Джон Скальци - Разорванное пространство [litres]

– Или злорадство.

– Что вполне объясняет, почему Хейвель намекал, что ему пора заткнуться, – заметила Сения.

– Объясняет, – согласилась Кива.

– И в свою очередь намекает, что нам, возможно, стоит кое-чем поинтересоваться.

– Чем быстрее, тем лучше.

– Ты все еще хочешь есть?

– В общем, нет.

– Тогда, может, займемся делом?

– Ну… может, я больше и не голодна, но вполне в настроении заняться тем, что мы планировали после.

– Прекрасно, – сказала Сения. – Еде – нет, сексу – да, а потом – дело.

– Решено, – кивнула Кива. Они положили меню, Кива оставила несколько марок за напитки, и обе встали из-за стола.

– Знаешь, что из всего этого самое хреновое? – спросила Кива, когда они направились к выходу.

– Что?

– Этот хрен моржовый пренебрежительно отозвался о рисе-джолоф. Обозвал его банальностью, твою мать. Я как раз собиралась заказать именно это блюдо.

– Похоже, у нас проблема, – сказала Кива Грейланд Второй четыре дня спустя. Накануне Кива попросила аудиенции у имперо, и ей предоставили пять минут, пока имперо шла с одной встречи на другую. Кива не возражала, понимая, что имперо – весьма занятая женщина.

– Проблемы составляют суть моего правления, леди Кива, – ответила Грейланд, быстрым шагом направляясь из одного помещения дворца в другое. – Вам придется выражаться конкретнее.

Кивнув, Кива протянула имперо пачку документов, которые та тотчас же передала своему помощнику.

– Несколько дней назад Друзин Вульф подошел ко мне и Сении Фундапеллонан, когда мы ужинали, и разразился монологом.

– Он… что?

– Разразился монологом. Ну, знаете: «Скоро вас постигнет злой рок, бла-бла-ха-ха» или что-то вроде того.

– Не знала, что люди ведут себя так в реальности.

– Вряд ли он сам это понимал – в отличие от своего прихвостня, которому пришлось чуть ли не силком тащить его прочь.

– И какое отношение этот монолог имеет ко мне?

– Сперва я подумала, что никакого, – сказала Кива. – Мы основательно поцапались с его прихвостнем по поводу некоторых контрактов, и я решила, что он просто хочет заявить, что подает иск против меня и дома Нохамапитан. Мы с Сенией еще раз проверили, не проявлял ли он какой-либо подозрительной активности против нас, но ничего не нашли. – Кива показала на пачку документов в руках помощника Грейланд. – Но мы нашли кое-что другое. За несколько дней до своего монолога Друзин Вульф вывел около двадцати миллионов марок со своих личных брокерских счетов.

Грейланд удивленно взглянула на Киву.

– И откуда же у вас доступ к личным брокерским счетам Вульфа?

– Я потратила несколько месяцев, отслеживая все неучтенные счета, которые имелись у семейства Нохамапитан, Ваше Величество, – усмехнулась Кива. – Так что опыт финансовых расследований у меня имеется.

– А также, полагаю, опыт дачи взяток нужным людям.

– Таким опытом я не обладаю, – ответила Кива, и Грейланд едва заметно улыбнулась. – Но я не намерена свидетельствовать в суде или вроде того. В любом случае информация вполне надежна.

– Аристократы часто перемещают свои богатства из одного места в другое, леди Кива, – сказала Грейланд. – А когда их переводят с одного счета на другой, создается впечатление, что большая их часть полностью исчезает. Можно не сомневаться, что честная проверка верхушки любого дома покажет, что на неучтенных счетах у них больше денег, чем на официальных, и дом Лагос в этом смысле не исключение. Марки, проваливающиеся в черную дыру, давно уже никого не удивляют.

– Дело вовсе не в исчезнувших деньгах, – ответила Кива. – Дело в том, что примерно в то же самое время, когда Друзин Вульф вывел свои двадцать миллионов марок, то же самое сделали пара десятков других аристократов, практически с теми же суммами.

Грейланд остановилась, вынудив затормозить свою свиту:

– Сколько?

– Мой источник отметил двадцать шесть отдельных случаев вывода средств, в одном и том же временном промежутке, в одной и той же сумме – или вывода на несколько счетов общей суммы примерно в двадцать миллионов марок. Вероятно, есть и другие, но мой источник сумел отследить только эти.

– И вы доверяете этому источнику?

– Я полагаю, он ценит тот факт, что ему оплатили все его игорные долги. И он знает, что, если он попытается мне перечить, я толкну его под долбаный автобус. Так что – да, доверяю. Есть и кое-что еще.

– А именно?

– Все аристократы, выведшие свои марки, присутствовали на деловой встрече, организованной домом Ву. Под предлогом рекламы нового поколения «десяток».

Грейланд поморщилась, но продолжала идти дальше.

– В таком случае они могут сказать, что вносят депозиты.

– Угу, но все эти депозиты – с личных счетов, а не бизнес-счетов домов, – сказала Кива. – «Десятки» – огромные корабли, способные десятилетие просуществовать в космосе, никуда не причаливая. Вряд ли их собираются использовать для развлекательных экскурсий.

– Приближается коллапс Потока, – заметила Грейланд. – Возможно, они страхуются от возможных рисков.

– Даже если так, стоимость десяток начинается с миллиарда марок, – ответила Кива. – Дом Ву требует десять процентов депозита, что не подлежит обсуждению. Ваша семья не предлагает скидок, мэм. Двадцати миллионов марок не хватит ни для какого депозита. Любого, кто предложил бы столько в качестве аванса за «десятку», попросту бы осмеяли.

– Значит, дело в чем-то другом?

– Да, в другом, – кивнула Кива. – И чем бы оно ни было, к нему причастен дом Ву.

– Все равно не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, леди Кива, – сказала Грейланд, сворачивая в последний коридор, ведущий к пункту ее назначения.

– Может, и не имеет, – признала Кива. – Но когда Друзин Вульф выступал передо мной со своим монологом, он явно имел в виду, что меня должно постигнуть заслуженное возмездие. Ни он, ни его дом не выступили против меня прямо и не пытались подать иск против дома Нохамапитан, так что дело явно в чем-то другом. Все знают, что я пользуюсь вашим расположением, мэм. Вы дали мне место в исполнительном комитете – место, которое, хочу напомнить, мне на хрен не сдалось, – и я стояла рядом с вами, когда вы арестовали половину местных аристократов.

– На самом деле не столь уж многих.

– Вполне достаточно, мэм, – ответила Кива. – А теперь целая толпа аристократов швыряет деньги в черную дыру, причем среди них немало тех, чьи родственники сидят в тюрьме, ожидая суда за измену, в том числе и из дома Ву. И естественно, где-то там болтается долбаная Надаше Нохамапитан, проворачивая свои делишки. У нее есть кое-какие деньги, но их относительно немного, и непосредственного доступа к другим у нее нет. Ей нужно откуда-то их взять. Так что мне кажется, что, когда Вульф передо мной выделывался, он не собирался выступать против меня напрямую. Он знает, что в этом случае я его просто раздавлю. Он считает, что, когда вас свергнут, я окажусь в числе сопутствующих потерь.