Варвара Мадоши - Станционный правитель

Я молча таращусь на Светлану, мало что понимая.

— Извините, в общем, похоже, я вас все же слегка консультирую, не спросясь, — она улыбается и разводит руками. — Боюсь, руководство меня по головке не погладит… Но вы имейте в виду, что вас несколько раз спрашивали о разрешении внутри игры, а снаружи игры вы подписали контракт испытателя, так что подать в суд на разработчиков не удастся, — тут она подмигивает. — И в свете всего этого хочу сказать… Это нормально — чувствовать себя не в своей тарелке после такого опыта. И во время. И хотеть из шкуры выпрыгнуть — тоже. Это вовсе не значит, что с вами что-то там не так, или вы женщин недостаточно любите, или скрытый извращенец, или еще что.

— Да я вовсе не хотел из шкуры выпрыгнуть, — протестую я, хотя на самом деле понимаю: именно что хотел.

— Тем лучше для вас, — Светлана продолжает улыбаться. — Но имейте в виду, что если бы хотели, то имели бы полное право.

Разговор после этого закругляется. Меня так и подмывает спросить, как же будет теперь проходить «взаимодействие с нейросетью». Однако почему-то я так и не спрашиваю. Жду сюрприза, наверное.

Когда я прихожу в номер и добираюсь до своего «станционного» планшета, меня ждет письмо от Бриа.

Причем я даже не сразу узнаю его — письмо приходит не со служебного ящика, а с личного аккаунта, и поэтому подписано не привычным английским шрифтом, а вырвиглазными значками талесианского языка. Однако я уже несколько раз видел, как выглядит имя Бриа, написанное этим шрифтом, поэтому до меня хоть не сразу, но доходит.

К счастью, в теле письма русский текст. Обычная для этой игры путаница.

«Андрей, — пишет Бриа, — обращаюсь к вам по имени, поскольку моя ошибка касается вас как человека, а не как должностное лицо, капитана станции. Я виновата перед вами. Меня тоже захватила ваша идея быстро и сравнительно легко решить хотя бы часть финансовых проблем Узла, поэтому я недостаточно сильно настояла на том, насколько ситуация могла быть неприятной для вас лично. А мне следовало так поступить! В конце концов, я обладаю большим опытом в такого рода делах, и мне известно, насколько сильно приемы группового «поиска единства энергий» расы 3,14 влияют на неподготовленных людей. Поэтому то, что вам было некомфортно во время этого сеанса, во многом моя вина.

И главное даже не в том, что я недостаточно вас подготовила. Главное, что я разрешила Мийгран 325 участие в нашем союзе, не спросив вас. Меня подвели деловые соображения: Мийгран — крайне значимое лицо в расстановке политических сил, которые решают, быть или не быть станции Узел. Я слишком обрадовалась возможности перетянуть ее на нашу (то есть вашу) сторону, и забыла о возможных негативных последствиях этого поступка.

Если это вас несколько утешит, у нее остались самые благоприятные впечатления о вас. Настолько благоприятные, что сумму благодарности за ваше участие в ритуале решено было увеличить на 7 %. Для 3,14 это случай беспрецедентный.

Однако мои непродуманные и нетактичные действия это не оправдывает.

В особенности потому, что у меня, боюсь, был и личный мотив, а это уже совершенно непозволительно. Мне не хотелось, чтобы Мийгран даже на секунду заподозрила меня в ревности. Точнее, я не хотела отказывать ей, потому что мне чрезвычайно сильно захотелось отказать — отнюдь не по рабочим мотивам…»

Дальше я не читаю. Точнее, не читаю сразу же. У меня в груди распускается что-то настолько теплое, даже горячее, что я вынужден перевести взгляд на стену и сделать несколько вдохов-выдохов.

Глупо. Очень глупо.

Разумеется, я радуюсь шкатулке с алмазами, которую я все же получил, и росту вознаграждения на семь процентов! Это значит, что я не только рассчитался с долгом, но и заработал по крайней мере на полмодуля!

Деньги

Счет станции: 345 602 кредита

Личный счет: 160 300 кредитов

Характеристики капитана:

Репутация — 2025

Харизма — 95 (Уверенный Лидер)

Дипломатичность — 152

Предприимчивость — 100

Например, я и думать не думал, что из меня получится успешный делец от изобразительного искусства!

В смысле, когда я сгоряча выпалил управляющему комитету саргов, что, мол, дам им для работы холст невиданных масштабов, я даже не близко не представлял, насколько удачной в итоге окажется вся эта затея.

В смысле, разумеется, проблемы в процессе возникали не раз и не два, но и результат вышел отменный: кольцо, преобразованное саргами, выглядит потрясающе.

Всего колец у газового гиганта несколько — я никогда не давал себе труд их сосчитать, но в официальных документах, которые мы с саргами подписывали перед началом работы, значится восемь штук. На самом деле цифра не бесспорная: восемь колец — это только те, что разделены достаточно широкими промежутками, сравнимыми с шириной самого кольца. Некоторые кольца, более широкие, состоят из колец поуже.

В общем, по договору сарги должны были обработать только третье от планеты кольцо. Я тогда пытался пропихнуть вариант, чтобы сделали все (мне казалось, что это будет более масштабно), но Бриа меня отговорила. Как потом выяснилось, и правильно сделала: даже перепрограммирование того числа фабрикаторов, которое требовалось для переделки одного кольца, уже потребовало от меня нехилых вложений. И счастье, что отступной Терса Шивака позволил нанять квалифицированных инженеров на роль обслуживающих техников, раз уж заблокированные из-за моей более раннее ошибки фонды для этого использовать было нельзя.

Так вот, сейчас третье кольцо наконец завершено, и должен сказать: все мои хлопоты и головняки того стоили!

Третье от гиганта кольцо изменило цвет. Прежде оно казалось тусклым серебристо-коричневатым, словно кольца привычного мне Сатурна, а теперь сделалось непроницаемо-черным, словно черный бархат. Спросите, как оно после этого различимо на фоне космической ночи? Все просто: по краю кольцо очерчивают сверкающие сине-голубые линии. И такие же сине-голубые линии, словно сабельные удары, прорезают кольцо, образуя сложные и переменчивые геометрические узоры. Такой вот эффект мерцания.

Вдобавок на моих глазах эта мерцающая синева становится розово-алой — когда центральная звезда этой планетной системы показывается над боком местного Сатурна, зажигая его газы розовыми и сиреневыми оттенками.

— Великолепно, — говорит Нирс Раал. — Капитан, приношу свои извинения задним числом: мне жаль, что я вас отговаривал.

Мы с ним наблюдаем это зрелище из окна рубки.

Я с удивлением смотрю на своего завхоза. У него на губах бродит мечтательная улыбка, которую я не ждал бы от него ни в режиме непися, ни даже когда его сменяет живой оператор. В том смысле, что, насколько я успел познакомиться с характером «живого» Раала, он тот еще практичный нерд и патриот станции… но уж никак не чувствительный любитель красот.