Малколм Джемисон - Удар вслепую [сборник]

– Наверх, – прозвучал короткий приказ.

Команда начала резкое ускорение, так как они уже сбросили скорость до атмосферной скорости планирования.

У начальника машинного отделения не было времени, чтобы подчиниться приказу. На экране вспыхнул силуэт – серая, острая вершина, окутанная облаками, показалась всего лишь на секунду, а потом опять исчезла. В ту же секунду последовал удар и скрип отрывающихся пластин корпуса. «Пеликан» налетел на скалу, отскочил от нее, словно испугавшаяся лошадь, и быстро полетел вниз. Двигатель зашипел, плюнул огнем, но корабль натолкнулся на соседнюю скалу, отскочил от нее и воткнулся носом во что- то твердое и неподвижное. Людей разбросало по кораблю, словно кегли. Погас свет. На какое-то время наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь шипением поврежденной системы поддержания давления, которая пыталась приспособиться к атмосферному давлению Венеры.

– По крайней мере, мы живы, – процедил Холт, последним присоединившийся к группе людей, которые вышли из корабля и тряслись под промозглым дождем.

Перед ними лежали развалины «Пеликана» , нос которого застрял в высокой скале, а ценный груз пищевых брикетов для венерианских колонистов вываливался из пробоин в корпусе. Когда слой облаков над их головами на некоторое время становился тоньше обычного, они могли смутно различить горные пики, поднимавшиеся со всех сторон. Что было в долинах, которые находились далеко внизу, можно было только догадываться, потому что они были закрыты от взглядов одеялом быстро пролетающих мимо облаков, подгоняемых ледяным горным ветром.

– Хм-м-м, – хмыкнул капитан. – Да, живы.

Однако они потеряли и корабль, и груз, и не имели ни малейшего понятия о том, где находятся. Где-то, в раскинувшихся внизу джунглях, мог находиться торговый пост или местный металлургический завод, но как далеко и где именно, они могли только догадываться. Условия на Венере не располагали к активному исследованию местности, и поэтому карт было очень мало. Однако Рейган открыл папку и начал изучать то, что у него было.

Авриг, главный механик, воспользовался моментом и решил прогуляться. Он обошел вокруг искореженной хвостовой части корабля и осмотрел разбитые двигатели. Механик заметил, что последние запасы топлива вытекают из поврежденных цистерн. Он пошел дальше, чтобы осмотреть другую сторону корабля. Она была повреждена не меньше, а может, даже и больше. А потом он обратил внимание на проклятую скалу, которая остановила их. В ту же секунду он заорал и побежал обратно к своей команде.

– Эй, парни, идите сюда! Я попал в яблочко. Золото, тонны золота. Я мультимиллионер…

– Что значит, ты мультимиллионер? – с издевкой спросил Холт. – Это совместная экспедиция.

– Да, – пролепетал обезумевший от радости Авриг. – Но наш полет завершен. Старина «Пеликан» спекся. Наше соглашение больше не имеет силы. Но не волнуйтесь, мне понадобится помощь, так что вам достанется неплохая доля…

Среди членов команды послышалось сердитое бормотание, и Холт прорычал:

– В нашем соглашении говорится, что любая прибыль от полета, «полученная любым способом», будет разделена среди всех членов команды: треть капитану, по четверти тебе и мне, а остальное поровну делится среди остальных членов команды. Кроме того, договор действует до конца экспедиции, то есть до того момента, пока мы все не вернемся в тот порт, из которого вылетели.

– Это мое, – упрямо настаивал Авриг. – По праву нашедшего. Я первый увидел…

– Я опустил сюда корабль, – холодно заметил капитан.

– Да неужели? – спросил Холт. – А может быть, я? Это я потерял луч.

Они уставились друг на друга. Потом Бак Рейган предложил посмотреть, действительно ли Авриг нашел нечто такое, из-за чего стоит разводить сыр-бор. Промокшие насквозь члены команды собрались у кормы и взглянули на скалу. Оно было там, это невероятное сокровище. Мощный удар расколол скалу из плотной кварцевой массы, и людям оттуда подмигивали золотые самородки. Их было несметное количество. Джимми Лэйрд стоял с открытым ртом, так же как и остальные, но он не разделял их восторга. Ведь он был единственным членом команды, на которого не распространялся заключенный договор. Напротив его имени в списке личного состава значилось следующее: «гражданин на должности судового повара, только содержание и жалование». Пока члены команды оценивали представшее перед ними сокровище, вокруг воцарилась абсолютная тишина. Затем заговорил капитан:

– Значит так, ребята. Это принадлежит всем нам. Доставайте инструменты из ящика номер четыре – и за работу.

Ответом ему стал хор одобрительных выкриков и Авриг понял, что проиграл. Он пожал плечами и присоединился к остальным членам команды.

– Пожалуйста, сэр, извините, но можно мне сказать? – Джимми Лэйрд набрался смелости обратиться к капитану, хотя обычно он лишь испуганно отвечал ему.

– Нет. Тебя это не касается, – прозвучал краткий ответ Рейгана. – Бери кирку и начинай работать, чтобы хоть как- то оправдать свое жалование. Всем и так ясно, что ты не повар.

– Но, сэр, венерианский закон… – настаивал Джимми.

– К черту венерианский закой! С такими деньгами нам никакие законы не нужны. За работу!

И Рейган подкрепил свой приказ резким пинком.

Упавший духом и обиженный до глубины души Джимми Лэйрд ушел. Несмотря на то, что с ним плохо обращались, он всем желал только добра. Он понимал, что члены команды «Пеликана» летят в пропасть, и хотел предупредить их. На полке в его каюте лежала толстая серая книга под названием «Статут суверенной Венеры с внесенными в него поправками», и он провел много часов, изучая эту книгу. Он узнал о том, что экономика Венеры очень специфична и поэтому на планете было своеобразное правительство и особый набор законов. Джимми Лэйрд был поваром, а не адвокатом, но читать он умел. Люди Рейгана поступали неправильно.

Он мог бы смириться с оскорблением Рейгана, если бы во второй половине дня он не попал в команду Аврига. Авриг был разочарован и недоволен тем, что получит лишь четверть от своего неисчерпаемого источника богатства, поэтому пытался сорвать злобу на своей команде. А так как большинство из неё были такими же тертыми, как и он сам, и вполне могли дать ему сдачи, то всю свою злость он вымещал на несчастном поваре, постоянно указывая на его тучность и отпуская полные сарказма замечания по поводу его неразвитой мускулатуры. Ночью, когда Джимми Лэйрд лежал вместе с остальными членами команды в наспех построенном укрытии от холодного и влажного воздуха, в его обычно добрых голубых глазах виднелись огоньки негодования, а щеки были покрыты румянцем стыда. К тому же его мышцы, которыми он пользовался до этого крайне редко, горели от боли.