Татьяна Иванова - Когда играют все [СИ]

Дон Марильо помедлил, посмотрел на замершую с воздетым жезлом Марику и тоже подозвал своих оруженосцев для того, чтобы спешиться с коня. На трибунах воцарилась мертвая тишина. Тишина, в которой отчетливо слышался гул падающих на землю частей лат Вельидо де Грамейра. Опытные оруженосцы за несколько минут, быстрее, чем дон Марильо успел спешиться, расстегнули все крепления, и рыцарь шагнул навстречу полностью облаченному в металл сопернику в простых доспехах из буйволовой кожи и полуторным мечом в руках. Дон Марильо медленно шел к нему, чеканя шаг, подняв двуручник на уровень плеч, так что острие замершего перед замахом меча лежало на его левом плече.

Король вскочил и схватил Марику за руку, готовый мгновенно прервать самоубийственный для начальника его гвардии поединок, опустив королевский жезл вниз. Герольды вдохнули воздух, чтобы мгновенно протрубить соответствующий сигнал.

— Вельдо! — отчаянно закричала Лоранчита.

И в ту же секунду острие двуручника слетело с плеча дона Марильо и сверкающей дугой понеслось, чтобы рассечь противника на две части.

Но гибкий воин проскользнул под двуручным мечом, оказавшись почти вплотную к закованному в латы, казалось бы, неуязвимому рыцарю. И короткий меч дона Вельидо легко пропорол металл доспехов противника. А в следующую долю мгновения дон де Грамейра отскочил вправо, отчасти повторяя движение клинка дона Марильо; отскочил невредимый и поднял свой меч над головой, а над ареной продолжал звучать низкий, красивый звон.

— Поющая сталь! — в едином порыве закричали зрители с трибун.

Дон Марильо ди Вентимеда обессилено выронил тяжелый двуручный меч на землю. Через прореху в металлическом правом наручнике тонкой струйкой текла кровь.

Король, успокоившись, воссел на трон. Марика эффектно опустила конец королевского жезла вниз, показывая, что эта схватка окончена. Фенелла только теперь заметила, что Альвес де Карседа расправился со своим противником более традиционным способом, вышибив его из седла так, что тот не смог подняться. К тому же, свое копье дон Альвес не сломал. И так, конным и вооруженным, он наблюдал за поединком де Грамейры. Когда звон стали отзвучал над ристалищем, де Карседа спешился, снял шлем и весь в металле осторожно опустился на колено перед доном де Грамейра.

— Я признаю победу владельца меча из поющей стали, — отчетливо прозвучал в тишине его голос.

И только тогда тишина взорвалась оглушительными криками.

Де Грамейра вскочил на своего преданного коня, поднял копье и подъехал к трону. Марика, улыбнувшись, набросила поверх наконечника копья лавровый венок, увитый золотыми с жемчугом лентами. Венок для Прекрасной Дамы победившего рыцаря. Благодарность той, что вдохновила рыцаря на подвиг. Фенелла невольно перевела взгляд на свою соседку. Голубые глаза Лоранчиты сияли ярчайшим блеском.

Но ее супруг, проехав мимо нее, завершил круг, снова оказавшись перед королем. Боэланд еле заметно улыбнулся и откинулся на спинку кресла-трона, ожидая дальнейшего развития событий. Дон Вельидо объехал ристалище еще раз по кругу, помахивая копьем со сверкавшим венком, ни перед кем не остановившись. Оставался третий, последний круг.

Кажется, Лоранчита перестала даже дышать. Мертвенная бледность залила ее только несколько минут назад горевшие огнем щеки. Победитель за три десятка брасов до ее кресла предельно замедлил ход своего скакуна. Лоранчита прерывисто вздохнула и, не отрывая взгляда от пристально смотревшего ей в глаза супруга, схватила Фенеллу за обе руки сразу.

И через несколько секунд венок, увитый золотом и жемчугом, упал ей на колени. Она даже не взглянула на символ победы, продолжая влюблено смотреть в серые, как сталь клинка, глаза своего мужа. Скорее всего, она даже не слышала сотрясавшие воздух крики, славившие победившего в турнире Вельидо де Грамейра и его прекрасную супругу Лоранчиту.

Хотя Фенелла, сидевшая сбоку от Лоранчиты, еле сдерживалась, чтобы не заткнуть себе уши, так пронзительно звучал голосок юного де Грамейры, вливаясь в общее ликование.

Я рад, что ревность донны Лоранчиты нам больше не помешает, — удовлетворенно сообщил король через день, внимательно оглядев скромно опустившую глаза Фенеллу.

И точно. Как только супруги де Грамейра вернулись домой, Лоранчита за руку увела довольного мужа в свои покои. И больше Фенелла надоевшую ей дуэнью не видела. Ее место заняла приветливая молодая женщина, становившаяся спутницей племянницы дона Вельидо за порогом дома, но не докучавшая ей своим присутствием внутри семейного гнезда де Грамейра. Подопечная дона Вельидо воспользовалась обретенной свободой в первый же вечер. Супруги все еще увлеченно мирились, слуги так же увлеченно обсуждали поведение господ. На Фенеллу никто не обращал внимания, и девушка навестила Сида.

Она нашла его в кузнице. Кузница у Оканнеры состояла из двух частей. В первой, ближней, он мог работать с подмастерьями, вторая, дальняя отделялась кованой решеткой, там хранились драгоценные заготовки мастера. Убедившись, что посторонних нет, свет огня мерцает из дальней части кузницы, а удары молота звучат глухо, Фенелла осторожно, чтобы не запачкаться, вошла в темное помещение.

— Сид, ты очень там занят? Я могу и позже прийти.

Она знала, что бывают такие моменты, когда оружейника нельзя отвлекать. Но иногда и заготовку можно отложить, и забыть ненадолго о доводимом до совершенства клинке.

— Подожди немного, Фенелла, я заканчиваю. Ты можешь подождать?

— Вполне, — девушка хихикнула, вспомнив последнее сообщение служанки де Грамейра о том, что ужин супругам подали в покои Лоранчиты, а не в общую трапезную.

Довольно быстро огонь в горне погас, послышался плеск воды, потом на пороге кузницы появился темный силуэт оружейника.

— Фенелла, ты здесь? — неожиданно тревожно спросил мастер.

— Здесь, — ответила девушка, невидимая в лиловой тени, отбрасываемой кипарисом. Небо горело пламенем заката. Сад был залит малиново-золотым сиянием. Вышедший из темноты кузницы оружейник даже зажмурился на мгновение.

— Ты был на турнире?

— Нет, — ответил Сид, поворачиваясь к гостье. — Не люблю этого жалкого подражания настоящему бою.

— И давно?

— С тех пор, как побывал в настоящем бою. Когда невыносимо жарит солнце, когда нет возможности напоить коня и напиться самому. Когда твой рыцарь падает не потому, что он слабее, а потому что теряет сознание в душных раскаленных доспехах. И ты не можешь его бросить, и остаешься беззащитным перед лавиной конницы врага…

Сид резко замолчал. Фенелла подошла к нему и остановилась совсем рядом.

— Дон Вельидо победил благодаря твоему клинку. Красиво победил. Его противник, полностью закованный в доспехи, выронил меч из-за раны в плечо; дон Вельидо стоял без лат, подняв свой клинок, и сталь пела.