Анатолий Дерягин - Редкий гость [litres]

– Необходимо, – вздохнул Смит, глядя остановившимся взором в мутную речную воду. – В этой игре на кону ресурсы целой планетной системы, а в таком случае – чего стоят жизни каких-то там людишек? Они замолчали.

– Куда мы направимся? – спросил через некоторое время Иван.

– На Север и как можно дальше, – пожал плечами Смит.

– И как вы думаете там выживать? – спросил его Джангулян.

Профессор, очевидно, расправился с назначенным ему уроком и вышел подышать свежим воздухом.

– Сейчас главное – не попасться СБшникам, – ответил верзила, – а там посмотрим. Вообще – скоро начнется лето, начнется охотничий сезон, пойдут грибы, ягоды. Но повторяю, об этом будем думать, если удастся как можно дальше убраться на Север.

– Хороший план, – невесело хмыкнул профессор, а Иван спросил:

– Думаешь, нам удалось их обмануть? Так просто? Смит поморщился:

– Обмануть? Скорее, отвлечь, – он прочистил горло и сплюнул в реку. – Если нас будут ждать на Архипелаге, это верная неделя форы. Сейчас поисковые роботы фильтруют изображения с камер, отрабатывают наши перемещения, засекли, как ты бронировал путевку, проверили перечисление средств. Будут искать дальше – мы засветились в терминалах Москвы, но ни один перевозчик нас как пассажиров не зарегистрировал. Здесь те, кто нас ищут, профильтруют всех – но камер непосредственно на пристани мало, отследить, какое средство перемещения мы выбрали, сложно. Эта посудина вернется в Москву где-то через пять дней, то есть допросить капитана сразу не получится.

– А капитан не выдаст? – озаботился профессор. – Может, он уже доложил кому следует?

– Я знаю этого парня, – неохотно сказал Смит. – Спросят – скажет, а самодеятельность здесь не поощряется, да и после такого ему просто больше никто груз не доверит, потеряет неплохую прибавку к жалованию. Пять-семь дней у нас есть, после чего Безопасность либо начинает искать нас по всей планете, либо потеряет интерес. Пятьдесят на пятьдесят, и это в том случае, если мы сами не сделаем какую-нибудь глупость и не попадемся им в руки.

Они замолчали.

– Профессор, а мы ведь и собирались искать рэнитов на Севере, – вспомнил Иван.

– Не рэнитов, – поправил его Джангулян, – их следы.

– Ну да, в Туманных горах, – сказал Прошин. – Вы должны неплохо знать те места.

– Север плохо изучен, – помотал головой Геворг Арамович, – никто из нашего института там не был. Предполагалось, что в район поисков нас доставит авиация, и далее, установив долговременный лагерь, мы начнем поиск, попутно картографируя территорию.

– А что, и карт нет?

– Ну почему же – есть, но эти карты составлялись по снимкам со спутников и потому нуждаются в уточнении.

– Хорошо, – сказал Прошин, – а что за следы мы ищем?

– Собирались искать, – вздохнул Джангулян, – только собирались.

– Кто это – рэниты? – спросил Смит.

Профессор посмотрел на Ивана, и тот внезапно смешался под долгим взглядом Геворга Арамовича.

– А ведь вам должны были это преподавать, Иван, – сказал профессор.

Прошин смешался:

– Ну… я знаю, что это полные гуманоиды, вышедшие в космос почти две тысячи лет назад, что обитали они в соседнем Рукаве…

– То есть вы смотрели «Клуб путешественников», – усмехнулся профессор. – Ладно, Олегу знать это вовсе не обязательно, но на будущее советую вам обращать внимание не только на профильные специальности.

Иван благодарно кивнул.

– Цивилизация Рэн, – начал рассказывать профессор, – появилась в Галактике около полутора тысяч лет назад, действительно. Их родная планета находится в соседнем Рукаве, слишком далеко для любых самых мощных наших кораблей, намного ближе к центру Галактики, чем Земля. Именно последнее обстоятельство явилось решающим для развития Рэн – с их планеты наблюдалось очень большое число звезд, гораздо большее, чем у нас, на Земле. Кроме того, большая плотность межзвездного вещества, частое падение метеоритов на поверхность планеты.

Джангулян перевел дыхание.

– Благодаря этому обстоятельству, главенствующую роль среди прочих религий занял некий астральный культ… можно назвать его культом Солнца, хотя это будет несколько неверно, а точное название не переведено – в наших знаниях языка, точнее, языков Рэн очень много пробелов. Так вот, центральной задачей этого культа являлось возвышение человека путем достижения звезд в физическом теле. То есть сначала, как и во многих земных религиях, достижение должно было происходить посредством некоторых медитативных практик, но затем, когда на родной планете рэнитов технический прогресс достиг определенных высот, Рэн отправились к звездам в буквальном смысле.

– На байдарках и каноэ, ага… – пробормотал себе под нос Прошин, но Джангулян его услышал.

– Ваша ирония неуместна, молодой человек, – сухо сказал Геворг Арамович. – Вы ведь знакомы с историей освоения космоса на нашей прародине, Земле?..

Иван кивнул. Еще бы – от въедливой исторички у них на курсе студенты, что называется, вешались.

– Ну так представьте, – не дожидаясь Иванова ответа, сказал профессор, – что вместо Второй мировой войны вся Земля объединяет свои производственные мощности ради одной цели – достижения звезд.

– Ну, насколько я знаю, – заупрямился Прошин, – скорости света они так и не достигли.

– Верно, – улыбнулся Джангулян, – Рэн строили циклопические корабли поколений. Некоторые были настолько огромны, что могли удерживать атмосферу на обшивке и двигались на релятивистских скоростях от одной планетной системы к другой.

– Почему так произошло, вы знаете? – спросил Прошин уже с неподдельным интересом.

– Нет, к сожалению. Но можно предположить, что всему виной тенденция, общая для любых институтов человеческого общества – являясь на начальном этапе фактором развития цивилизации, эти институты без своевременных реформ становятся обузой для прогресса и в своей закоснелости либо подлежат уничтожению, либо становятся детонатором деструктивных процессов общества или даже всей цивилизации.

– Вы хотите сказать, что Рэн исчезли? Как Лимбо? – спросил Иван.

– Что за Лимбо? – заинтересовался Смит.

Прошин изумленно посмотрел на него. Потом до его сознания дошел тот факт, что не всем же быть лихими косменами, есть и крысы сухопутные, и он стал объяснять, время от времени наблюдая реакцию Джангуляна, в целом, кстати, доброжелательную.

Человечеству повезло: едва только выйдя в космос, люди обнаружили, что, во-первых, среди звезд конкуренции им составить некому – разумных существ, образовавших цивилизацию, подобную человеческой, в пределах досягаемости привода деформации пространства просто не было. А во-вторых, поисковые партии Международного космического агентства с первого же захода обнаружили четыре планеты, пригодные для обитания человека. Точнее, будет так: четыре и одну.