Артем Зайцев - В тени над затмением [СИ]

— Да ничего. Тоже так думаю. Но только периодически.

Аманда легко рассмеялась. Кольца Сатурна аркой выстроились на небосводе, неизбежно освещённые солнцем. Как натянутые струны в руках Бога.

— А я всего лишь делала контент для инфополюса. Да помогала с постройкой той штуки.

— Космического фонтана, — напомнил Тайлер. — Да и Камила вытащила. Плюс в карму. Думается мне, что ты теперь звезда на Земле.

— Возможно. Но это не важно, — ремни крестом налегали на неё, удерживая внутри конструкции. Она потянула один из концов, вынимая его из засова. — Точнее, было не важно. А теперь — теперь важно.

— Уже включила камеру?

— Я её и не выключала. И теперь я чувствую должником всех тех бедолаг, что смотрели за моей жизнью на Андане.

— Думаю, они будут завидовать до конца своих дней.

— Или повторят наш путь.

— Нет. Такое невозможно повторить, — голос Тайлера стал совсем мягким. — Я думал, что это будет миссия на несколько недель. А затем я вернусь на Венеру. Теперь же я не знаю, чего действительно хочу. Та жизнь кажется мне прошедшим этапом, к которому уже невозможно вернуться. Кажется, я потерял всякий интерес к ней.

— Звук не включен, если что, — Аманда потянула за следующий конец. — Так что, можешь говорить всё, что думаешь. Никто не узнает в инфополюсе. Или на Венере.

— Я хочу сказать, что масштаб мечтаний изменился. О чём ты мечтала до этого момента, Аманда?

— Не помню уже. Наверное, что-то о том, чтобы улететь как можно дальше от солнечной системы. В другие системы. Исследовать.

— Вот. Мои же мечтания были поскромнее. Попытаться подстроить под человека ещё одну планету. Сделать её домом. Но когда я увидел своими глазами то, что творит этот маленький объект, этот маленький живой организм… всё изменилось. Что, если Павил прав, и мы можем получить возможность изучения червоточин? Сможем построить целую новую научную систему? Чёрт, это так будоражит воображение. Мне потребовался месяц, чтобы позабыть Венеру. Её кислотные небеса с диким давлением. Может, это не моё.

— Когда прилетит инспекция, тебя отвезут куда ты пожелаешь. Могут и на Венеру, — следующий конец ремня поддался силе.

— Стоит сделать так. Но прошлой уверенности нет.

Перед последним фиксатором Аманда бросила взгляд на таймер. Если он не врал, оставалось минут двадцать.

— Приближается, — шёпотом проговорила она.

— Да. Уже близко, — подтвердил Тайлер. — Ты всё ещё не передумала?

— А ты подстрахуешь меня?

— Разумеется. Мои руки не отпустят штурвал твоего кораблика.

— Спасибо, — Аманда вынула последний фиксатор. Резиновые ремни втянулись назад в свои барабаны, давая её телу частичную свободу. Остались ноги и лёгкие зажимы в форме перилл на плечах, которых Аманда решила пока не трогать.

— Правда я не знаю, как нам стоит синхронизировать скорость.

— Я поуправляю немножко, когда мы сблизимся, а потом верну управление. Идёт?

— Это твоё судно, — Аманда почти была уверена, что Тайлер в этот момент пожал плечами. — Но не думаю, что остальные будут довольны.

— На деле Леклерк потерял главенствование над контрольной группой в тот момент, когда я отправила сообщение, — в её руках вновь появился виртуальный джойстик, но индикаторы пилота находились на нулевой отметке. — Не имеет значения, когда ЦУП Компании или кто-то другой зафиксирует его.

— Ты на такой исход и рассчитывала? Значит, мы не подчиняемся Леклерку?

— Любое подчинение было формальностью. Но нет, я только сейчас об этом подумала. О юриспруденции.

— Да, — согласился Тайлер. — Я и так понимаю, какие общие законы он нарушил.

— Тайлер. Я отключусь на какое-то время.

— От эфира?

— Вообще, — Аманда посмотрела на звезду в зенице, и её глазам резко захотелось поморгать. — Хочу собраться с мыслями.

— А остальные? Если спросят?

— Скажи им тоже самое, — она сфокусировала взгляд на иконке связи, отключая её. Плевать, что это было нарушением субординации. Она нарушала и раньше технику безопасности и установленные инструкционные правила, но собиралась нарушить ещё. В душе, глядя на режим полёта Эверике, она надеялась, что Тайлер не поддастся уговорам с Андана. Она уже представляла, как её аппарат уводят на другой эшелон низкой орбиты планеты, а она молча наблюдает, не в силах ничего изменить. И следующие двадцать минут явились для неё пыткой. Будущие штормы лежали у её ног, движущиеся от видимой линии горизонта на встречу. Прекрасный вид едва успокаивал её нервы. Раз за разом она пыталась расслабиться, готовя морально себя к решающей встрече. Теперь она действительно чувствовала тяжесть ноши, взвалившейся на её хрупкие плечи. Бремя последнего шага на пути контакта. А как чувствовал себя Ками? Чувствовала ли «коробка с крыльями» страх или любопытство? Нервничало ли оно? Ведь должен быть некий аналог тем чувствам, что испытывает человек. Разве любопытство не универсально для всех детей Вселенной? Испытывал ли Леклерк такие чувства, когда исксин предстал перед ним?

Двумерная модель Сатурна, выводимая на экран перед ней, покрывалась новыми орбитами, две из которых слишком близко сходились в некой точке пространства впереди. Объект позади нагонял переднего, но скорости выравнивались. Древний артефакт, объект неизвестного происхождения, похожий на обычный прямоугольник, с подобием серебристых жалюзи, покрывавших его рёбра, с ассиметричными крыльями такого же серебристого цвета, от которых отражался накапливающийся импульс, приближался. Его крошечная тень, бросаемая на поверхность кисло-серых штормовых потоков, была настолько маленькой, что терялась между завихрениями атмосферы далеко внизу. Только близи объект становился более-менее отличим от обычных ледяных осколков, составляющих кольца Сатурна. Они были подобны двум птицам, пересекающим океан во время смены сезона.

Он приближался. Аманда, даже закрыв глаза, чувствовала это. Он где-то там. Позади, но уже рядом. Раскрыв глаза, она только убедилась в этом. Их разделяла смертельная пропасть, длинной в сто километров. Стоило моргнуть, и дистанция сократилась до девяноста километров. Ками уже значительно погасил свою скорость, снизив до ста сорока тысяч и продолжал останавливаться. Теперь расчёты вряд ли ошибутся. Лишь что-то, не вписывающиеся в планы и догадки, изменит ситуацию. Аманде оставалось полагаться лишь на то, что она правильно расценила ситуацию, что понимает Ками. И если ничего не изменится, то в тот момент, когда её Эверика и её Ками выровняются, становясь на параллельные курсы, их скорость станет равной. И Аманда верила, что и они станут равными. Что этот жест ничто иное, как признание равенства между двумя разными цивилизациями.