Аластер Рейнольдс - Мстительница [litres]

Мы бы все равно нашли ее особую комнату, но она сделала все возможное, чтобы сохранить это помещение в тайне. Оно было таким же просторным, как грузовой трюм на любом известном мне корабле и содержало только бутыли из стекла и бронзы с зеленой жидкостью и серо-зеленой плотью внутри. Зависнув в дверях, я несколько долгих минут вглядывалась в мрачные зеленые глубины, прежде чем решилась войти. Бутыли располагались по обеим сторонам комнаты. Всего их было тридцать, и в двадцати трех покоились тела. Остальные были пустыми, чистыми. Они ждали.

Мы так и не выяснили, сколько всего их было. Понятное дело, до Иллирии Ракамор существовали двадцать три Босы Сеннен, но мы понятия не имели, была ли первая из них изначальной, или это были просто тела, которые хранились на этом корабле. Они не все походили друг на друга, вовсе нет, и не все были одного возраста, когда их замариновали. И все-таки смутное подобие общности между ними я заметила, но не такой, какая существует между родственниками. Просто Боса выбирала наследниц, руководствуясь собственными вкусами, и глаз у нее был наметан определенным образом. Не требовалось богатого воображения, чтобы представить себе Иллирию Ракамор плавающей с бледными глазами в одной из пустых бутылей, и в равной степени просто было увидеть по соседству с ней Адрану.

Кто был бы следующим?

Я поймала свое отражение в стекле ближайшей бутылки, и мне показалось, что мое собственное лицо уже плавает там, выглядя в точности так же, как и все остальные.

«Я не такая, как она», – сказала я себе. Я немного изменилась, я теперь шла под всеми парусами, и, возможно, мой взгляд сделался неприветливым, но все равно между тем, кем была я, и тем, кем стала она, простирались миллионы холодных лиг.

Я вцепилась в эту идею. Мне пришлось.

Мы захватили корабль, и это было лучшее решение, чем не захватывать, в особенности учитывая состояние «Королевы». Но когда Сурт окинула взглядом самое главное на «Рассекающей ночь» и попыталась разобраться во всем, принимая во внимание особенности и размеры судна, новости оказались не такими блестящими, как я надеялась.

– Они поступили с нами жестоко, Фура, – сказала она, коснувшись пальцем забинтованной головы. – Старым, жестоким способом. Когда оставшиеся в живых члены команды поняли, что им не спастись, они раскурочили механизмы управления. Выломали то, выломали это… Понятное дело, мы не дали им много времени, пока шло смертоубийство, но Боса, наверное, глубоко вдолбила в подчиненных свои приказы. Если возникала вероятность, что «Рассекающую ночь» захватят, они должны были выдрать ей потроха, – и они в точности знали, где и что нужно сделать. Целые ярды проводов вырваны или перерезаны, и я не имею ни малейшего представления, как их снова соединить.

Я кивнула, запретив себе пугаться из-за этой новости. После всего, через что мы прошли, было бы странно не столкнуться с препятствием. Забавно, что именно я решила проявить уравновешенность и устремиться на поиски выхода из затруднительного положения, в то время как остальные теряли самообладание.

– Это всего лишь механизм управления, Сурт. Я знаю, что сейчас все выглядит плохо, но нам не надо никуда спешить, и, как только ты немного отдохнешь, думаю, тебе покажется, что это скорее вызов, чем препятствие.

– Надеюсь, ты права, Фура.

– Я верю в твои способности. Я верю во все наши способности.

– Ты говоришь совсем не так, как раньше, – задумчиво произнесла Сурт. – Во всяком случае, не так, как было до Клыка. Я всегда знала, что ты образованная, с этой твоей тысячей книг, но теперь ты не боишься такой выглядеть.

Мне стало ясно, что она права. Но с моей стороны это вышло непреднамеренно. Просто маска, которая начала понемногу сползать. Наверное, какая-то часть меня знала, что, куда бы мы ни отправились дальше, этой команде – если это вообще была команда – снова понадобится капитан. Полагаю, было самонадеянно думать, что вакансия может стать моей, но ведь я практически принимала решения за Труско, когда он был еще жив, понимал бедолага это или нет.

– Сурт… – начала я, а потом остановилась, так и не высказав мысль, которая заставила бы меня выглядеть глупо.

– Что такое, Фура?

– О, ничего – просто на мгновение в голову пришла кое-какая ерунда.

– Ну так это, как я всегда говорю, – выкладывай.

– Ты упомянула, что механизм управления поврежден. Это в основном проводка, верно? Я подумала… ну, я знаю, это прозвучит нелепо. Но тело робота тоже в основном состоит из проводов, не так ли? Я знаю, что есть руки, ноги, колеса и так далее, но если робот может ими управлять, то разве он не сможет делать то же самое с механизмом управления парусами, ионными и всем прочим?

– Я не скажу, что никто такое не пробовал, Фура. Но роботы не всегда умны, и по большей части люди дешевле. Вот почему кораблями управляют так, а не иначе.

– Знаю, но у нас ведь не совсем обычный корабль, верно? И не совсем обычный экипаж. А Паладин, по крайней мере, умнее и сообразительнее всех, кого я когда-либо знала.

– Но эта голова не сказала тебе ни слова с тех пор, как ты попробовала ее разбудить. Ты сама мне говорила.

– Это правда. Но Паладин однажды умер, а потом вернулся ко мне. Нет никакой причины, по которой он не сможет вернуться во второй раз, не так ли?

– Ты спрашиваешь не ту разумницу.

– Нет, совсем наоборот. Ты знаешь роботов лучше, чем кто-либо другой, Сурт, и ты не сдашься из-за того, что случилось с кораблем. Если я отдам тебе его голову и доверю тебе связать его с «Рассекающей ночь», как только у тебя получится…

– Я думаю, робот мог бы обойти преграды, если понадобится. У них соображалка заточена под это дело.

– Или, по крайней мере, он поможет тебе исправить поломки, отследив, что работает, а что нет. Ты можешь хотя бы попробовать, Сурт, – нам ведь почти нечего терять.

– Я его подключу. Но на многое не рассчитывай.

– Не буду. Но я верю в тебя. Теперь это наш корабль, Сурт, и мы заставим его летать.

– Мм… – Она с сомнением посмотрела на меня. – Вопрос в том, что мы с ним будем делать. Полагаю, теперь, когда ты вернула свою сестру, вы захотите возвратиться на Мазариль.

– Кое-кого из нас ждут выдающиеся дела в Собрании, – сказала я. – А кое-кого – нет. Но пока что лучше нам держаться подальше от миров. Боса всю жизнь пряталась на задворках, потому что знала, что ее разорвут на части, если она когда-нибудь приблизится к цивилизации. Для начала нам придется играть по тем же правилам. Может, этот корабль теперь и наш, но его очертания по-прежнему всех приводят в ужас, и я не хочу, чтобы моя жизнь зависела от объяснений по трещальнику или через кости.

Я казалась уверенной в себе, и, возможно, так оно и было, но правда заключалась в том, что я почти не думала о нашем будущем, пока она не надавила на меня.