Александр Сафонов - Братья по разуму

– А почему упаковка порвана? – недоволен очередной клиент. – давай вскроем, проверим, что ты привёз.

– Что дали то и привёз, проверяйте сами, – клиенты вечно недовольны, хоть бы один больше положенного за доставку заплатил.

Отвёз последнюю партию, возвращаюсь с тележкой. Абдулла уже собирается закрывать, заносит рекламные стенды.

– Со мной домой поедешь? – обычно я доезжаю с ним до соседнего дома. Потом пешком, чтобы Антонина Фёдоровна не видела. Она Абдуллу недолюбливает, а если узнает, что я у него работаю, может и от квартиры отказать.

– Нет, у меня еще дела, – отказываюсь от предложения. Поставив тележку, забираю свой рюкзак и отправляюсь искать лампу. Да и еще по мелочи: носки, трусы. Везде торгуюсь, приучился. Так интереснее, да и выгодно. Продавцы самых разных национальностей, есть возможность изучать языки. Абдулла владеет английским, разговаривали с ним. Акцент у меня сильный, а так всё понимаю и он меня.

За час, потратив все выделенные на покупки средства, направляюсь к метро. Заскочил сначала перекусить, пусть за обед хозяйке и уплачено, но тут так вкусно готовят! Мясо просто тает во рту. Я уже просил армян, которые его готовят, научить меня. Смеются, говорят: давай к нам работать, научишься. Если с Абдуллой не полажу, к ним приду. Вот теперь точно всё, пора домой. Странный рынок, в одном месте не протолкнешься от народа, в других пусто, как в пустыне. Вот и сейчас иду среди закрытых контейнеров один.

– Паренёк, – шагнули навстречу два небритых субъекта, обдав меня жутким перегаром, – помоги ветеранам на лекарство.

– Отвалите, – не церемонюсь с ними, опыт уже имеется.

– Ты чё сука, воинов не уважаешь?

Сильный удар в живот заставляет меня согнуться, ненадолго. Потому, что следующий, в лицо – отправляет на асфальт. Пытаясь сопротивляться, получаю еще несколько ударов ногами, после чего мне становится всё равно, что там ищут у меня в карманах.

– А это тебе на прощанье! – резкая боль пронзает желудок. Я и так дышать еле мог. В глазах синий плавающий туман. С трудом поднимаюсь на четвереньки. Кровь. Откуда столько крови? Просачивается сквозь прижатые к животу руки. Пытаюсь встать, голова кружится, ноги ватные. Замечаю впереди движение. Неясные силуэты, люди. Сейчас помогут.

– Нарик какой-то, – брезгливо обходят стороной. Сил позвать на помощь нет, но тут точно сдохну. Ползу в сторону прохода, там больше ходят. Почти ничего не вижу, мысли путаются. Я вообще в ту сторону ползу? И ползу ли, или мне это кажется?

– Парень, ты живой? – меня тормошат за плечо. Я кажется отключался, ничего не помню. Сколько прошло времени, неизвестно.

– Его подрезали, глянь крови сколько. Вызывай скорую. Вот непруха, а я думал смена спокойно пройдёт, – другой, недовольный голос.

Второй раз прихожу в себя от боли. Меня укладывают на носилки.

– Как тебя зовут? Где ты живешь? Ты меня слышишь?

Слышать то я слышу, но ответить не могу. Да и что я отвечу…

Сознание возвращается постепенно. То мне кажется я на корабле, то на Лиции, то бредём с Родиком по лесу. Очередной раз открыв глаза, оказываюсь в белом узком помещении. На этот раз кажется не сон, а действительность. Лежу на кровати, в окно видно пожелтевшую листву на дереве. Оглядевшись, соображаю, похоже на больницу. Ни разу не был, но примерно так и представлял. У них так мало больных, что меня в отдельную палату положили? Заглядываю под одеяло: полностью голый, на животе аккуратный шов. Как раз в месте нахождения чипа. Вот она и причина одиночной камеры, боюсь, за дверью стоит охрана. Пытаюсь сесть, получается. Голова только кружится и тошнит. И в желудке тянущая боль. Замечаю над дверью камеру, направленную на меня. Понятно. И чего ждут?

Только минут через десять заходит молоденькая девушка в белом халате. В руках металлическая стойка с крючками, на одном висит пузырь с жидкостью.

– Ты чего встал, тебе нельзя! – сердито выговаривает мне, силой укладывая обратно.

– Где я?

– В больнице, где же еще? Ты что, ничего не помнишь?

– Помню, урывками.

Последнее что помню, как меня раздевали и перекладывали на стол. Потом сунули под нос маску с противным запахом и попросили считать. Кого считать не уточнили, поэтому я молчал, а потом не помню.

– Сейчас доктор придёт, всё расскажет. Ты в туалет не хочешь?

– Нет, – отвечаю, прислушавшись к ощущениям. – Пить хочу.

– Пить пока нельзя, тебе половину желудка удалили. Только лекарства. Сейчас губы помочу.

Зачем они удалили желудок? На опыты? Я в их лаборатории? Нужно притвориться слабым и бежать при первой возможности. Но пока я на самом деле слабый.

Доктор появился часа через два. Длинный, худой, в очках.

– Так-с, молодой человек, как себя чувствуем?

– Спасибо, плохо.

– Замечательно, – не слушая продолжает доктор. – Как тебя зовут, помнишь?

– Дж…, Женя, кажется…, – изображаю мыслительный процесс.

– Фамилия, адрес?

– С этим сложнее. А что, у меня травма головы? Почему ничего не помню? – включаю дурачка.

– Головы? Да есть небольшая ссадина. Но сотрясения быть не должно. Потеря памяти может быть от шокового состояния, но, думаю, это не твой случай.

Оглянувшись на камеру, подал какой-то знак рукой и продолжил:

– Как ты объяснишь вот это? – достал из кармана халата пластиковый пакетик, в котором лежит небольшая черная горошина. – Мы достали его из твоего живота. Там были еще тоненькие волоски от него.

– А мне откуда знать? С едой попался, наверное, – Как выглядит чип, я не знал, но ничем другим это быть не может.

– Да нет, это не из желудка, – врач спрятал пакетик обратно в карман. – И это не единственная находка. Еще твой цвет кожи в незагорелых местах и анализы. Вот что, давай откровенно. Мы пока не сообщали полиции о наших предположениях про твоё происхождение. К тебе деловое предложение. Мы готовы передать тебя россиянам, за обещанное вознаграждение. Или можем сообщить в СБУ. Какой вариант больше устроит?

СБУ, я так понимаю, сразу передадут американцам. Нет уж, знакомое зло лучше незнакомого. Не зря за меня объявили награду пять миллионов долларов, предвидели такую ситуацию. А вот американцы пожадничали или, скорее всего, не захотели показывать свой интерес.

– Первый мне нравится больше, – недолго раздумываю.

– То есть ты не отрицаешь, что являешься разыскиваемым пришельцем? – обрадовался врач.

– Не отрицаю. Как вы собираетесь меня передать?

– Наше дело сообщить, а они пусть сами думают, как это сделать. Пока скажи вот что: есть какие-нибудь особенности твоего организма, о которых мы не знаем? Вот эта штука, что она делала у тебя внутри? Я не из интереса спрашиваю, а чтобы ты случайно копыта не откинул от наших медикаментов.