Джеймс Кори - Гнев Тиамат

– Все равно проберутся, – возразила Наоми. – Тех, кому доверяешь, тоже испытывай. Проводи проверки вразброс. И при этом пусть кто-то наблюдает за тобой. Это как с герметичностью скафандра. Каждый проверяет каждого. И будь готова к провалам, без них не обойдется.

Чава кивнула, отхлебнув кофе.

– Лучше бы ты осталась. В смысле приятно, что снова можно будет пригласить приятеля к себе домой, но… мне с тобой хорошо жилось.

– Несмотря на смертельный риск?

Чава была из тех, кто умеет хмуриться одними бровями.

– Может, как раз из-за него. Наверное, я адреналиновая наркоманка, а это плохо для менеджера арендной конторы. Если бы ничего этого не случилось, я бы в отпуске скакала между планетами, раскручиваясь пращой по инерционным орбитам.

Допив кофе, Наоми в последний раз отставила белую фарфоровую чашечку и обняла Чаву. Ее вещи в утягивающемся мешке уже стояли у двери. Сумка как раз умещалась под мышку. Наоми в последний раз обвела взглядом квартирку Чавы. Кухня, общая комната, проход к спальне, которую она, в сущности, не так уж долго занимала. Впрочем, достаточно долго, чтобы за это время все успело перемениться дважды, если не больше.

Ком у нее в груди не был печалью расставания. Ей нравилась Чава, и жилось здесь приятно, но она не чувствовала себя дома. Ее мучили мысли о своем доме. О людях, которых она знала дольше нескольких недель. От того, что такой дом у нее раньше был, делалось еще тяжелее. И семья была. Наоми никогда не перестанет по ней тосковать.

Транспортные трубы на лунной базе Оберона гоняли вагоны каждые семь минут, направления и номера линий обозначались ясно и четко. Наоми без труда добралась от квартирки Чавы до причала, а там и до скифа, арендованного под чужим именем на несуществующую корпорацию и снабженного страховым полисом, который никогда не будет предъявлен к оплате.

Оберон представлял собой мишень, и не только потому, что колония была успешной. Лаконцы, анализируя движение переписки подпольщиков, не могли не отметить высокую плотность бутылок у врат Оберона. На смерть «Бури» должны были ответить, и ни Наоми, ни Чава, ни их контакты высокого уровня не сомневались, что ответ заденет Оберон. Лучший способ выжить при падении астероида на планету – заранее с этой планеты убраться.

Ожидая, пока подойдет ее очередь на старт, Наоми открыла новое окно и вызвала телескопический вид на планету. Еще один голубой шарик в пустоте. Широкие мазки ураганов над океаном, которого ей не довелось увидеть. Россыпь континентов на обращенном к ней полушарии напоминала разлетевшиеся кости в шулерском казино. Огромный, прекрасный мир, и как же мало в нем людей. Города с университетами, студенты которых никогда не видели другого неба. Наоми не думала, что когда-нибудь вернется сюда, и потому смотрела, приказывая себе запомнить. Она часто не признавала «последний раз», когда он наступал. Сознание, что сейчас что-то уходит безвозвратно, дорого стоило.

Ожила связь с диспетчерской.

– Скиф восемнадцать сорок два, ваш переход на Бара Гаон одобрен. Можете выдвигаться.

– Принято, диспетчер. Снимаю зажимы.

Кораблик, легкий как пустая консервная банка, вздрогнул: отошли причальные крепления, и Наоми включила двигатель. Оберон на картинке становился чуть меньше, и еще меньше, и еще, пока она не закрыла окно. Прощание окончено.

Скиф был крошкой, слишком мелкой и незначительной, чтобы удостоиться имени. Опознавательный код в транспондере, номер и пунктирный след в документах. Тесный, как гоночная шлюпка, он не равнялся с ней маневренностью и качеством амортизатора. Его строили для внутрисистемных перелетов, чаще – между планетами на близких орбитах. Конструкторы не предусмотрели, что кто-то вздумает увести его вглубь системы, за врата, и там погрузит в гравиколодец другой звезды. Наоми это не смущало. Летала она и дальше, и на много худших развалюхах.

После нескольких дней жесткой перегрузки она перешла в свободный полет.

Несколько часов ушло на перепроверку системы – какая уж была. Наоми убедилась, что воздушная смесь подается куда положено, что реактор находится в магнитной ловушке, а вода – в цистернах. Изучив свой пузырек с воздухом и жизнью, Наоми почувствовала себя уютнее. Если он напорется на микрометеорит, учиться будет поздно, вот она и училась заранее. Готовься к худшему, и все сюрпризы будут приятными. Тренажеров на скифе не было, но она сохранила ленты эспандеров от игры в наперстки. Она приспосабливалась. Всегда приспосабливалась.

А еще она ловила себя на воображаемых беседах с Сабой, с Джимом, Бобби и Алексом. Предстояли стратегические решения. Победа Бобби заставила Дуарте присесть на задние лапы.

При единственном уцелевшем «Магнетаре» у подполья появился шанс загнать Лаконию в оборонительную позицию. И даже запереть ее в собственной системе. Для этого пришлось бы предъявить реальную и основательную угрозу, но теперь и такое возможно.

Только этого было мало.

В свое время Союз перевозчиков и власти Земли и Марса ожидали от Лаконии не большего, чем от других колоний: что она еще поколение, а то и несколько будет бороться за выживание и создание самодостаточной агрикультуры. Но Дуарте прихватил с собой протомолекулу и специалистов, способных ее использовать, да еще наткнулся на строительные площадки, позволявшие создавать такие корабли, как «Буря» и «Предштормовой», и, по всей видимости, изготавливать и изолировать антиматерию. Угрозы здесь недостаточно, нужен способ прикончить эти производственные мощности. Чтобы падение Лаконии оказалось жестким. Империя должна понять, что с ее мечтами и исключительностью покончено. Разбив ее до уровня других миров, можно будет и растить ее заново. Собирать из осколков. В том-то весь фокус. Этот урок усвоили астеры и внутренние планеты. АВП и Союз перевозчиков.

Этот единственный и главный аргумент вселенная всю жизнь предъявляла Наоми, но она только теперь поняла его как следует. Война не кончается поражением одной из сторон. Она кончается, когда враги примирились. Остальное только оттягивает новый круг насилия. И Наоми выбрала для себя такую стратегию. Обобщила все свои споры с Бобби. Нашла ответ, который хорошо было бы найти вместе, если обе останутся живы.

Добравшись до Бара Гаон – еще одного образца успешной колонии, – она должна была понять, сколько и каких боевых кораблей можно собрать, и вычислить время переходов. Если появится возможность выманить силы Дуарте из родной системы, заставив его растянуть внутренний флот, может быть, все и получится.

Наоми еще размышляла над этим, представляя, что сказали бы Саба, Бобби и Джим, когда начала торможение. Бутылка из системы Сол прошла через врата Оберона несколькими часами позже. Скиф перехватил зашифрованное сообщение, как перехватывала их система Чавы на луне ее планеты. Для расшифровки понадобилось полдня, так что Наоми еще несколько часов не слышала голоса Алекса и не знала, чего им пришлось лишиться ради победы.