь никакой чудодей не смог бы восстановить его.

Тогда они разбились на пары (Коркханн пожелал остаться в роскошной библиотеке дворца) и полетели на поиски других зданий. И сразу же выяснилось, что они находятся на сравнительно небольшом гористом острове, в нескольких десятках километров от обширного материка.

— Это остров Крит, — после некоторых раздумий сказал Гордон, ведя свой флайер к вершине довольно высокой горы. — А это гора Ида. Однажды в молодости я совершил десятидневное путешествие по Греции, и нам показывали этот остров с борта самолета.

— Отсюда далеко до Бриндизи? — неожиданно для себя спросил по рации Чейн — он вел другую машину.

— Думаю, несколько сотен километров. А почему ты вспомнил про этот город, Морган?

— Да так… В Бриндизи родился один мой старый друг. Я навещал его там несколько лет назад… Пьяное небо, да я совсем забыл, что это другая, новая Земля! Наверное, здесь от Бриндизи уже и следа не осталось.

— Кто знает? — ответил Гордон. — Земля уже давно превратилась в музей, и здесь много могло сохраниться таким же, как и тысячи лет назад.

Чейн горько усмехнулся и сделал вираж над вершиной Иды.

— Тысячи? Джон, в последний раз я был на Земле сто восемьдесят пять тысяч лет назад! Это — целая бездна времени, за это время все могло здесь измениться, абсолютно все.

— Посмотрим, — отозвался Гордон. — Когда-нибудь мы слетаем в Бриндизи, почему бы и нет? Времени у нас сколько угодно. Может быть, мы однажды даже рискнем и перелетим через Атлантический океан. Хочу посмотреть, что осталось от Нью-Йорка и от моего родного штата Коннектикут. Хотя, наверное, уж от него-то точно ничего не осталось.

— Почему же?

— Видишь ли, Морган… Наверное, об этом надо было рассказать раньше, да как-то не случалось… Я лишь недавно попал в новые миры. Слышал про двадцатое столетие — ну, тот знаменитый Космический век, когда люди впервые покинули Землю?

— Нет.

— Это было очень давно — за пятнадцать тысяч лет до твоего рождения. В середине Первого Космического века я и родился, а именно в тысяча девятьсот пятидесятом году от рождества Христова.

— Но как же… Разве ты бессмертен?

— Слава богу, нет. Это долгая история, Морган, как-нибудь я расскажу ее вам с Милой. Почему бы сегодня нам не провести вечер на побережье? Я вижу отсюда чудесную лагуну, берега которой покрыты виноградниками. Захватим с собой вина из дворцовых подвалов и встретим закат и рассвет возле моря. Ты не против, дорогая?

Лианна, сидевшая на соседнем сиденье флайера, задумчиво посмотрела на Гордона.

— Почему бы и нет? Надеюсь, Мила не станет возражать?

— Не стану, — отозвалась по радио девушка. — Я обожаю ночные купания. А ты, Лианна?

— Пожалуй, я не прочь попробовать… Но у меня нет купальника!

Мила ответила коротким смешком.

Оставшуюся часть дня каждый из пятерых «ссыльных» провел по-своему. Коркханн уютно расположился в обширной библиотеке на втором этаже дворца, откуда открывался чудесный вид на парк. Он разложил на столике из красного дерева больше двух десятков старинных книг и сидел в мягком кресле с бокалом вина в лапке. Вид у него был абсолютно счастливый. Чейн с Гордоном навестили его, пытались разговорить, но дипломат на все их предложения только махнул крылом.

— Друзья, вы молоды, и я понимаю, что вам нелегко будет склониться перед неизбежным. У меня другой склад ума, если хотите, я по натуре — философ и мечтатель. Так уж сложилась судьба, что я стал межзвездным дипломатом. Но я терпеть не могу космических перелетов. И всегда мечтал о тихом уютном гнездышке, где мог бы спокойно предаваться своим невинным страстям. И главная из них — это история галактики. Но никогда даже в самых смелых мечтах я не думал о том, что смогу провести остаток жизни здесь, на Земле, прародительнице рода человеческого! В моем распоряжении сотни библиотек, тысячи музеев, много, очень много вина — а я, признаюсь, неравнодушен к прекрасным напиткам. Чего можно еще желать на склоне жизни? Страсти мои давно поутихли, в молодые годы я зачал семерых детей, так что одиночество меня ничуть не страшит. Больше того, я рад, что моя дражайшая супруга осталась на другом конце галактики, на Хатхире, и что нас разделяет бездна времени. Надеюсь, даже она не сможет с этим справиться и разыскать меня.

Гордон рассмеялся, а Морган, напротив, нахмурился.

— Уважаемый Коркханн, никак не ожидал, что вы так быстро смиритесь с поражением. Я очень надеялся, что вы подскажете выход из сложившейся ситуации. Да, я понимаю, что эта Земля — музей. Но где-нибудь наверняка должны находиться космодромы для приема гостей, поселки для обслуживающего персонала или даже целые города. Не могли же проклятые слуги Шорра Кана побывать везде, на всех материках! А это значит, что где-то можно разыскать передатчик, а может быть, даже звездолет…

Коркханн сочувственно посмотрел на вар-ганца:

— Дорогой командор, я понимаю. У вас деятельная, энергичная натура, вы хотите всегда быть в эпицентре событий. Мне даже кажется, что вы… Нет, не буду продолжать. Но вот мой старый друг Джон Гордон — совсем иная натура. Бьюсь об заклад, что он недолго будет метаться по Земле в поисках путей к бегству. Он скоро успокоится и примет ссылку как подарок судьбы. Я уже видел его таким на Хатхире. Но тогда принцесса Лианна еще не могла разобраться в своих чувствах, а теперь… Дорогой Джон, если бы я был помоложе, то сказал бы, что искренне завидую вам! Ну а вам, уважаемый Морган, я пока не завидую.

Чейн мысленно выругался. Вместе с Гордоном он торопливо покинул дворец Арна Аббаса — роскошь и уют старинного здания раздражали его. Солнце уже висело в зените, было жарко. В небе лениво скользили редкие облака. В воздухе порхали разноцветные бабочки, со всех сторон раздавалось нежное пение птиц.