Борис Руденко - Остров, которого нет

— Мне приснилось, что я заснул прямо за столом в погребке Фарнифа, — сообщил он. — Спать было страшно неудобно, а его кухарка Дина в это время…

— Горан! — поспешил я его прервать. — Все же с нами здесь дама и мальчик!

— У меня и в мыслях не было ничего такого! — возмутился Горан. — Дина в это время пытается вытащить из-под меня скамью, и я вот-вот должен свалиться на пол, а мне этого совсем не хотелось.

— Тогда тебе и заниматься завтраком, — не совсем логично заключил я.

Завтрак у нас получился немудреным, но сытным. Каждому досталось по огромному ломтю хлеба и куску вчерашнего жаркого, которые мы запили водой из наших запасов. Я не экономил: сколько бы времени нам не пришлось провести на острове, пищи и воды найдется здесь достаточно. Бухты острова кишели всяческой морской живностью, а в его центре не иссякали источники хрустально прозрачной пресной воды.

Мы по одному выбрались из пещеры, и то, что я увидел, потрясло меня вновь точно так же, как и в самый первый раз, и во второй, и в последующие. С лазурных небес лились ослепительные лучи солнца. Стоял полный штиль. Ни ветерка. Правда, было прохладно — не лето все же. Но когда глаза мои привыкли к яркому свету, в проломах скал я увидел пронизываемые зигзагами молний иссиня-черные стены Зева Дьявола, окружающие остров со всех сторон.

Но Горан, попавший на остров впервые, был просто потрясен.

— Что это?! Почему?.. Здесь так?..

— Это око бури, самый центр урагана, — принялась объяснять Лотта. — В центре никогда не бывает ветров и облаков. Если бы у вас… — тут она запнулась и быстро поправилась, — у нас были аппараты, на которых можно летать, поднявшись высоко над ураганом, остров давно бы перестал быть легендой.

— Ерунда, — засмеялся Горан. — Любой дирижабль ураган сдует как пушинку или изломает в клочья, как бы высоко он не поднялся.

— Это верно, — вмешался Брант. — Нам пора!

— Куда мы направляемся? — осведомился я.

— Туда. — Брант махнул рукой куда-то в сторону центра острова и принялся навьючивать на себя мешок с припасами.

— Надеюсь, вы знаете, что именно собираетесь здесь отыскать, — сказал я, пристраивая на плечи свою часть ноши.

Солнце успело подсушить камень, идти теперь было много легче, а скоро хаос скал закончился, сменившись ровной почвой, покрытой пожелтевшей, умершей или уснувшей на зиму травой и нечастым кустарником, который, напротив, сумел сохранить зеленые краски. Кое-где среди кустарника небольшими группами росли высокие деревья.

Возглавлявший отряд Брант шел весьма уверенно. Насколько я понял, путь он держал к одинокой горе, вершина которой поднималась над кустарником далеко впереди. За Брантом шагала Лотта, потом Горан и Гемм. Я вновь шел позади — за Геммом или рядом с ним, когда позволяла дорога. Мальчишка держался неплохо. Он даже взялся нести кое-что из вещей и категорически запротестовал, когда Брант попытался их отобрать.

— Прости, Гемм, хотел спросить, — сказал я, когда мы слегка приотстали. — Брант и Лотта — кто они тебе?

Гемм сбился с шага, на секунду остановился и заглянул мне в лицо своими странными глазами, не принадлежащими этому миру.

— Они? Просто знакомые… Я не знаю.

— Кто твои родители? Где они?

— Они умерли.

Он произнес эти слова совершенно ровным тоном, в котором я не услышал ни печали, ни равнодушия. Так говорят о том, что произошло невероятно давно, с чем свыкся и смирился, насколько бы не велика была потеря.

— Ты знаешь, куда и зачем мы идем, Гемм? — задал я очередной вопрос, однако ответа получить не успел, потому что Лотта внезапно обернулась, остановилась и внимательно посмотрела на нас.

Она ничего не увидела. Ни я, ни Гемм ничем не показали, что о чем-то разговаривали, что далось это каждому из нас одинаково быстро и легко. И в этот момент я ощутил возникшую между мной и мальчишкой некую странную связь, а вместе с тем и убеждение, что о существовании этой связи никто, кроме нас, знать не должен. Поэтому я совершенно непринужденно замедлил шаг, поправляя поклажу, после чего занял свое привычное место в арьегарде отряда на несколько шагов позади Гемма.

Идти было нетрудно, хотя довольно часто приходилось уходить с прямого направления, огибая особенно густые заросли кустарника, продираться через который было нелегко. Эти маневры сильно удлиняли маршрут, и когда солнце прошло половину своего дневного пути по небосклону, гора сделалась ближе совсем ненамного. Лотта и Гемм не жаловались на усталость, но я видел, что они заметно выбились из сил, о чем сообщил Бранту.

Привал мы устроили в одной из крохотных рощиц. Мы с Гораном набрали сушняка, имевшегося тут в изобилии, и сложили небольшой бездымный костерок, на котором вскипятили в котелке воду, заварив ее ароматными сушеными травами. Я прикинул: не плеснуть ли туда немного огненного пойла из моей фляжки для всеобщей бодрости, но решил все же этого не делать. Путь предстоял еще длинный.

Мы вновь сытно поели, и даже Брант, как ни спешил, согласился с моим предложением отдохнуть полчаса. Солнце так разогрело неподвижный воздух, что все предпочли перебраться в тень. Я же решил немного прогуляться и ничуть не удивился тому, что Брант немедленно вызвался составить мне компанию.

— Разве вы не устали, капитан? — спросил он, шагая рядом.

— Немного, — улыбнулся я в ответ. — Но все же не настолько, чтобы окончательно потерять бдительность.

— Чего здесь следует опасаться? — тут же насторожился Брант. — Почему вы не сказали мне сразу?

— Потому что я сам этого не знаю, — сказал я, не скрывая раздражения. — Но вот вам меня опасаться точно не следует и я удивлен, что вы до сих пор этого не осознали.

Кажется, на его лице проступило выражение, очень отдаленно похожее на смущение. Впрочем, я мог и ошибиться.

— Я доверяю вам, капитан Якоб, — проговорил он, изо всех сил попытавшись вложить в свои слова максимум тепла. — Но Гемм важнее всех нас и я всегда должен быть начеку. Надеюсь, вы меня поймете и извините. Кстати, куда мы идем?

— Осмотреться. Когда мы входили в рощу, справа я заметил холм. С его вершины мы сможем наметить маршрут покороче…

Мы вышли из рощи, миновали открытое пространство до начала подошвы холма и начали неторопливо подниматься по пологому склону. Холм был совсем небольшой, его вершина уступала по высоте даже деревьям рощи, но предстоящий наш путь с нее действительно можно было обозреть и скорректировать.

Я поднялся первым и тут же бросился ничком в траву, потянув за собой Бранта.

— Что? — возмущенно вскинулся было он, но я молча показал ему, куда следует смотреть.

Всего в двух сотнях шагов от нас, как раз в том направлении, куда нам предстояло отправиться, над кустарниками поднималась едва заметная, почти прозрачная струйка дыма, которую рождает огонь костра, зажженного руками людей.