Руслан Бирюшев - Рассказ третий. Узрите свет

Эрика не сомневалась, что пожалеет о своём энтузиазме эдак через час после того, как покинет лагерь. Ошиблась — жалеть она начала уже минут через двадцать. Девушка приноровилась к холоду, да и ходьба по снегу проблем не доставила. Сложность заключалась в другом — равнина чем дальше, тем больше напоминала лабиринт. Двигаться по прямой к цели оказалось просто невозможно — приходилось петлять между ледяных холмов, обходить ледяные овраги, искать проходы в ледяных горных хребтах. «Горы», правда, высотой не превосходили двухэтажного дома, однако без навыков и снаряжения взобраться на любую из них было задачей столь же непосильной, как покорить многокилометровый пик. Свет ослепительной колонны в небе дарил лабиринту веер глубоких чёрных теней, отчего тот казался ещё запутанней. Ветер тоже плутал среди айсбергов — он дул то в лицо, то в спину, окончательно сводя с ума чувство направления. Потерять из виду цель их похода доктор Маан не боялась, но в какой-то момент осознала, что уже не помнит, как вернуться к лагерю. Повторить замысловатое кружево их маршрута девушка не могла даже мысленно. С другой стороны, Мария вела отряд уверенно, чуть ли не прогулочным шагом — майор определённо чувствовала себя как дома. Временами она давала знак, и один из сопровождающих группу морпехов втыкал в снег колышек, украшенный алым флажком — таких вешек каждый солдат нёс с дюжину. Когда Эрика начала задыхаться под тяжестью длиннополой шинели и меховой шапки, майор оглянулась через плечо, спросила:

— Устали?

— А… ага, — призналась доктор Маан, героическим усилием воли преодолевая желание рухнуть на четвереньки. Мориц и вовсе издал лишь нечленораздельное мычание. Молодой археотехник на удивление перенёс дорогу ещё хуже девушки — а ведь Эрика никогда не считала себя сильной.

— Тогда — привал.

Они перевели дух под сенью островерхой скалы, усевшись на рюкзаки и достав флотские галеты, которые от холода сделались ещё твёрже обычного. Разгрызть свою порцию не смогла даже Мария. Потеряв надежду на обед, майор принялась дурачиться, разбивая галетой крупные куски льда. Говорить никому не хотелось, так что привал проходил в полной тишине, нарушаемой лишь вездесущим поскрипыванием снега. Этот тихий скрип звучал постоянно, как статика в плохо настроенном радио, но обычно заглушался иными шумами. Теперь же он лез в уши, раздражая не хуже комариного писка. Чтобы отвлечься, Эрика присоединилась к майору, вооружившись своей галетой — на которой, вопреки всем стараниям доктора, не осталось даже следов зубов. Она только успела раздробить первую свою льдинку, как вокруг разом стемнело — словно единственную в комнате лампу накрыли колпаком.

— Что за?… — растерянно воскликнул один из солдат, машинально сбрасывая с плеча мушкет.

— Ночь кончилась, — спокойно объяснила Мария, пряча непобеждённую галету за пазуху — поближе к сердцу.

И в самом деле — столб ослепительного света, рассекавший небеса пламенным клинком, пропал в единый миг, зато край горизонта на востоке окрасился сероватыми отблесками.

— Часы сверять можно, — хмыкнула майор, встав и сдвинув на лоб снежные очки. — Ну как, готовы идти дальше?

Источник таинственного сияния открылся им внезапно — стоило группе перевалить невысокую седловину меж двух торосов.

— Ого, — присвистнула даже не запыхавшаяся до сих пор Эм. — Красиво.

Она посторонилась, пропуская вперёд учёных. Эрика подала руку вконец обессилевшему Морицу, поддержала его под локоть — и лишь затем бросила взгляд вниз. Перед её взором простиралось…

— Замёрзшее озеро? — не сдержала удивления девушка.

— Или каток, — предложила свой вариант Мария. — В моей части города такой на зимние праздники заливают. Поменьше, правда.

Участок полярного щита, полчаса назад источавший свет, выглядел как лежащее в низине ледяное зеркало идеально круглой формы. Диаметр зеркала был столь велик, что на нём уместилась бы пара портовых причалов для крупных кораблей.

— Очень любопытно… — покивал отдышавшийся археотехник. — И кстати, обратите внимание… Западный фас.

Доктор Маан не сразу поняла, что привлекло внимание Морица, но вглядевшись, различила тёмные пятна среди снега.

— Это не лёд. Там камни… настоящие скалы, не торосы, — сказала она.

— Да. — Археотехник выпрямился, потёр поясницу. — Западный фас низины очерчивает каменистый хребет. Тут, наверное, целые горы погребены под ледником. А это — самые их верхушки. Но с трёх других сторон стены изо льда. И как интересно устроены…

— Устроены? — переспросила Мария.

— Да. Смотрите — с какой бы стороны не дул ветер, он отражается от стен и в итоге сносит снег к южной части впадины. Там стена покатая, и местность идёт под уклон — снег уносит дальше. Я не думаю, что такая система могла бы сохраняться долго, даже если бы по велению случая образовалась сама собой. Снег должен накапливаться на южной стене впадины, делая её выше, собираться за ней… Да и лёд всё равно слишком чистый. Посмотрите — его же словно щётками полировали!

— Ты хочешь сказать — за этим местом кто-то ухаживает? — Эрика невольно сглотнула. Её фантазия не смогла сходу нарисовать образ неведомых смотрителей полярного чуда. Они определённо должны были быть большими и сильными. И упрямыми. И странными. Очень-очень странными.

— Почти наверняка. — Глаза молодого учёного полыхнули. — И этот кто-то хорошо разбирается в зодчестве.

— Животные временами тоже умеют строить хитрые сооружения, — остудила его пыл Мария. — Я видела как-то дом выдросвина с Омеги Тарантиса-III. Он был солиднее моей квартиры.

— И чище к тому же, да? — предположила Эрика, выгоняя из головы образы разнообразных мохнатых чудищ, сжимающих в когтистых лапах лопаты и ледорубы.

— Но в любом случае, это повод быть осторожнее. — Майор сделала вид, что не услышала её слов. — И надо предложить Хайнцу организовать здесь засаду прежде, чем начинать долбить лёд заступами. Понаблюдаем немного это место в естественных условиях, что называется.

Они спустились к «берегу» ледяного диска, и Мориц отколол молоточком несколько образцов в разных местах. Повертев их в руках, пожал плечами:

— Без химика анализ не провести, но на глаз — лёд как лёд. Очень чистый и прозрачный.

— То есть, сам светиться он не может? — уточнила Эрика.

— Не должен. Давайте заберём эти куски в лагерь и посмотрим, начнут ли они светиться после окончания сумерек.

— Не в лагерь, — решительно отрезала Мария. — Положишь на ящик шагов за сто от палаток, не ближе.

— Ну а если они не засветятся? — продолжала напирать Эрика, которую вновь заел азарт исследователя. — Тогда что предлагаешь?