Вадим Смольский - Звёздный капитан

Впрочем, выделялась рубка не только этим, но также и отсутствием одного значимого элемента.

— А где штурман? — озадаченно спросил я.

— Штурман не предусмотрен конструкцией, — ответил мне компьютерный голос.

— Ручное управление… — ещё больше смутившись начал я, а затем до меня дошло.

Корабль таких размеров априори не мог управляться столь малым количеством людей.

— Это что — корабль с искусственным интеллектом?! — вряд ли мне удалось скрыть ужас в голосе.

***

24 октября 2123 года вышла знаменательная во всех смыслах статья «Искусственный интеллект — опасен!». Данная работа являлась исследованием череды странных аварий с участием ИИ, которое провели два именитых профессора в области искусственного интеллекта.

Они подвергли анализу более двухсот различных эпизодов, произошедших за последние два года. Выводы оказались неутешительными. Искусственный интеллект действительно прямо или косвенно оказался виновен во всех авариях. Авторы не остановились на этом и попытались определить источник проблем.

Им оказалось не какое-то сферическое «восстание машин», а причины куда глубже. По мнению исследователей, развитие вычислительной техники достигло точки невозврата: любой искусственный интеллект, заполучив достаточно вычислительных мощностей, неизбежно обретал самосознание. Если раньше для этого требовались огромные, специализированные комплексы, то из-за развития технологий было достаточно мощных компьютеров, которые устанавливались, например, на некоторые военные корабли или крупные станции.

Не во всех случаях обретший самосознание ИИ становился агрессивным. Такая ситуация была скорее исключением. Но в подавляющем большинстве случаев искусственный интеллект пытался выходить за рамки программных ограничений, что и приводило к авариям.

Статью бросились проверять и переправлять. Авторов обвиняли во всех смертных грехах, исследование назвали подлогом. Тем не менее, никто так и не сумел опровергнуть главный тезис вынесенный в заголовок.

Последовавший запрет ИИ не был каким-то разовым действием — от него слишком многое зависело практически во всех сферах жизни человека. Тем не менее, процесс медленно и со скрипом стартовал, постепенно набирая обороты.

Всё закончилось в 2180 году, когда пропажа Ронского стала объективной реальностью. Из более чем трёх тысяч кораблей, участвовавших в экспедиции, лишь несколько не были оснащены искусственным интеллектом. Несмотря на то, что никаких свидетельств того, что произошло с Ронским на самом деле не было найдено, даже сорок лет спустя, выводы были сделаны однозначные. Все виды сложного искусственного интеллекта попали под запрет.

Для среднестатистического человека, в том числе и меня, искусственный интеллект наряду с роботами, стойко стал ассоциироваться с чем-то однозначно опасным.

***

— Всё в порядке, он не опасен, — постарался успокоить меня Карамзин.

— Подтверждаю: данный корабль не ставит своей целью причинить вред капитану Чейдвику или его команде, — поддакнул ИИ.

Коммодор закатил глаза — помощь, мягко говоря, была так себе.

— Давай буду говорить я, хорошо? — сказал он.

— Почему меня назначили на этот корабль? — потрясённо спросил я.

— Чейдвик, вы просто неисправимы, — вздохнул Карамзин. — Вас назначили, потому что вы — яростный технофоб! Только человек, который опасается ИИ, сможет адекватно его контролировать и избежать какой-нибудь катастрофы.

— Сомневаюсь, что смогу помешать ему просто откачать воздух или взорвать реактор, — заметил я.

— У него нет контроля над ключевыми системами, иначе бы команда этому кораблю вообще не нужна была бы. Он, скорее, ваш внештатный консультант и штурман.

Над таким раскладом можно было и подумать, во всяком случае, однозначно опасным это мероприятие уже не выглядело. Скорее, своеобразным экспериментом, в котором мне отводилась роль лабораторной мыши. Я собирался высказаться и об этом, но Карамзин упредил меня:

— Да, это эксперимент и, если всё пройдёт нормально, тебя назовут первопроходцем в области возрождения ИИ.

— Сомнительное достижение, — хмуро сказал я.

Мне прекрасно было понятно, что этот спор ни к чему не приведёт. Я уже был назначен на этот корабль, согласен или нет — это не важно. Перспектива подавать в отставку (которую бы не приняли) из-за своего страха мне однозначно не нравилась.

— Если ты закончил препираться со своим командиром, то давай перейдём к конкретике, — сказал Карамзин. — Железный Дровосек, иллюстрации.

Изображение с внешних камер сменилось подробнейшей картой Фронтира.

— Четырнадцать планет, более сотни достаточно крупных космических станций и ещё чёрт знает сколько всего неофициального — вот что такое Фронтир, — словно на лекции начал Карамзин. — В последнее время местный губернатор только и делает, что игнорирует распоряжения нового правительства. Ваша задача, Чейдвик, навести там порядок. Дипломатией или силой — на ваш выбор. В этом деле вы полностью независимы, местное правительство обещало оказать вам всяческую поддержку, но это вопрос, скорее, того, сумеете ли вы убедить их вам помогать.

— С кем мне предстоит столкнуться? — спросил я, скорее, из вежливости; ответ был слишком очевиден.

— О, спросите лучше с кем не придётся. Пираты, наёмники, местные кланы, дезертиры, сбежавшее правительство Земного Содружества, — коммодор сделал жест рукой, и карта сменилась обилием фотографий разных людей, среди которых я увидел и администратора Лапуты-13 Токато Ёши. — Кстати о последних. Ваша вторая по важности задача: найти этих «замечательных» людей.

— Они все там?

— Насколько нам известно — да. Третий слайд пожалуйста, — теперь на экране появилось зацикленное видео происходящего на инженерной палубе Небулы.

Я увидел последние секунды жизни Ворстона и взрыв, который её оборвал.

— Мы выудили это из останков твоего корабля. Специалисты немало поломали голову над произошедшим.

— Да? — удивился я. — Мне казалось, что взорвались две бомбы…

— В том-то и заковыка: никаких бомб не было. Взорвался двигатель. Логично было бы предположить, что это результат чрезмерной нагрузки, но датчики никаких неисправностей не зафиксировали. Мы предполагаем, что на корабле находилось некое устройство. Незадолго до прыжка на него поступил сигнал, оно активировалось и каким-то образом дестабилизировало работу двигателей.

Я быстро прикинул в уме. Бомбы были надёжным способом уничтожить корабль, но, если бы останки Небулы кто-то нашёл, а это был вопрос времени, не составило бы никакого труда быстро понять, что произошло. Убийцы решили действовали хитрее. Целью было создать впечатление несчастного случая: катастрофы с гиперпрыжками периодически случались. В таком случае останки корабля было бы практически невозможно найти, а, учитывая, сколько времени могло перед этим пройти, то и установить причину становилось сложно.