Игорь Вереснев - Реквием по вернувшимся [litres]

Берг резко откинулся в кресле. Началось! Как быстро она перешла в контратаку. Он ждал продолжения, но Медведева отступила:

– Не стесняйтесь, инспектор, пробуйте свой препарат. Но предупреждаю: если я не смогу контролировать сознание, то отключу его. И будет у вас здесь бесчувственное тело до тех пор, пока не закончится действие микстуры. Так что, испытаем мою правдивость?

Берг хмуро качнул головой. Ходить вокруг да около с ней бесполезно. Если он хочет чего-то добиться, то нужно пускать в ход тяжелые фигуры.

– Я не вижу смысла нам с вами играть в прятки. Ярослава, давайте поговорим открыто. Вы скрываете местонахождение вашего мужа, так как знаете, что у него могут быть неприятности в связи… скажем, в связи с его здоровьем? Вы не хотите, чтобы Круминя изолировали на Лунной базе. Так? – Медведева не ответила, только пожала плечами, и Берг продолжил: – Я могу понять вашу позицию, хотя это и нарушение устава, должностное преступление. Но в действительности все не так. Вам будет больно это услышать, но вы сами хотели правды. А она такова: ваш муж и остальные участники последней высадки погибли на Горгоне. Те, кто прилетел на Землю, – не люди, а их копии, изготовленные непонятным способом для неизвестной нам цели. У нас есть неопровержимые доказательства вторжения инопланетного разума, акта, однозначно враждебного по отношению к человечеству. И вы, надеюсь, по незнанию, стали сообщником врага.

Берг ждал реакции. Не испуга, естественно, – он не верил, что способен испугать эту женщину. Но возмущения и недоверия – однозначно. Искренним или нет будет возмущение, другой вопрос, но оно должно было быть!

Медведева засмеялась.

– Из верных предпосылок вы сделали неверные выводы, инспектор. Да, на Горгоне мы нашли «инопланетный разум», это правда. Но все остальное – исключительно ваши фантазии. Никакого «вторжения», извините, не было. Или вы считаете, я могла не заметить подмену моего любимого человека, не почувствовала бы? Я?!

– Но у нас есть доказательства…

– Кстати, какие, позвольте узнать? Вы же хотели поговорить открыто? Я со своей стороны обещаю правду в обмен на правду. Поверьте, внакладе вы не останетесь.

Рихард помедлил. Отчет Круминя – информация секретная, но если дать маленький кусочек ее…

– Скажем, некий корабль зашел в локальное пространство Горгоны вскоре после того, как вы его покинули.

– Даже так! Предусмотрительно. Значит, отчет Ивана у вас. Это хорошо, а то он беспокоился, что нет вещественных доказательств его слов.

Берг снова откинулся на спинку кресла. Пальцы сами собой потянулись к виску. Он сдержался.

– Откуда вы знаете об отчете?

Медведева улыбнулась и начала рассказывать. Она рассказала всю историю, начиная с последней высадки на Горгоне и заканчивая тем вечером, когда Берг вошел в ее дом. Она рассказывала неторопливо, обстоятельно. Позволяла взглянуть на происходящее ее глазами. Несколько раз Рихард едва сдержался, чтобы не оборвать, не крикнуть: «Чушь! Такого не может быть!» Такого действительно не могло быть, не должно было быть. Антинаучная мистика.

Разумеется, он дослушал до конца не перебивая. И только когда Медведева замолчала, буркнул:

– То, что вы сказали о мотивах создателей Горгоны, – всего лишь ваши догадки.

– Я не говорила о мотивах.

– Ну как же – «послание богов» и все такое прочее. Смысл случившегося может оказаться совсем иным. С людьми проводили тест, проверяли нас по некоторому критерию, чтобы разработать стратегию и тактику противостояния нашей космической экспансии.

Медведева опять засмеялась. Она просто-таки хохотала, уцепившись в подлокотники своего стула. Она не должна была смеяться! Ни один нормальный человек не станет смеяться, сидя в этой комнате, на этом стуле. На стуле, в который вмонтированы микроиглы, готовые впрыснуть хоть сыворотку правды, хоть смертельный яд.

– Какие же вы все-таки еще дети! – сказала она сквозь смех.

– Кто это – мы?

– Люди.

– А себя вы к людям не причисляете? – сжал губы Берг.

– Когда-то в детстве я считала себя человеком. Но мне быстро помогли понять, что это не так. К счастью, не так. Иначе не сидела бы сейчас перед вами, не дожила. Я ведьма, вы разве не знали?

Медведева внезапно перестала смеяться. Да полноте, смеялась ли она? И тени веселья не было на ее лице. Забывшись, Берг на секунду заглянул ей в глаза, но она простила ему эту оплошность:

– Инспектор, отвлекитесь на минуту от человеческого эгоцентризма. Боги не бывают жестокими или добрыми, им вообще нет дела до червячков, копошащихся на поверхности одной из миллиардов песчинок их мира. Но коль скоро людям надоело быть червячками, и они решили стать хозяевами Галактики, то им придется измениться, очень сильно измениться. Там, – Медведева дернула вверх подбородком, – правят совсем другие законы. Не те, какие человечество вынесло из обезьяньей стаи и по которым строило свою цивилизацию. Я не знаю, что такое Горгона, но надеюсь – это шанс для людей стать богами. Мы заглянули за грань только одним глазком, и нам показали, какими мы можем быть. Напомнили, что мы нечто гораздо большее, чем несколько десятков килограммов органики. Мои товарищи по экипажу вернулись на Землю живой демонстрацией таких возможностей, о которых никто и не мечтал. Правда, оказалось, что дома им мало кто рад, что сородичи предпочли бы видеть их мертвыми. Но двоим из пяти удалось пока выжить – значит, надежда остается?

Она замолчала. И Берг осознал вдруг, что смотрел ей прямо в глаза. Два золотистых горячих солнца, не обжигающих, но пронзительно ярких. На лбу мгновенно выступила испарина. Он все же решился произнести:

– Я мог бы принять вашу версию случившегося: с раскрытием потенциальных возможностей человеческого сознания. Но как-то все это… любительски проделано. Эти «странники» могли предусмотреть куда более грандиозную демонстрацию – с их-то возможностями!

– Странники! Вы опять впадаете в антропоцентризм. Создатели Горгоны вовсе не странствуют между звездами в поисках непонятно чего. Я бы назвала их Путниками – они идут четко к поставленной цели. Что касается «демонстрации»… Когда человек принимает решение, то делает это не рука его, не нога, не бицепсы и трицепсы, не голова даже. В конечном счете все зависит от одного импульса в одном-единственном нейроне. Так же и с человечеством: миллиардам его клеток не обязательно знать и понимать все. Послание Путников адресовано тем, кто способен им воспользоваться. Возможно, одному-единственному человеку, у которого достанет силы и воли на это.

– И кто же этот «счастливчик»?

Медведева пожала плечами.

– Возможно, избранник богов – вы, Рихард.

Она впервые назвала его по имени, но Берг не заметил этого. Смысл фразы заслонил обращение. Ему стоило труда не вздрогнуть.