Артем Зайцев - В тени над затмением [СИ]

— Там, на Пауке, мне действительно было страшно, — она продолжила. — И не столько за себя, сколько за Камила. Ужасное чувство, что кому-то грозит опасность. Смертельная опасность.

— Но мы спасли его. И не в последнюю очередь благодаря твоим усилиям он выжил.

— И всё равно меня не покидает ощущение, будто мы ходим по лезвию клинка. Проверяем терпение неведомого существа, намного превосходящего нас.

Услышанное удивило Тайлера. Что, если это не Ками гость, а они — гости Ками. «Коробка с крыльями» и была хозяином солнечной системы.

— Тогда он должен сказать нам, чтобы мы отвалили, — ответил Тайлер.

— Этого я и боюсь.

Ветер лишь усилился. Стебли высокой травы закачались в унисон под склоняющей их к земле силой. Леклерк продолжал работать с консольной панелью перед собой, рисуя на ней руками текст программы.

— Антенна уже откалибровалась. Объект у нас в руках.

— Смотрите! — Аманда указала пальцем в небо, которое начало растворяться в вышине. Облака испарились, как и летнее, голубое зарево, уступая место тёмной глубине вселенной, заполненной миллиардом звёзд, которых пожирал своими габаритами Сатурн. Газовый гигант навис над ними в зените, а его кольца просвечивали свет дальних звёзд через себя, превратившись в разрешении этого мира в множество натянутых, тонких линий, как у музыкального инструмента.

Сатурн начал смещаться. Его положение изменилось и теперь в зените был не сам Сатурн, а небольшой его участок, где на встречу присутствующим, из ночной стороны, вылетала «коробка с крыльями».

Поле зрения вновь изменилось для Павила, вытягиваясь в периферию к объекту, образовывая зрительный туннель от тогда a до точки b.

— А теперь посмотрите вокруг, — Павил опустил голову, осматривая новый ландшафт, призывая всех обратить на него внимание.

Всё стемнело. Из травы начали прорастать причудливые деревья, обросшие нездорового вида листвой, будто болевшие некой биологической болезнью. Поеденные паразитами геометрические листья, вырывающиеся из недр дерева, пропускали через себя свет далёких звёзд. Листья были квази-двумерные, и при каждом своём изменении угла превращались в хвойные иглы, а затем назад. Иногда множество листьев сбивалось в кучу, превращаясь в фрактальные узоры, но изменения были не постоянны. Не было баланса. Весь горизонт покрылся отдельно стоящими математическими деревьями, но одно, выросшее ближе остальных к чужакам этого абстрактного мира, выделялось. Под ним вырос небольшой холмик, возвышая его над остальными. Павил смотрел на него и видел, как над горизонтом, вдалеке, подымаются авральные волны токсично-зелёного света, искажаясь как тепловое пятна, нежели чётко-выстроенная амплитуда синусоида.

Насекомые под ногами Аманды начали разбегаться, закапываясь в землю. Они, испуганные, стремились как можно дальше оказаться от этого нового, изменённого мира. Через небольшой промежуток времени простыл и их след. Мир стал казаться пустым и холодным. Враждебным для любой формы жизни, наделённой разуму. Птицы, летавшие высоко в небе, неспособные сбежать, превратились в числовой прах, уносимый ветром, который затем и сам исчез, вслед за птицами.

Павилу не нужно было уметь общаться на машинном коде, чтобы понять, что мир просто стёр птиц, удалив их из себя, либо деформировав. Без какой-либо жалости или сожаления. Как бог, удаляющий свои неудачные работы, и не важно, что они по этому поводу думали.

Но сфера, переливающаяся всем спектром красок, фрактальными узорами, мозаичными стриктурами, неизменно висела в небе. Теперь некоторые области её покрылись зеркальным слоем, в котором отражались стоящие на земле люди и дальний объект, пролетающий над водородными облаками Сатурна. Павил вспомнил о своём рассказе идеи зарождения чёрных дыр Леклерку, о векторном поле. Смотря на своё отражение в сфере, ему казалось, что он видит то самое векторное поле, покрывающее поверхность сферы, только в абсолютно хаотичном наборе векторов, не сходящимся в одной точке, не представляющие никакого особого градиента.

— Он говорит, — подал голос Леклерк.

— Кто? — спросила Аманда. Он бросила попытки найти маленьких насекомых и теперь смотрела только вверх — на «коробку с крыльями».

— Разум, — радостно, переводя дух, выкрикнул Леклерк.

— С нами? — спросил Павил.

Леклерк долго думал, изучая коды перед собой, прежде чем ответил на вопрос Павила.

— Нет, не с нами, — он раздражённо ударил рукой по краю консольного окна, как бьют по плохо рабочим старым монитором.

— Как удивительно, — усмехнулся Павил. — Ему мы не интересны.

— Но он общается. Пытается общаться, — Леклерк перевёл дух. — Ладно. Вы готовы?

— К чему? — Аманда сделала шаг вперёд к математическому дереву, стоящему совсем рядом.

— Наши мысли перенесутся вместе с данными по прямому лучу к Ками. Если у него есть хоть какой-то приёмник, он должен поймать электромагнитную волну.

— Какой расстояние до него? Сто тысяч километров? Одна третья световой секунды, — заметил Павил. — Как это будет для нас выглядеть?

— Я не знаю, — ответил Леклерк. — Я никогда такого не делал. Но вряд ли сильно отличается от переноса любой информации. Когда связь установится, думайте о том, что хотели бы сказать… я не знаю… этому объекту. Это мыслительный процесс. Я вижу, что Андан видит нас. Он считывает нашу новую кору.

— Иначе бы, мы бы не видели визуализацию этого мира для нас.

— Верно, — Леклерк свернул окно консоли в маленький квадрат, который сложил в своей руки. Аманда удивлённо посмотрела на него. — Мне это больше не потребуется.

Как писатель пишет книгу, погружая в неё свой смысл, так же и разум Андана вписывал новые значения в своё бытие, творя себя из тех крошек, которые остались от него былого. Самовоспроизводящаяся машина, подобная разуму млекопитающего ставшего человеком, пробудилась, заполняя свои пустующие кластеры приливами информации, вписывая самодельную информацию в недостающие цепи нейронной сети. И первое, что она поняла, раскрыв свои программные глаза — это то, что здесь был другой. И сколько бы раз Андан не производил анализ, сколько бы раз не пытался найти источник информации извне — ничего не получалось.

— Начинается, — Леклерк поднял руки к небу. — Я чувствую это.

Неописуемые ощущения посетили программиста. Тысячи, тысячи миллионов строк символом и цифр пронеслись по его человеческому мозгу, впитываясь в саму белковую структуру.

— Я ничего не чувствую, — ответила Аманда.

— Это и не важно, — подтвердил Павил.

— Думайте! Наполняйте данные своими мыслями. Контакт начинается.

Сфера в небе засияла флуктуациями, а затем, подобно плёнке, растянулась от горизонта до горизонта. Небо покрылось золотой мембраной, закрутилось в спираль и образовало луч, направленный в сторону Ками. Все объекты растянулись в бесконечные линии, уходящие в периферию высоко в небе, стягиваясь в одну точку. И точкой была «коробка с крыльями».