Игорь Вереснев - Реквием по вернувшимся [СИ]

– Елена, почему молчишь?

– Подождите… Ого! Вот это да… Командир, вы не поверите! Тут…

Договорить она не успела. Или успела, но Иван не расслышал? В уши ударил крик Маслова:

– Командир, нужна помощь! Скорее!

– Что случилось?!

– Не знаю… плохо… Скорее!

Сердце оборвалось в груди и покатилось куда-то, наверное, в чёрную бездну под ногами. Не пронесло… Иван тут же постарался взять себя в руки. Нужно действовать, немедленно!

– Елена, экстренный подъём! Включаю максимальную скорость, приготовься! – не дожидаясь ответа, врубил лебёдку.

– Петрограф! Командир, петрограф на дне остался! С замерами!

– Потом заберём!

Скорость он сбросил, только когда прожектор осветил летящую вверх девушку. Подхватил за плечо, выдернул из расщелины.

– Быстро в машину – в группе Пристинской ЧП! Вызывай на всех частотах!

Через три минуты шлюпка неслась к кратеру на предельной скорости.

– Шлюпка вызывает Лагерь! Ответьте! Шлюпка вызывает Лагерь!

– Вероника! Вероника! Что случилось?

– Старший группы Пристинская! Вызывает командир! Отвечайте! Маслов, почему молчите? Виктор!

На всех частотах была тишина. Затем склоны кратера выросли, рванулись навстречу. Круминь резко бросил машину вверх и у него перехватило дыхание. Алая стена «облака» стояла почти у самого внутреннего склона, метров сто, не дальше. И она двигалась, даже на глаз заметно, как она приближалась к скалам.

– О боже! – вскрикнула рядом Коцюба.

Круминь оглянулся, проследил за её взглядом. Он вывел шлюпку точно на лагерь. Собранные в кучу приборы, частично упакованное оборудование… и три лежащих на камнях человека. Он бросил шлюпку вниз, крикнул Елене: «сиди здесь!», и как только опоры ударили в камень, распахнул дверь, выпрыгнул…

Он успел сделать два десятка шагов к лежащему ничком бортинженеру. А затем клубящаяся стена догнала его и проглотила беззвучно, как того кибера. Внутри «облако» оказалось густым, словно сметана, и липким, Круминь сразу же завяз в этой субстанции. Успел подумать «…не туман…» и голова закружилась. Сильнее, ещё сильнее…

– Вот как было на самом деле. Но я понятия не имею, что ты нашла в пещере. Никаких видеозаписей нет, только твои изумлённые восклицания. – Медведева пристально посмотрела на подругу: – Что там было, Лена?

– Я не помню! Почему-то не могу это вспомнить.

– Это единственный пробел в нашей информации. Кроме тебя никто не знает, что было в пещере, – янтарные глаза Медведевой налились пронзительно-ярким огнём.

Елена невольно поёжилась:

– Ты что, думаешь, я вру?!

– Нет, не врёшь. Правда, не помнишь. И это очень плохо.

Медведева замолчала.

– А дальше что случилось? – не выдержав, поторопила её Елена. – После того, как мы вернулись в лагерь?

Она и дышать перестала, готовясь услышать… что? Рассказ о собственной смерти?

– Едва вы сели, и Иван выскочил из шлюпки, как лагерь накрыло «облаком». Естественно, связь сразу оборвалась.

– И ты не знаешь, что случилось там, внутри этой штуки? А Круминь?

Второй вопрос Медведева проигнорировала.

– Не знаю. Рост «облака» остановился, и минут пятнадцать ничего не происходила. Честно говоря, я испугалась очень. Хотела вызывать в рубку Алексея – если с командиром что-то случилось, он становился капитаном «Колумба». Но тут из «облака» вынырнула шлюпка. «Вахта, вызывает Шлюпка. Мы возвращаемся», – я никогда не слышала, чтоб Иван говорил таким голосом. Будто деревянный. А потом оказалось, что вы не помните ни о пещере, ни о «облаке». Вы думали, что высадка прошла штатно от начала и до конца. А главное, видеозаписи шлюпки это полностью подтверждали.

– Но это же…

Коцюба хотела сказать «это же невозможно» и осеклась. Возможно, ещё как возможно. Именно эта запись и пошла в официальный отчёт о высадке. И Елена была твёрдо уверенна, что всё в том отчёте – правда. До позавчерашней прогулки по лесу уверенна…

Рассказ Медведевой вроде бы всё объяснял… и ничего не объяснял! Если группа Пристинской погибла в лагере, то как они могли через пятнадцать минут оказаться живыми и здоровыми в шлюпке? Живыми и здоровыми… Точно, что не здоровыми. И живыми ли? Да что же случилось в этом треклятом «облаке»?!

Медведева снова заговорила:

– Теперь второй твой вопрос – почему я молчала. Когда я бросилась к Ивану с расспросами и увидела изумление на его лице, когда просмотрела видеозаписи… Первое, о чём подумала, – я сошла с ума. О, это было бы самое простое, самое лучшее объяснение!

– Подожди, а как же контрольная запись? Запись прямой трансляции с видеокамер шлюпки? Что с ней?

– Да, если бы не эта запись… Она там, у тебя под рукой, в верхнем ящике стола. Я не включила её в отчёт. Две различные записи одного и того же события выглядели бы странно, особенно учитывая, что обе они подлинные. Нет, не спрашивай меня о мотивах, я не смогу объяснить. Я ждала, что в карантине хоть что-то выявят. Либо мою неадекватность, либо… Эксперты не нашли ничего – мы вернулись точно такими, как улетели. Или они пока не поняли, что нашли… А затем, уже здесь, на Земле, в этом доме Иван начал вспоминать, как ты, как остальные. И тогда я показала ему запись, рассказала, что видела и слышала. В тот же день позвонила Вероника, на следующее утро – ты. Остальное сама знаешь.

– Что сказал Круминь, когда узнал правду? И вообще, где он?

– Он думает.

– Думает?! Но он вспомнил, что было там, внутри «облака»? Что случилось за те пятнадцать минут?

– Вспомнил.

– Что?!

– Стоп. Давай на этом притормозим, – Ярослава вдруг поднялась и направилась к двери. – Понимаешь Лена, воспоминания Ивана – это его воспоминания. Тебе нужно восстановить свои собственные. Помнишь, что такое бинокулярное зрение и для чего оно нужно? Ваши воспоминания – это всё, что у нас есть. Единственная надежда узнать, что случилось на самом деле. И, не исключено, единственная надежда выжить.

Медведева ушла, не ответив на вопрос. Самая страшная часть тайны осталась нераскрыта. Бинокулярное зрение, видите ли! Елена сжала кулаки. Хотелось заплакать от бессилия, но плакать глупо. Плачут дети, а взрослый человек должен сосредоточиться и оценить ситуацию.

Итак, для начала будем считать, что официальный отчёт – это фикция, подделка. Непонятно, кто и как мог подделать кодированный кристалл шлюпочного самописца, но пока это оставим. Кто и зачем внушил всей группе высадки ложные воспоминания – тоже. Это всё появилось во второй половине, после «облака». А её пока интересует, что было «до» и «во время». Нужно проследить этот грёбаный день на этой грёбаной Горгоне и сделать выводы. Проанализировать все события, случившиеся, но «вычеркнутые» из памяти.