Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

Древесный кот на ее плече издал тихий звук и погладил ее правую щеку мягкой настоящей рукой, и ее глаза смягчились.

Охотящийся Тихо назначил себя ее телохранителем, когда популяция древесных котов со Сфинкса решила, что пришло время предоставить телохранителей для "двуногих", сражающихся за защиту Сфинкса и всех остальных планет Звездной Империи от врагов, стоящих за Ударом Явата. Эта атака уничтожила целый клан древесных котов, и, как выразились сами коты, они знали, как бороться с "злодеями". Древесные коты — телепаты знали, как люди превращаются в запрограммированных убийц, и их способность ощущать ужас и панику невольных убийц, когда программа перехватывала управление, делала их единственной известной защитой от этого.

Многие из руководителей Большого Альянса, в том числе Соня Хемпхилл, приобрели пушистых, очаровательных, очень умных и очень, очень смертоносных защитников в результате решения древесных котов. То, что она не вполне осознавала, была скорость, с которой Охотящийся Тихо стал, пожалуй, самым близким другом, которого она когда-либо имела. И она была почти уверена, что он имел много общего с ее способностью понимать корни гнева, который так долго был ее частью.

С другой стороны, проблемы Шеннон Форейкер с военной формальностью были вызваны совершенно другими причинами. В некоторых ключевых аспектах своей жизни адмирал Форейкер была самой сосредоточенной, напряженной личностью, которую когда-либо встречала Хемпхилл, включая ее саму. Однако вне этих ключевых аспектов она часто, казалось, обитала в другой вселенной. Несмотря на это — или, может быть, благодаря этому — ее сотрудники и подчиненные были абсолютно преданы ей. Было довольно трогательно видеть решимость таких людей, как старший сержант Жан-Луи Джексон, защитить ее от упущений в формальностях, которые могут сконфузить ее перед без сомнения надменными, осуждающими мантикорскими гостями.

Мысли Хемпхилл сопровождали ее через люк во внутренний кабинет Форейкер на борту Кузницы Один, старейшей и самой крупной из четырех главных космических станций, вращающихся вокруг планеты Святилище. Они только что завершили экскурсию по огромной платформе, и она была глубоко впечатлена тем, чего достигли Республика Хевен и жители Святилища. По отдельности, Кузница Один и три других станции были чуть больше четверти того, чем когда-то были мантикорские Гефест или Вулкан, но все четыре вместе превосходили даже Гефест. Во многих отношениях это было то, что Хемпхилл нашла наиболее впечатляющим в проекте Болтхолл, потому что Хевену удалось создать этот потенциал — с нуля — с существенно менее мощной технологической базой… и всего за четыре десятилетия.

Конечно, женщина, в чей кабинет они только что вошли, провела последние несколько T-лет, работая над тем, чтобы сделать эту техническую базу чертовски более мощной, чем она была прежде.

Форейкер махнула рукой на удобное место в углу просторного помещения. Кресла, кофейный столик и кушетка были расположены полукругом, лицом к водопаду, который тек через каскад из природного камня в овальный 3,5-метровый бассейн. Вспышка цвета привлекла внимание Хемпхилл к удивительной полосатой рыбе с длинными, похожими на перья плавниками — интересно, это вид с Хевена или со Святилища — ненадолго выпрыгнувшей над волнистой поверхностью бассейна.

"Садитесь, пожалуйста… баронесса." Форейкер почти удалось скрыть свою гримасу от того, что она чуть не забыла добавить аристократический титул Хемпхилл, и мантикорка засмеялась. Форейкер посмотрела на нее, пока они садились, и та покачала головой.

“Не беспокойтесь ни о каких "баронессах" или "миледи", адмирал Форейкер," — сказала она, когда Охотящийся Тихо стек вниз, чтобы свернуться на ее коленях. "Они не нужны, в любом случае я обычно не использую свой титул дома."

"Не используете?" Форейкер, казалось, почувствовала облегченние, и Хемпхилл снова усмехнулась.

"Я полагаю, что на самом деле должна, но я была простой старушкой "Соней Хемпхилл" в течение многих лет. У меня нет времени на большую часть общественной жизни, и я не очень интересуюсь политикой, поэтому я никогда не занимала свое место в Палате Лордов. Я позволила одному из моих двоюродных братьев быть там моим доверенным лицом." Она пожала плечами. "Кроме того, Нижний Дели — это всего лишь один процент пояса Горгоны Мантикоры-Б. Это примерно три-точка-один квадриллиона кубических километров, но эти километры содержат очень много пустого пространства. Знаете, некоторые из скал, плавающих там, довольно ценны, но я думаю, что общая численность населения составляла девятьсот двадцать — или, может быть, двадцать один — человек в последний раз, когда я интересовалась. Большинство из моих людей — шахтеры на астероидах, которые могут давать уроки упрямства древесным котам." Она опять пожала плечами, и затем улыбнулась. "Кроме того, я думаю, что мы вдвоем, вероятно, будем работать достаточно тесно, так что давайте будем "Соней" и "Шеннон", по крайней мере, наедине."

"О, прекрасно!" Форейкер вздохнула, выглядя сокрушенной. "Извините! Все получилось не так, как я хотела. Я полагаю, вас предупредили, что я не очень хорошо разбираюсь в социальных обычаях?"

"Я думаю, что вы можете предположить, что одно или два слова о… предосторожности попали мне в ухо," — криво сказала Хемпхилл. "Должна ли я предположить, что такие же слова попали в ваше ухо обо мне?"

"На самом деле, слово, которое адмирал Льюис использовала в вашем случае, было "раздражительная", я думаю." Тон Форейкер был даже суше, чем у Хемпхилл, и Охотящийся Тихо засмеялся, когда они обе откинулись назад и широко улыбнулись друг другу.

"Цитируя одно из любимых древних развлекательных головидео герцогини Харрингтон, Шеннон: я думаю, это станет началом прекрасной дружбы," — сказала мантикорка.

"…так что, с точки зрения наших аналитиков, мне кажется, что мы находимся сейчас в довольно хорошей форме," — сказала Соня Хемпхилл намного позже этим вечером, сидя с Форейкер за столом, с вечерним бокалом бренди в руке. "Я сомневаюсь, что Солли полностью оценивают расстояния, которых могут достичь наши МДР с работающим приводом — мы изо всех сил старались не дать им понять это, во всяком случае — и я почти уверена, что они не могут по-настоящему оценить точность, которую Аполлон делает возможным на этих расстояниях. Это не означает, что они не чувствуют острой необходимости увеличивать собственные расстояния, но пока они не смогут понять, как встроить несколько импеллерных колец в одну ракету, они не смогут достичь наших характеристик. И, насколько мы можем судить, — а мы очень хорошо изучили их нынешнюю технологию, благодаря Филарете, — они лишь немного опережают то, что было у нас двадцать лет назад, при Первом Ельцине, в гравитационно-импульсной коммуникации."