Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

«К сожалению, совершенно верно. С другой стороны, — заметил Белая Гавань, — у них, похоже, гораздо больше проблем с поглощением их доли Силезии, чем у нас. Вероятно, им нужно время, чтобы переварить этот кусок питона, прежде чем оглядеться в поисках следующей порции еды.”

“Возможно. Но я не могу отделаться от мысли, что Чин-Лу — а ты знаешь, как он мне искренне нравится — видит в этом потенциальный способ накрыть на стол. И, может быть, подкупить метрдотеля, чтобы Густав получил лучшее место в доме.”

“И это беспокоит тебя настолько, чтобы отказаться от этой идеи?”

«Я этого не говорила.» Хонор снова покачала головой. «Во-первых, потому что мы оба знаем, что Анди рано или поздно все равно отправятся ловить рыбу в этих водах. Как говорится в старом детском стишке, рыба должна плавать, птицы должны летать… а Анди должны расширяться. Мы не смогли бы изменить это, даже если бы захотели. Но настоящая причина, по которой это не беспокоит меня настолько, чтобы сказать "нет"?» Ее губы сжались. “Я за все, что может остановить то, что случилось с Кашалотом, Хэмиш. Мы пережили это прямо здесь, и я не могу убедить себя, что Солли будут так же осторожны, чтобы свести к минимуму потери жизни, как Каприотти, по-видимому, был. Я потеряла слишком много людей, которых любила. Никто больше не будет переживать еще один Удар Явата в мою вахту. Нет, если я хоть что-то могу с этим поделать!”

Он смотрел на нее, слыша железо в этом обещании. И лучше, чем кто-либо другой, он понимал это железо, знал, как четко она понимает каждое слово… и что она последует за теми, кто несет ответственность за Удар Явата, на край Вселенной. Когда-нибудь Хонор Александер-Харрингтон настигнет их, и то, что произойдет потом, будет так же верно, как энтропия… и так же холодно. Но Солнечная Лига никогда не встречалась с Саламандрой. Не так, как он. И он сомневался, что Мандарины имеют хоть какое-то представление о Джаггернауте, который они выпустят на волю, если другой Адмирал Каприотти не будет так же осторожен с неосмотрительным убийством каких-то гражданских лиц.

“Я верю тебе,” — просто сказал он и он верил.

Она сказала ему однажды, что глубоко внутри неё живет монстр, И он верил и этому тоже. Он увидел это, когда она оплакивала Эндрю Лафолле и свою семью после Удара Явата. Он осознал это, узнал, что при всем своем выдающемся военном послужном списке он даже не был в ее лиге, когда дело доходило до чистой, сосредоточенной смертоносности. Но этот монстр был скован состраданием, моральным кодексом кого-то, посвятившего всю свою жизнь защите других. Кого-то, кто нашёл применение своему монстру и принял его таким образом, что это, напротив, сделало ее одним из двух самых нежных, самых любящих людей, которых он когда-либо встречал.

"И я женат на них обеих", — с удивлением подумал он. Как человеку может так повезти?

«Что?» — спросила Хонор совсем другим тоном, нахмурив брови.

“Что это за "что" такое?» — сказал он.

“Такое "что", которое заставляет тебя смотреть на меня так же, как Нимиц смотрит на сельдерей,» — резко ответила она, и он рассмеялся, увидев выражение ее лица. Она прекрасно понимала, что заставляет его так на нее смотреть, напомнил он себе. Его жена буквально читала его — или, по крайней мере, его эмоции — как пресловутую книгу.

«Честное слово, я не думаю о тебе так, как Нимиц думает о сельдерее, Хонор!» — сказал он ей самым серьезным тоном. «Или, позволь мне перефразировать. Между тем, как я думаю о тебе, и тем, как он жаждет сельдерея, существует некий… не знаю, резонанс. Однако конечная цель в моем случае несколько иная.”

«Ты придурок,» — сказала она ему, качая головой с улыбкой. “Ты ведь это знаешь, правда?”

«Может, и так, но я твой придурок.» Он наклонился ближе, его поцелуй был медленным и долгим. “И ты застряла со мной,” — добавил он шепотом, покусывая мочку уха.

“О, черт,” — ответила она, обнимая его.

“Сегодня чудесная теплая ночь,” — заметил он. “Здесь даже ясно, до середины утра не будет дождя, а это очень большой шезлонг. И крепкий тоже.”

“Я это заметила.”

“Хорошо, я просто пойду запру дверь, чтобы мы случайно не шокировали Спенсера и Люси.”

“Я думаю, это было бы отличной идеей.”

Он еще раз поцеловал ее, слез с шезлонга и подошел к старомодной двери, чтобы запереть ее. Это не остановило бы Спенсера Хоука или Тобиаса Стимсона ни на мгновение, если бы возникла реальная чрезвычайная ситуация, но он улыбнулся, представив себе их реакцию, если бы они случайно обнаружили, что она была заперта в аварийной ситуации. "Они одернут руки от дверной ручки, как будто она радиоактивна", — со смешком подумал он.

«Знаешь, — сказал он, делясь этой мыслью с Хонор, нажимая на кнопку замка и поворачиваясь к ней, — если Тобиас или Спенсер придут и…”

Его глаза расширились. Хонор стояла перед ним, позолоченная в свете звезд и Луны, ее кимоно расплескалось вокруг ее ног.

«Насчёт шезлонга…» — сказала она, и ее глаза загорелись, когда она открыла ему свои объятия.

Штаб-квартира Соларианской Жандармерии

Город Вивлиотек

Система Гипатия

Майор Ингрид Латимер, Соларианская Жандармерия, скрыла хмурую гримаску, входя в кабинет. Майор Латимер была немного коренастой — результат гравитации ее родного мира в 1,25 g — но у нее были темно-рыжие волосы, серые глаза и порывистая грация, которую гравитация планеты Гипатия в 0,93 g только подчеркивала. В своей безупречной униформе она в любой день могла бы послужить вербовочным плакатом для Жандармерии. Более того, она была умна, целеустремленна и так же хорошо справлялась со своей работой, как и предполагала ее внешность.

К тому же она была несчастной женщиной, и новостные репортажи, доносившиеся из телевизора в углу кабинета майора Лоуренса Курниякиса, имели самое непосредственное отношение к источнику этого несчастья.

“О, привет, Ингрид!” Курниякис поприветствовал ее, оторвавшись от бумаг на дисплее своего стола. “Что привело тебя в край троглодитов?”

“Привет, Ларри.”

Латимер послушно улыбнулась. Она была третьим лицом в командной цепочке Жандармерии в системе, начальником Отдела уголовного розыска в Гипатии, и считала себя старомодным копом, потому что предпочитала ловить жуликов, а не рыться в помойной яме политики и слежки. Курниякис, с другой стороны, командовал Отделом безопасности, отвечающим за кибербезопасность и контрразведку в звездной системе. Он был старше ее — фактически, помимо обязанностей по охране, он служил полковнику Ганеше Нарану, старшему Жандарму в Гипатии, заместителем — и она всегда считала, что его веселая, экстравертная натура была не совсем подходящей для человека с его обязанностями. Он определенно не производил впечатления человека, который будет слоняться по углам и подслушивать частные разговоры. Что, как она признавала, могло быть одной из причин, почему он так эффективно выполнял свои "троглодитские обязанности".”