Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

— Настоящий профессионал, привыкший к плавным и тонким операциям, спланированным с исключительной тщательностью и продуманностью, в отличие от грубой тактики "разбей и захвати", которой придерживаются простые морские пехотинцы, вы понимаете, должен был бы иметь наготове камеру, заметил он.

“И ты за это заплатишь, — заверила она его.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказала Золотой Пик. “И судя по всему, что я видела и слышала о нем, когда настанет этот момент, это будет значительная кармическая расплата. Но сейчас, боюсь, нам придется обратиться к другим проблемам. — Она указала на три пустых стула, стоящих напротив нее через стол. — Почему бы нам всем снова не сесть и не приступить к делу? Насколько я понимаю, вы хотите мне кое-что рассказать, капитан Зиливицкий, Бич… — она лукаво усмехнулась, — космических путей.

“И поэтому они послали Дэмьена и меня посмотреть, что мы можем раскопать” — закончил Зиливицкий свой краткий, организованный доклад минут через сорок. “Я уверен, что ваши люди из разведки копали как сумасшедшие, Миледи, но у нас двоих есть…определенный набор навыков, которые могут дать нам лучшие лопаты. И, честно говоря, у нас обоих есть очень личные мотивы, чтобы выкопать кролика герцогини Харрингтон.”

— Понимаю.

Графиня Золотой Пик, как заметил Харахап, умела слушать без помех. По его собственному опыту, это случалось не всегда, и даже не часто, со старшими офицерами. Но она сидела, откинувшись на спинку стула, время от времени делая пометки в блокноте, лежавшем у нее на коленях, и молча слушала, как говорит Зиливицкий. Капитан Лектер задала два вопроса, а бригадир морской пехоты, бригадир Хибсон, задала три. Хибсон, в особенности, была кратка, точна и хорошо воспринята, но Золотой Пик просто слушала, впитывая все это.

— Благодарю Вас, капитан Зиливицкий, — продолжала она. “Это была одна из лучших записок, которые я получила. И она не пришла к нам совершенно холодной. Мистер Каша и генерал Палейн уже поделились с нами вашими статистическими данными, по крайней мере, в определенной степени. Боюсь, что ни один из них полностью не понял нюансов, а я, конечно, нет. — она коротко улыбнулась. — Большая часть моей математики связана с тем, как взрывать вещи быстрее.

“Я могу, э-э, понять, где эти особые математические навыки не были лучшими для поглощения моих подозрений, Миледи” — прогрохотал Зиливицкий со слабой улыбкой.

— Да, — согласилась она, но затем ее улыбка исчезла.

“С другой стороны, — сказала она, переводя взгляд на его спутников, я не совсем понимаю, почему Мистер Грэхем и, особенно, Мистер Харахап здесь. Выражение ее лица было полной противоположностью улыбке, когда эти глаза остановились на Харахапе. “Я полагаю, что ни один из них не является статистиком.”

“Нет, миледи, — согласился Зиливицкий, — и ни один из них не помещается ни в одну аккуратную ячейку. Вообще-то, Инди тут вроде как сам выписал себе штраф. Молодой Серафим слегка покраснел, хотя и встретил взгляд Адмирала с похвальной твердостью. “Я думаю, что по крайней мере отчасти это его желание…присмотреть за мистером Харахапом. У них есть своя история, — добавил он с большим преуменьшением. “С другой стороны, у меня не было никаких возражений против его участия в миссии, какими бы ни были его первоначальные мотивы. У него нет никакой формальной подготовки, но он умный парень и, судя по всем отчетам, он действительно очень хорош, хотя иногда немного чрезмерно увлечен, в тайных ситуациях. — Он пожал плечами. — Такой человек, как он, всегда может быть полезен, и герцогиня Харрингтон отдала последний голос за его включение.”

— Понимаю. Хорошо, это объясняет Мистера Грэхема, но, честно говоря, он не был тем, кто вызывал у меня сомнения.”

“Я не удивлен, Миледи. Но, как я уже упоминал ранее, Дэмиен, он не случайно назвал его по имени, Харахап обладает собственными способностями, которые могут представлять для нас огромную потенциальную ценность. Мало того, его…предыдущая работа, скажем так, дает ему базу знаний, которой больше ни у кого нет. И, честно говоря, у него есть свои причины желать, чтобы расклад, или, скорее, то, что герцогиня Харрингтон привыкла называть "сердцевиной луковицы" вытащили на открытое место.”

“О, я совершенно уверена, что у него есть” база знаний, которой нет ни у кого другого", — мрачно сказала Золотой Пик. “Я не совсем понимаю, почему мы должны доверять ему, в свете того, что он делал, пока приобретал эту "базу знаний", скажем.”

“Если позволите, Миледи, — мягко сказал Харахап, прежде чем Зиливицкий успел ответить, — это очень хороший вопрос. На вашем месте я бы не доверял себе. Но — он встретился с ней взглядом “ — я думаю, у вас есть небольшой опыт доверия к древесным котам.”

“Да, действительно, — согласилась она после короткой паузы. — Хотя древесные коты не всегда понимают "двуногих" и то, как работает их мозг. И хотя они обычно очень хорошо ладят с людьми, их понимание человеческих политических и социальных сложностей развито не так хорошо. Я должна задаться вопросом, как это может повлиять на их способность понять, где на самом деле лежит чья-то истинная преданность. Короче говоря, я могу представить себе обстоятельства, при которых даже они могут…ошибаться.”

Пожарный Дозор застыл на спинке кресла Харахапа, его уши снова стали плоскими. Харахап быстро поднял руку, но в этот момент спутник Лестера Турвиля издал короткий, резкий, безошибочно суровый звук. Золотой Пик повернулась к нему, и таящийся в истинных руках Затаившийся в Ветвях начал подавать знаки слишком быстро, чтобы все еще ограниченные знания Харахапа могли последовать за ним. Впрочем, некоторые знаки он все же узнал. Правая буква "Д“, постукивающая по тыльной стороне левого запястья Затаившегося в Ветвях, пишущая” долг“, и вытянутая ладонью” Ш “в углу его морды, выгибающаяся дугой наружу, чтобы произнести "петь".

Выразительное смыкание двух жилистых пальцев на большом пальце, чтобы подписать “нет“, и двух рук, каждая из которых подписывает” 5 “около плеча, одна над другой, вытягиваясь и смыкаясь в” Д“, чтобы подписать "доверие". Там были десятки других, включая три, которые он узнал слишком хорошо: руки “Y”, обращенные друг к другу и дрожащие в знаке “пьесы”; руки “а”, помещенные ладонью к ладони в знаке “С”; и согнутые ладонью вверх “5”, двигающиеся вверх с трепещущими пальцами.

Он видел, как Турвиль фыркнул и прикрыл рот одной рукой, когда эта конкретная троица мелькнула в истинных руках Затаившегося в Ветвях. Даже в углу пика золотые губы дернулись, как на самом деле. Но кроме этого, он понятия не имел, о чем говорит спутник Хевенита. Он только знал, что это, казалось, займет довольно много времени, чтобы сказать, и что его истинные руки были очень выразительны.