Аластер Рейнольдс - Мстительница [litres]

– Нам есть чем заняться, Сурт. Мы теперь хорошая команда, но можем стать еще лучше. И здесь полно шарльеров, на которых можно отточить зубы. Звучит не так уж плохо, правда? Взломаем несколько из них, набьем трюмы трофеями, а затем рассмотрим варианты. Боса сказала, что где-то есть пистоли, целый мир, полный пистолей, и кто-то должен что-то сделать со всеми этими бедными мертвыми душами, если они таковы на самом деле. Но сначала нам нужен корабль, способный летать, и для этого всем надо потрудиться.

– Я займусь твоим роботом, – сказала Сурт.

Я улыбнулась ей. Хорошо иметь коллег, на которых можно положиться, но еще лучше, когда видишь очертания дружбы в процессе становления.

– Хорошо. А когда закончишь, наша старая сделка все еще в силе.

Я пошла к Адране. Сурт дала ей успокоительное, но сестра уже приходила в себя и смотрела на меня прищуренными, слипающимися глазами, пока я устраивалась рядом. Она была привязана к койке, как когда-то Гарваль, и мне подумалось, как переплелись наши судьбы. На голове у нее была повязка, но меня заверили, что арбалет Прозор не причинил ей серьезного вреда.

– Что случилось, Фура? – спросила она. – Почему меня связали?

– Разве ты не помнишь?

– Помню, как была в комнате костей. Как ты пришла. После этого – мало что…

Я положила свои теплые пальцы поверх ее руки:

– Ты пыталась мне навредить. Я не думаю, что в глубине души ты действительно хотела этого, – на самом деле Боса действовала через тебя. Она, должно быть, начала обращать тебя, это не твоя вина, и я уверена, что ты сделала все возможное, чтобы бороться с ней. Но что сделано, то сделано, и теперь я не могу быть уверена, что ты снова не причинишь мне вреда или не попытаешься вернуть этот корабль Босе.

Адрана приняла мои слова с энтузиазмом, словно происходящее между нами было обычным делом для сестер. Видимо, будучи связанной, она понимала, что не имеет особого выбора, кроме как принять меня всерьез.

– Она действительно пыталась обратить меня. Я знала, что это происходит. Но я думала, что достаточно сильна, чтобы не поддаться.

– Наверняка все так думали. Понимаешь, мы нашли ее комнату – специальную комнату со всеми этими распиханными по бутылкам телами, которые ей больше не нужны. Я не могу поверить, что кто-то из них когда-либо собирался стать Босой, но это случилось, и это случилось бы с тобой, найдись на то время. Она выбрала тебя своей преемницей.

– Ее правда больше нет?

Я отвела взгляд:

– Она нас больше не потревожит, если тебя это интересует. В конце концов мы ее нашли. Но только потому, что Прозор хотела дать Гарваль достойное место для упокоения. Мы нашли Босу раненой, но живой.

– А теперь?

– Она умрет. Возможно, еще до того, как мы научимся управлять этим кораблем, и уж точно до того, как отправимся в какое-нибудь интересное место. Но до тех пор мне нравится поддерживать в ней жизнь. У нее есть пределы, я знаю, и если я пойму, что какие-то сведения мне в самом деле нужны… – Тут я с улыбкой отогнала мрачные мысли. – Я беспокоюсь о тебе, а не о ней.

– Ты боишься меня?

– Немного.

– Хорошо. Не знаю, что и думать о тебе, Фура. Сегодня ты вся сияешь из-за светлячка.

– Мне уже сказали. – Я пригладила ее волосы жестяными пальцами, так нежно, как только смогла. – Пока что я не буду от него избавляться. Я не жалею о том, кем стала. Жалею о кое-каких вещах, которые произошли, и, возможно, об одном-двух поступках, которые пришлось совершить. Но о том, кто я теперь? Нет. Я этим горжусь. Горжусь тем, что я Фура Несс. И я спала бы спокойнее, зная, что сестра на моей стороне.

– Так и будет.

– Думаю, да, но время рассудит. Но я все равно узнаю. Я пойму это, когда посмотрю в твои глаза, и в них не останется ничего от Босы.

– А если она меня не покинет?

– Думаю, небольшой ее осколок не повредит. В нас обеих. – Я принесла ей воды, и она с благодарностью напилась. – Корабль в плохом состоянии, не скрою. Но мы его отремонтируем, и, может быть, Паладин нам поможет.

Ее глаза заблестели.

– Эта старая штуковина? Паладин с нами?

– Я привезла его. Во всяком случае, ту его часть, что имеет значение. Я знаю, что ты никогда не любила Паладина, но в нем было больше, чем мы обе знали. Возможно, благодаря ему мы сумеем привести этот корабль в порядок.

Адрана кивнула. Нам еще многое нужно было сказать друг другу, но для этого еще найдется время.

– А потом что?

– Все думают, что я собралась отправиться прямиком домой. Но я следую под всеми парусами другим курсом. Я этим буду заниматься недолго, пока мы не поймем, что к чему. Есть ошибки, которые нужно исправить, вещи, связанные с пистолями, и если половина того, что сказала мне Боса, – ложь, я все равно хочу выяснить, что означает остальная часть. И я побывала в двух шарльерах, Адрана. Не скрою, большую часть времени я была в ужасе. Мысль о том, чтобы оказаться запертой в одном из них, когда поле восстановится… Но есть и кое-что еще. Наверное, это можно назвать зудом. Я теперь хочу увидеть третий. И четвертый. И я буду рисковать, потому что я видела выражение глаз Труско, когда он нашел сокровище призрачников. Я хочу познать, на что похоже это ощущение.

– Я хочу увидеть их вместе с тобой, – сказала Адрана.

– И ты увидишь. Я в этом уверена.

Я не питала такой уж сильной уверенности, но у меня оставалась надежда, и это было лучше, чем ничего. Она была моей сестрой, и хотя она уже начала превращаться во что-то иное, мне следовало верить, что еще не слишком поздно. Теперь мы снова были вместе, и я любила ее, и нас окружали друзья, которые собирались распутать часть того безумия, которое Боса начала вкладывать в ее голову. Или попробовать, в любом случае. Мы сделаем все, что в наших силах, и испробуем все, прежде чем откажемся от нее. «Адрана сильная», – сказала я себе. Достаточно сильная, чтобы яд Босы вышел из нее вместе с потом, как бы глубоко он ни проник. Я хотела, чтобы Адрана вернулась, и не собиралась так легко сдаваться. Хотела дожить до того момента, когда она посмотрит мне в глаза, улыбнется, и я пойму, что мне не нужно беспокоиться о лезвиях, приставленных к горлу.

Но я сказала правду: маленький осколок Босы не причинит никому из нас большого вреда.

В одном Боса была права. Действительно, каждому разумнику нужен план, и пока я не разберусь с хаосом в моей голове – с тем, что случилось со мной, что я выбрала и что произошло независимо от того, была ли я готова принять это или отвергнуть, – я не смогу ясно мыслить. Потребовалось бы некоторое время, чтобы сделать «Рассекающую ночь» нашей, с помощью Паладина или без него, и пока мы будем изучать ее богатое и хитрое внутреннее устройство, как я предположила, у меня найдется время, чтобы изложить свои мысли. Мне всегда нравилось писать, и если я запишу эту историю на бумаге, то, по крайней мере, смогу изложить свою точку зрения.