Сергей Сизарев - Претенденты [litres]

Устроившись поудобнее, она закрыла глаза и вскоре заснула. Графен освободился от её объятий и отнёс Астру на диван, прикрыв пледом. Он мог убить её сейчас, пока она спит – он знал это. И это избавило бы его от множества проблем. Девочка-дракон мирно посапывала – глаза под веками двигались, ей снился сон.

«Если бы у меня была дочь, я бы хотел, чтобы она была такой, как ты», внезапно подумалось Графену. Марфа подарила ему четырёх сыновей, но ни одной дочери. «Я не знаю, что со мной, но я знаю, что рад тому, что ты есть», – мысленно обратился он к спящей.

Потом вышел из квартиры и поехал домой – автопилот в машине был как никогда кстати.

Дома никого не оказалось – Марфа пошла не то на ток-шоу, не то на благотворительную акцию, а может, просто в церковь. Он не помнил. Сыновья, а с ними жили два младших, скорее всего были в училище – вечерами они ходили на рукопашный бой, пилотирование и стрельбу, в будни зачастую оставаясь ночевать в казарме – там у них были уютные капсульные боксы на четырёх человек, с кухней, душем и сортиром. Когда Графен сам был курсантом, ничего такого не было.

Александр достал из холодильника бутылку водки. Это была «Космодесантская особая» и, как и в случае пива, на этикетке тоже был изображён Графен – в скафандре с тяжёлым лазером в руках. Он держал водку на случай гостей-военных, старых сослуживцев, друзей суворовского детства. Графен принёс из кабинета фотографию своих ребят – когда все ещё были живы – четырнадцатилетние парни, отправлявшиеся на свою первую войну, которая для многих стала последней. Графен поставил снимок на стол и налил две рюмки водки – одну себе, другу – ребятам.

Выпил, поговорил с ними. Выпил ещё. Поднял глаза, и они остановились на красном углу. Взяв оттуда икону Иисуса Христа, он поставил её рядом с ребятами и налил третью рюмку – для Спасителя. Он не помнил, о чём говорил с Ним и с ними. Не помнил, как отрубился. Когда очнулся, было глубоко за полночь. Рюмка ребят была пуста. Рюмка Христа – тоже. Графен пошёл в спальню. Марфа спала. Раздевшись, Александр лёг рядом. Она пошевелилась во сне, сказала что-то непонятное. Поворочавшись немного, он вскоре тоже уснул.

Кандидат № 20:

Двое суток на трёх «жэ» давали о себе знать. Вколов Илье стимуляторы, дракон оттащила его в санитарный блок, чтобы он мог помыться, как только придёт в себя. Потом они пошли «в город». Место называлось Кубла Хаб и представляло собой цепочку пещер во льду, соединённых тоннелями. Титан был не лучшим местом, чтобы жить, но углеводороды текли тут реками, поэтому коммерческие поселения были не редкостью. Их владельцы обладали абсолютной властью и поощряли любую активность, даже самую сомнительную, лишь бы иметь процент.

– Тут вы меня и продадите? – поинтересовался Илья, едва они вышли из шлюза в длинный тоннель, освещённый лампами.

– Почему ты так решил?

– Раз вы ещё не убили меня, значит, надеетесь заработать.

– Я действительно надеюсь заработать, – подтвердила дракон. – Но не здесь и не сейчас, а в далёком будущем. Пока ты просто ходячий кусок мяса, мальчик.

– Меня зовут Илья.

– Можешь называть меня Ламией, – представилась дракон.

– Ламия? – Илья напряг память, вспоминая мифологию. – Значит, вы едите детей?

– Только непослушных, – ответила та, оскалившись, затем добавила: – Пойдём. Город дальше. Я голодна. Ты, думаю, тоже.

Дракон не обманула. Тоннель вывел их к сферической полости километрового диаметра, в которой раскинулся город-улей.

– Пещеры делали ядерными взрывами – прямо во льду, – сказала она, пока они шли к центру по тесным переулкам, образованным многоуровневой хаотичной застройкой, характерной для низкой гравитации. Весь город считался за один большой купол, с единой системой отопления и регенерации воздуха, так что тут не было капитальных зданий, только хлипкие постройки из пластика – мастерские, конторки, склады. Народу на улицах было мало – судя по тусклому освещению, сейчас был ночной цикл.

– Это ведь постчеловеческое поселение? – предположил мальчик.

– Да, его организовал искусственный интеллект. Тут полно постлюдей, но и базовые люди тоже есть. Здесь нейтралитет. Рады всем, у кого есть деньги, а если нет – или работай, или проваливай, или съедят.

– Зачем мы здесь, госпожа Ламия?

– Просто Ламия, – отмахнулась дракон.

– Разве я не ваша собственность теперь? Работорговцы всегда так делают.

– Я не торгую людьми. Я вроде как путешественница.

– Так почему мы здесь? – переспросил Илья.

– Ты измучен перегрузками. Я тоже. Нужен отдых перед тем, как двинуться дальше. В то место, куда нам надо, так просто не долететь – нужно липовое полётное задание, а значит, придётся давать взятки чиновникам. Тут с этим нет проблем. К тому же, системы безопасности здесь монтировала корпорация Касперских. Пока мы здесь, можно не бояться неожиданных нападений.

– Вы так доверяете системам Касперских?

– Как себе самой, – ответила дракон. – Смотри по сторонам. Надо найти место, где поесть.

Они сели за столик в забегаловке, собранной из пластиковых панелей. Небольшой зал и стойка. Всё в восточном стиле. Столики были низкие, сидеть пришлось на циновках. Других посетителей не было, принять заказ вышла девочка-собачка в кимоно. Она была ниже Ильи ростом, и, на его вкус, весьма миленькая – собачьи черты были удачно вплетены в человеческие. У её создателей имелось чувство гармонии, что нельзя было сказать о создателях свиноморфов.

Заметив внимание мальчика к официантке, Ламия подтянула её к себе и спросила, плотоядно улыбаясь:

– Это кто тут у нас такая вкусная?

Девочка-собачка вся сжалась – естественная реакция зверочеловека на дракона, однако Ламия только пугала и, насладившись ужасом жертвы, отпустила.

– Заказывай, – сказала она Илье.

– Есть что-нибудь мясное? – спросил тот у официантки.

– Есть базовая человечина. Человекосвинина, человекособачатина и человекокошатина. Всё свежее, прямо с бойни.

Илья поморщился:

– А что-нибудь без человечины? Говядина, выращенная в чанах? Соевая имитация?

Официантка подняла мохнатую ладошку и потёрла пальцы.

– Денег хватит, – заверила Ламия.

В итоге договорились на водорослевую лапшу и говядину из чанов.

– И ещё, – добавила Ламия. – Неси бутылку водки, четыре стопки и кусок чёрного хлеба.

Собачка убежала, смешно перебирая ножками, из-под кимоно выглядывал кончик хвоста.

– Ty ved russky? Mojet pereidem na tvoy rodnoy yazik? – сказала дракон.

– Чего? – сразу не понял Илья, но потом кивнул, и они перешли на русский.

– Ты меня удивляешь, – сказала дракон. У неё было безупречное произношение.

– В смысле?

– Ко всему безразличен. Свиньи схватили – нормально. Близкого человека убили – сойдёт. Я тебя за собой таскаю – и ладно.