Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

"Я не могу придумать ничего," — признала Хонор. "С другой стороны, как бы я не ненавидела это говорить, во многих отношениях "Флибустьер" напрямую играет на нашу общую стратегию. Я не могу представить ничего более подходящего, чтобы вызвать всеобщее отвращение в Окраине — или вызвать обратную реакцию Миров Центра, если на то пошло, как только внутренние системы действительно начнут понимать, что происходит."

Тейсман кивнул с задумчивым выражением. Он не мог придумать ничего более подходящего для делегитимизации мандаринов — в конце концов, после слишком больших разрушений и слишком большого числа смертей, — чем операция Флибустьер. Конечно, это предполагало, что физически можно было заставить жителей Миров Центра действительно подумать о том, что им говорили зазывалы Малахая Абруцци.

Пока что признаки в этом отношении были менее чем обнадеживающими.

"Что меня действительно беспокоит," — продолжила Хонор, "так это то, что Беовульф, наконец, голосует на плебисците через неделю. Я не могу не думать, не ждут ли они подсчета голосов, прежде чем запустят Флибустьер-2. И если голосование пройдет так, как все ожидают, они, скорее всего, почувствуют гораздо большее давление, чтобы повысить ставку."

"Вы думаете, они пойдут сразу на Беовульф? Когда адмирал Трумэн сидит на гипертоннеле, а Майкрофт работает?" Скептицизм Тейсмана был очевиден, и Хонор покачала головой.

"Даже если предположить, что они не знают о Майкрофте — а я не собираюсь предполагать, что они этого не знают — Кингсфорд, по крайней мере, достаточно умен, чтобы избежать столкновения с Элис и ее подноутами. Я полагаю, мандарины могут заставить его. Я могу понять, как МакАртни делает это — или пытается, в любом случае — но я действительно сомневаюсь, что Кингсфорд согласится на что-то самоубийственное. С другой стороны, все признаки того, что они планируют раскрутить Беовульф так же, как и Гипатию — непростительный акт измены, совершенный с вопиющим нарушением Конституции, нечестной и коррумпированной олигархией системы, стремящейся броситься в союз с Звездной Империей и ее союзниками-неоварварами, чтобы участвовать в добыче, когда Злые Манти вторгнутся в Лигу и сожгут Старый Чикаго до основания!"

Она с отвращением поморщилась, и Нимиц прижал уши у нее на коленях.

"Я уверена, что они все равно сделали бы это," — сказала она, "но все их оправдание для Флибустьера состоит в том, что они были доведены до этого. Когда Беовульф отделяется — и они знают так же хорошо, как и мы, что именно это и произойдет, — это даст им самое большое "доказательство" того, как мы управляем всей конфронтацией. И с этим обоснованием в руках, кто-нибудь из нас действительно верит, что они не толкнут Флибустьер к чему-то большему и лучшему? И если они это сделают, они заставят и нас переосмыслить наши возможности." Она покачала головой, ее глаза были более обеспокоены, чем она могла позволить большинству людей видеть. "Им действительно не понравится, если они заставят нас сделать это. Мне только хотелось бы чувствовать себя более уверенно, что они имеют понятие, насколько это им не понравится."

Станция Флота Ганимед

Орбита Ганимеда

Солнечная Система

Солнечная Лига

Уинстон Кингсфорд стоял на смотровой площадке, наблюдая, как Большое Красное Пятно Юпитера проплывало под ним, и его губы изогнулись от изумления, когда он размышлял о долголетии огромной бури. Вся Старая Земля могла исчезнуть в ее пасти, и количество энергии, рассеиваемой ее самыми отдаленными ветрами каждый день, было ошеломляющим. Но вихрь продолжал упорно выживать, перекачивая дополнительные более холодные и более горячие газы, чтобы обеспечить новую энергию. Конечно, это было третье Большое Красное Пятно с тех пор, как человечество начало наблюдать за Юпитером. Обсуждение климатических моделей газового гиганта проходило в ожесточенных спорах даже после всех этих T-веков, но было общее согласие, что где-то на планете всегда будет Большое Красное Пятно. Самый длинный интервал между ними составлял менее пятидесяти лет, и это пятно все еще расширялось. Текущие модели предполагали, что это будет по крайней мере, еще двести или триста лет.

Что означало, что даже с пролонгом "погодный фронт" переживет всю его жизнь. Это имело тенденцию ставить эфемерную природу человеческого существования в интересную перспективу.

Меньший спутник Юпитера, Европа, с периодом обращения в два раза меньшим, пролетела между его нынешней позицией и Юпитером, и Ио, самая внутренняя из четырех лун Галилея, только что взошла над флангом газового гиганта. Галактика конструкций, вращающихся вокруг Ганимеда и Юпитера, сверкала в отраженном свете планеты, и он глубоко вздохнул и отвернулся от панорамы.

"Никогда не надоест это видеть," — признался он Уиллису Дженнингсу, своему начальнику штаба. "Совсем другое дело, чем смотреть записанное видео."

"Да, сэр," — сказал адмирал Дженнингс, хотя для него разницы не было. За исключением того, что здесь было как-то холоднее, возможно. Это должно было быть чисто психологическим, учитывая удобные двадцать градусов, при которых содержались все места обитания ФСЛ. По какой-то причине, однако, он не мог избавиться от ощущения, что температура на платформах флотской базы Ганимеда была ниже этого, как если бы температура поверхности луны — больше, чем на двести градусов ниже нуля — вползла в раскинувшуюся базу.

Глупости, конечно.

"Ну," — сказал Командующий Флотскими Операциями, кивая коммандеру, который был назначен его сопровождающим для визита, "я полагаю, мы должны перейти к делу. Ведите, коммандер."

Флотская Станция Ганимед была самой крупной из конструкций ФСЛ, даже большей, чем Флотская Станция Марс, несмотря на то, что подсистема Юпитера была менее удобна для Старой Земли, чем марсианская. Даже когда Марс находился в худшем сочетании с Юпитером, ФСГ находилась на расстоянии 550 000 000 километров — больше, чем 30 световых минут — дальше от Старого Чикаго. Ближайшее расстояние до ФСМ было всего 46,8 млн. км от Старой Земли, а Ганимед был на расстоянии более 558 млн, почти в 12 раз дальше. С учетом этой геометрии один из быстроходных судов флота мог бы достичь Марса через обычное пространство менее чем за два часа; поездка на Флотскую Станцию ​​Ганимед требовала более шести.

То же самое курьерское судно могло дойти до гиперлимита Солнца всего за три часа, перейти в альфа-полосу и совершить микропрыжок на 35 световых минут между этой точкой и гиперлимитом Юпитера в 4.6 световых минут всего за пятнадцать минут. Однако он достигнет гиперлимита Юпитера с относительной скоростью, фактически равной нулю, и потребуется два с лишним часа, чтобы встретиться с Ганимедом, так что общее время полета на самом деле было бы более чем на сорок пять минут больше.