Игорь Вереснев - Реквием по вернувшимся [litres]

– Подумаешь! Может, его сам Мереж и сочинил? Зато я его рассказываю лучше всех!

Шлюпка уже летела над поверхностью планеты. Бурые, серые, грязно-желтые россыпи камней проносились под днищем, а впереди маячили склоны кратера, быстро увеличиваясь в размерах.

– Работаем по сокращенной программе: сворачиваем лагерь, грузим оборудование и домой. – Круминь начал отдавать распоряжения. – Пристинская, Маслов, Коновалец – работаете в кратере, мы с Коцюбой – в ущелье. Старшая первой группы – Пристинская. Вероника, справишься?

– Я помогу, – с готовностью пообещал Маслов.

– Ты, главное, не мешай, – хмыкнула Коцюба.

– Конечно, справлюсь, командир!

Голос Вероники звучал довольно и гордо. Приятно экзо-биологу, что командир доверие оказывает. Несмотря на то, что она так позорно заснула вчера в шлюпке.

– А показания приборов проверить, или сразу отключать? – вновь напомнил о себе Маслов.

– Уж проверьте, пожалуйста, сделайте одолжение.

– Ох, не верится, что сегодня последний день, – вздохнул бортинженер.

– Что, устал, бедненький? – посочувствовала язва Коцюба.

– Нет, соскучился.

– Это по ком же?

– По Земле. По большим городам, по толпам людей на вечерних бульварах. По хорошему ресторану.

– А, рацион корабельный надоел, понятно. Желудочек ослаб на концентратах.

Круминь едва заметно усмехнулся. Шутят, подкалывают друг друга, как обычно. Да, все идет как обычно, никто не чувствует угрозы, исходящей от этого странного места. Никто, кроме него. «Человек – самый точный прибор. Надо доверять своим ощущениям». А если он сам себя накручивает? Может, и нет здесь ничего экстраординарного? Подумаешь, гора из красной пены! В Дальнем Космосе и не то встретить можно.

Шлюпка перевалила скалы, внизу показался лагерь, и Круминь повел машину на посадку. Свист двигателя начал стихать, выпущенные лапы-опоры мягко коснулись камней.

– Приехали. Отряд Командора Пристинской – на выход! – бодро выкрикнул Маслов.

– Э! «Командор» сама распорядиться сумеет, – одернул его Иван. Повернулся к Пристинской: – Вероника, давайте аккуратно тут, за облаком следить не забывайте. Мы через полтора, максимум два часа вернемся. Если что, сразу вызывай на SOS-частоте. Степан, и ты не сильно расслабляйся, мы пока не на Земле. Следи за обстановкой.

– Ясно, командир. Все будет нормально, не волнуйтесь. Мы сейчас быстро все разберем.

Первая группа выбралась наружу, дверь десантного отсека захлопнулась. Шлюпка мягко оторвалась от камней, поплыла вверх. Круминь проводил взглядом стоящую посреди лагеря троицу, развернул машину на юго-восток. Правильно он поступил, или не стоило делить группу? Так получилось бы лишних полтора часа, а хотелось скорее убраться из этого непонятного места. «Да ничего не случится! – подбодрил он себя мысленно. – Шесть дней здесь проторчали, и все спокойно было. Почему сегодня должно что-нибудь произойти? Вероника – девушка исполнительная, дисциплинированная, сделает все по инструкции. И Степан всегда подстрахует. Будет шутить, балагурить, но когда до дела доходит, на него можно положиться». Правильно, что он тех троих высадил в кратере, их не страшно без присмотра оставлять. Вот Коцюба – девица амбициозная, того и гляди, попрет на рожон. Ее далеко с поводка отпускать опасно.

Он покосился на сидевшую рядом разведчицу. Уловив взгляд, Елена повернулась к нему:

– И что вы об этом думаете?

– О чем?

– О «кольце», о пене, вообще о планете.

– А что мне думать? Наше дело – данные собрать. На Земле найдется кому думать, им за то ученые степени присваивают.

Не мог же он выложить свои соображения сидящей рядом разведчице! Кому другому, но не ей. Иван невольно задумался, с кем из экипажа он мог бы поделиться мыслями о природе этой «пены». Например, с Алексеем? Да, Буланову можно сказать, он воспримет это как должное: раз командир так считает, значит, у него есть основания. Маслов? Степан бы, естественно, не поверил, но и комментировать его слова не стал бы. Уважает. А Вероника бы поверила. Хотя ей такого говорить не стоит, а то у нее опять глазища загорятся, и будет ходить следом, выпрашивать дополнительную высадку, придумывать, что бы еще поисследовать. Иван знал, что отказать ей не сможет. Наверное, он видел в Веронике дочь, которой у него не было. И по возрасту она как раз подходила в дочери…

Коцюба по возрасту тоже подходила, но ее в этой роли Иван не воспринимал. К химику-планетологу у него складывалось двойственное отношение. С одной стороны, он признавал в ней несомненного профессионала. Но с другой – раздражала ее самоуверенность и амбициозность. Очень уж явно проявлялась в ней «колотовщина».

Сергей Колотов был давним другом Ивана, еще с академии. Вместе они и в экспедиции ходить начинали. Но потом, после трагедии на планете Лида, где погиб их командир Станислав Тимовский, бывшие друзья отдалились друг от друга. Формально Колотов ни в чем виноват тогда не был – кто же мог предвидеть последствия попытки «исследовать любой ценой»? Но на рожон полез именно он, потому как считал себя героем и победителем. Собственно, он и был победителем по жизни – вон до должности заместителя губернатора Новой Европы добрался. Но другом Круминя он быть перестал. Потому что Иван понял: не нравятся ему люди, всегда уверенные в своей правоте.

Теперь вот Коцюба такая же. Тоже пришла в косморазведку удовлетворять амбиции, доказывать всем свою «суперовость». Ярослава успокаивала, когда Иван жаловался на строптивую химичку: «Не придавай значения. Девочка самоутверждается, с годами пройдет». С годами-то пройдет. Но пока что ему приходится отвечать за выходки каждого члена экипажа, на то он и командир. Командир отвечает за все…

Перед носом шлюпки поднялись гладкие, будто срезанные ножом скалы. Круминь осторожно опустил машину на дно ущелья, открыл дверь кабины, огляделся. На дне всегда царил полумрак – горный кряж загораживал ущелье от солнечного света. Только на закате слабые лучи добирались сюда, подсвечивая северный, буровато-красный склон. И делали картину еще более зловещей.

Но пока до заката было далеко, в ущелье висели густые сумерки. Иван взял переносной терминал, спрыгнул на камни, пошел к ближайшему датчику, блестящей оранжевой блямбой торчащему на стене ущелья. Подключил, перегоняя информацию в память терминала, пробежал глазами по итоговым данным на экране. За ночь никаких вспышек активности приборы не зафиксировали, и здесь все оставалось спокойно. Слишком спокойная планета.

– Лена, иди направо, снимай датчики, а я пойду налево, – распорядился он.

– «Направо пойдешь, коня потеряешь, налево пойдешь…»

– Ты так не шути, не на Земле.