Татьяна Иванова - Подсластить победы горечь

— Я родился на Изолированных территориях. Меня забрали после того, как из семьи ушел отец, а я стал хулиганить. Дальше я воспитывался в системе интернатов, как и все.

— Бедные вы с вашей мамой.

— Не думаю.

Но Настя явно так думала, продолжая с откровенной жалостью смотреть на высокого и сильного мужчину большими голубыми, хотя и заплаканными глазами.

— Да что ты, Настюш? — неожиданно смутился прогрессор. — В интернатах не так плохо, как тебе в детстве рассказывали. Лучшие учителя, отличные электронные программы развития. Курс на разностороннее развитие каждой личности. И вообще, ты хоть знаешь, что система интернатского воспитания детей в свое время спасла человечество?

— Так уж и спасла.

— Значит, не знаешь. И про казус Ирмы не слышала? Ну у вас там, в изоляции, и историю преподают… Где-то в конце прошлого века, чтобы ты знала, выросли дети, воспитанные родителями-одиночками, всякие эко-детки, воспитанные в однополых браках. Наши с тобой предки, возмущенные царившей безнравственностью, решили изолировать себя от общества. И собственно в обществе процент психических отклонений стал настолько велик, что его даже объявили нормой, но ситуацию это не спасло. Весь мир вяло решал, как же человечеству выжить. А в это время единственная дочка одного богатого чувака решила стать мужчиной. Сам чувак ей не препятствовал, хотел сыночка, наверное. И оба сдуру поверили рекламе. Это самое удивительное, вроде чувак воротилой был, знал же, как деньги делаются. И все равно рекламе поверил. Может, фантастических романов перечитал, не знаю. Конечно, они подписывали информированное согласие, над которым справедливо стебается король Остарии. Но сама знаешь, согласие там есть, а информированности ноль. Реально, им ничего не рассказали ни про отторжение тканей, ни про гормональный дисбаланс, ни про другие такие «мелочи». Короче, Ирма мужиком не стала, естественно, но и женщиной перестала быть. Слишком много отрезали. Практическая инвалидность. Ее вытягивали по разным, самым дорогим больницам, препараты новейшие дорогущие, пересадки за пересадками… Она, короче, покончила с собой. И вот прозревший папаша этой Ирмы, как выяснилось, любивший дочку, бросил все свое немалое состояние на реформы образования. С этого и возникла система интернатского воспитания детей. Их больше не доверяли ни родителям-одиночкам, ни однополым родителям. Все воспитание взяли на себя профессиональные воспитатели в государственных интернатах. А после введения электронных программ воспитания, интернатское образование стало дешевле, вполне доступным любому правительству. Исключение было сделано только для адекватных традиционных семей с одним отцом и матерью, потому что из таких семей, как правило, выходят дети без грубых психических отклонений. Поэтому Изолированные территории семейная реформа особо и не затронула. А со временем, когда стало ясно, что решение оказалось правильным, даже те, кто сначала сопротивлялись, согласились перейти на интернатскую систему воспитания детей. Ну и что же тут плохого? Человечество очень даже достойно вышло из кризиса, да и еще из какого!

— Плохо то, — упрямо ответила Настя, — что теперь эти интернатские воспитанники считают себя первым сортом, а нас — недоразвитым и отсталым элементом.

— Но это естественно, — усмехнулся Айвен. — Кого больше, те и диктуют условия. И тему закрыли. Реально уже рассвело.

— Да, рассвело, — тихо сказала Диана, оглядываясь.

Солнечные лучи коснулись дворика, заросшего вьющейся цветущей глицинией, вспыхнули в розовых и лиловых соцветиях, пестрым ковром украсивших высокие и глухие стены.

— Здесь действительно поместится несколько грузовых флаеров, вы правы, дон Гай, — вежливо добавила она. Принц изящно поклонился в ответ.

— Нам с Айвеном потребуются кони и проводники в графство Грамейра. Нужно до следующей ночи разобраться в происходящем и найти уже там площадку для посадки флаеров. Настя, вы с Фенеллой пока останетесь здесь, будете на связи.

Настя вскинулась, но возразить не успела.

— Не спорь, Настюш, позже ты присоединишься к нам. Дон Гай, наверняка найдет проводников и для тебя.

— А как же я? — обиженно протянула Фенелла.

— Ваше высочество, — сухо ответила эмиссар прогрессоров. — Мы все трое в течение полугода чумой не заразимся. А вот вы заразитесь скорее всего в случае бубонной чумы и заразитесь наверняка в случае чумы легочной. Тогда король нам всем головы оторвет голыми руками. Поэтому вы останетесь в Альнарде для связи с Вальямаресом. Если ваше прибытие — это не блажь, а желание помочь людям.

Фенелла промолчала.

— Через несколько минут у вас будут проводники и кони, — на вполне приличном языке прогрессоров сказал наместник Альнарда. И тихо добавил на том же языке, обращаясь к Насте. — Когда наступит время, я лично проверю надежность вашего проводника. Пока вы находитесь под моей защитой, вам не понадобятся боевые искусства.

Настя покраснела и опустила длинные черные ресницы.

Пограничный Альнард — ворота в Остарию — располагался на горном отроге. Дорога из цитадели, куда утром опустился флаер, плавно вела вниз мимо невысоких стен из желтоватого песчаника, увитых виноградными лозами и плетями цветущей глицинии, образующими пышные навесы зелени и лиловых соцветий над узкими улочками. Там, где отрадной тени не было, жаркий воздух опалял кожу. В отличие от Вальямареса, в Альнарде ветер с моря климат не смягчал. Золотистые стены простых домов, казалось, горели в лучах солнца, ослепительно сверкали мраморные стены домов побогаче. Узкие улочки перетекали друг в друга, места переходов украшали уличные стрельчатые арки обычного здесь золотистого цвета. Часто приходилось спускаться по ступенькам. На центральных, более широких улицах и на площадях города фасады домов были украшены причудливой резьбой по камню, бронзовые украшения сверкали, как золотые. А настоящие золотые часы на доме городского совета и золотые статуи в нишах мраморных стен дворца наместника на центральной площади слепили глаза своим сиянием.

Фенелла подошла к краю городской площади, огражденной невысокими перилами, и посмотрела вниз. Город стоял на высоком скалистом основании, глубоко вниз уходила отвесная слоистая серо-желтая стена, проросшая по трещинам мелкой пинией и можжевельником, ракитником и тимьяном. В основании скалистого отрога виднелась поперечная мощная серая стена с башнями, перегораживающая Альнардское ущелье. Последний год, с момента назначения дона Гая наместником, торговые караваны были вынуждены проходить сквозь ворота в стене. После уплаты пошлины в казну Остарии, разумеется. И это никак не могло нравиться купцам из соседнего Борифата, например. Но деваться им было некуда. Борифат надежно отделялся от Остарии высоким горным хребтом Эскариман на севере и не менее высокими Гримальскими горами на юге. Торговые караваны могли пройти только через теперь хорошо защищенное Альнардское ущелье.