Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

"Я подумала, а как же официальные отчеты?" — сказала Блантон и Вэн фыркнула.

"В этом ты не одинока, — сказала она, — и я действительно уже обсуждала это с Даудом в свете сообщений Ежи. Он — Дауд, я имею в виду, а не Ежи — был очень огорчен тем, что никто из вышестоящих командиров не обратил никакого внимания на сообщения, которые он и Ирен составили на основе отчета Розака после его действий".

"Он говорит, что Розак годами говорил людям, что Манти и Хевы опережают наш флот как в оружии, так и в технике, и никто, черт возьми, не обращал никакого внимания. Фактически оказывается, что, по крайней мере, в течение трех T-лет отчеты Розака отвергались даже до того, как они доходили до Дауда, а тем более не уходили дальше и, похоже, в отсутствие каких-либо инструкций из Старого Чикаго, люди на земле пытались что-то с этим сделать".

Официально Баррегос покупает у Эревона военные корабли местного производства, чтобы вернуть эревонцев обратно в нашу сферу влияния, и это, похоже, работает. Но болезненно очевидно, что еще одна причина, по которой Баррегос делает это — чтобы получить какое-то окно в новые технологии. Эревон — лишь незначительная сила по сравнению с Мантикорой или Хевеном, и его флот не сравнить с этим новейшим, ужасным оружием, которое Манти развертывают против нас. Но совершенно очевидно, что инвестиции в новое оборудование — единственная причина, по которой Розак смог защитить Факел, хотя его потери были чертовски жестокими. Я думаю, более жестокими, чем когда-либо было официально объявлено, хотя в то время у Ежи не было никакого подтверждения этому, и Дауд с тех пор не нашел никакого подтверждения. Но больше раздражает Дауда то, что он сделал анализ, в котором настоятельно рекомендовал вице-адмиралу Гуверу и Управлению технического анализа пройтись по отчетам Розака частым гребнем".

Если бы они это сделали, даже они, вероятно, поняли бы, что Хевен производит именно те инновации, которые аналитики Гувера систематически отклоняли на протяжении десятилетий. Ничто в них не намекало на ракеты, которые использовались против Крэндалл и Филареты, но, по крайней мере, мы могли бы не идти на это с таким полным самодовольством".

Блантон издала резкий звук согласия, и Вэн пожала плечами.

"Во всяком случае, — продолжила она, — отчет Ежи официально очистил Баррегоса от обвинений в любых финансовых нарушениях. Прочитав его и обсудив с ним, я думаю, что возникли некоторые новые вопросы о том, насколько он тесно связан с Эревоном, но не финансовые".

"Ты полагаешь, что твоё беспокойство насчёт Майя может быть… благодатной почвой для того, чтобы кто-то мог посеять семена разобщенности, будь то Манти или плохие парни?" — осторожно спросила Блантон, и Вэн снова пожала плечами.

"Я бы не сказала, что беспокоюсь об этом,” — сказала она. “Очевидно, что из-за того, что вся галактика одержима желанием распада, я не готова категорически исключить это, но Ежи не пришел домой с чем-то, что вызвало бы какие-либо тревоги в этом отношении. Мое впечатление о Баррегосе — и спешу добавить, что это только мое впечатление; он один из ваших людей, а не наш, и я не думаю, что кто-то еще в Жандармерии действительно сильно задумывался об этом — что он такой человек, который рассматривает все возможности. Он живет в опасной глуши, на периферии самой продолжительной, самой разрушительной войны в истории галактики — по крайней мере, пока — и я думаю, что он историк".

"Я думаю, что он видел возможность чего-то вроде нашей наступившей конфронтации с Мантикорой давным-давно, и я думаю, что его отношения с Эревоном призваны обеспечить максимально возможную стабильность, которую он может создать, даже если вся остальная часть галактики неизбежно попадет в ад. Как далеко он готов пойти, чтобы это произошло, — это совершенно другой вопрос, и у меня нет достаточно информации, чтобы высказать обоснованное мнение об этом".

"Но это такая ситуация, если ты права, которая может заставить кого-то рассматривать его как потенциально подверженного соблазнению или как человека, которого можно достоверно выдать за подверженного соблазнению".

"Именно так. Но если я права, то он давно исполняет эту чечетку, и никто этого не понимает. Конечно Майя далеко от Солнца, но все же это впечатляющее достижение. И как сказал Ежи, у него есть настоящая способность вызывать личную преданность. Как и у адмирала Розака, по-видимому, и это может быть опасной возможностью. Если оставить это в стороне, то кто-то, способный жонглировать столькими мячами так, чтобы никто не заметил, никогда не будет настолько неуклюжим, чтобы позволить кому-либо, а тем более одному из платных агентов Раджмунда, обнаружить, что он тайно встречался с представителями Манти".

"В этом ты права,” — задумчиво сказала Блантон, снова поигрывая с вилкой. “Тем более, что он принимает особые меры предосторожности против того, чтобы кто-нибудь в Пограничной Безопасности узнал об этом. Я полагаю, он будет гораздо больше беспокоиться о домашних утечках, чем о ваших людях".

"В этом есть смысл".

Вэн отпила чаю. Они сидели молча двадцать или тридцать секунд, затем она поставила чашку и откинулась на спинку стула.

"Я думаю, нам надо лучше узнать об этом,” — сказала она. “И я могу придумать только один способ сделать это".

"Подразумевая, что есть время", — указала Блантон, и Вэн кивнула. Время в пути до Майи было пятьдесят один день в одну сторону.

"Я знаю,” — сказала она. “Но я не вижу другой возможности".

"Я тоже. Но это не может быть один из моих людей. Даже в лучшие времена я бы не браконьерствовала в заповеднике Раджмунда. А это вряд ли "лучшие времена". Если мы правы в его отношении, последнее, что нам нужно, это предупредить его, что кто-нибудь — особенно я — может смотреть в его сторону. Отправишь снова своего Скарлатти?"

"Я не знаю,“ — ответила Вэн, отвечая на профессионально вдумчивый тон Блантон. “С одной стороны, я доверяю ему, и он был первым, кто предположил, что отношения Баррегоса с Эревоном были ближе, чем думали большинство людей в Старом Чикаго. Он не сделал бы этого, если бы был в кармане Баррегоса. С другой стороны, он друг Олфри и, если Баррегос замышляет что-то, Ежи не пронюхал об этом — во всяком случае, не доложил об этом — в последний раз, когда был там. И, — добавила она, — придумать правдоподобную причину, чтобы послать его обратно так быстро, не делая такого спокойного человека, как Баррегос, подозрительным, может быть нетривиальной задачей".

Выражение лица Блантон показывало ее согласие с цепочкой мыслей Вэн.

"У меня есть, по крайней мере, полдюжины других людей, которых я могу отправить, если я не пошлю снова Ежи,” — сказала полковник, пожав плечами. “И если нужно, я пойду к Норитоши, чтобы он позволил мне выбрать одного из людей Симеона из ОКР. В любом случае, я смогу послать кого-нибудь на Курящую Лягушку максимум через пару дней".