Максим Лагно - Эксплора 3. Открытие

Доступно ЕСВ: 63 491 / 77 600.

Ни одно из ноль-взаимодействий не пробивало через костюм Джи. Но Роман и без этого не решился бы воздействовать на сознание человека: слишком опасно.

Без особых трудностей он разобрал фасад музея, превратив его в многочисленные блоки НК. Всё-таки легальный интерфейс значительно облегчал работу с ЕСВ.

Не прибегая к помощи инструкции, Роман создал небольшой — три на три метра — куб, накрыв им чёрный силуэт человека.

— Вонючий голем, думаешь, меня это остановит? — прокричал Джи, телепортируясь через тонкие стены куба.

Не отвечая, Роман создал куб шесть на шесть метров, со стенками толщиной в метр. И накрыл им первый куб. А сам переместился подальше.

Теперь перед музеем, у которого словно отрезали фасад, возвышался кубический монолит.

— Ха! — Джи телепортировался ещё раз.

Роман повторил процедуру, накрыв кубы ещё одним кубом — двенадцать на двенадцать метров. Толщина стен — более трёх метров.

— Тебе это не поможет, вонючий голем!

Как и предсказывала Элли, Джи начал выдыхаться. Чтобы не потерять защиту фазового УниКома, он остановился, собирая силы для следующей телепортации.

Сняв с груди шарик, Джи бросил его перед собой, активируя белую сферу ИТАКа. Извлёк из него длинную трубу, с массивной панелью на одном конце и раструбом на другом.

Роман не знал, что это, но предположил, что так выглядит дискон, оружие которое развеивало в пыль любого синтезана.

Зелёный шар энергии вырвался из раструба и, расширяясь ещё больше, понёсся на Романа. Теперь ему пришлось телепортироваться, ускользая от смертельной опасности.

Но скорострельность у дискона высокая. Зелёные волны смерти окружили Джи, не давая Роману подойти на нужное расстояние. Укрыться за стеной тоже нельзя — волны проникали сквозь преграды, незначительно ослабляясь.

Роман, делая короткие телепортации и длинные пробежки в реальности, кружил возле Джи, пытаясь вразумить:

— Чувак, я не враг тебе.

— Все големы — враги мне.

Прицелившись, Джи дождался очередного выхода Романа из телепортации и выстрелил.

Край зелёной волны задел Романа. Резко потеряв способность ходить, он мешком свалился на бетон. Странно, что не превратился в пыль, как обещала Элли. Неужто Джи уменьшил убойную силу оружия?

— Все големы рано или поздно станут Рамиресом, — пафосно сказал Джи, приблизившись к поверженному противнику. — А те, кто не станут, будут подчинены ему. Мы это всё проходили на Земле. Теперь мы видим, как это зарождалось.

С трудом шевеля губами, Роман пробормотал:

— Чу… вак… Ты крут, но Элли нужно… вовсе не это. Она и сама крутая.

Джи отвёл дискон от лица Романа:

— При чём тут она?

Эффект поражения дисконом уже прошёл, но Джи не знал этого, ему казалось, что вонючий голем в его власти. Поддерживая его заблуждение, Роман не двигался.

— Дружище, я тебя полностью понимаю. Элли хорошая девушка. Бороться за неё — это правильно, а вот бороться против неё— ошибка. Это не делает тебя лучше в её глазах.

— Вонючий голем, давай, расскажи мне, как должны любить друг друга настоящие люди.

— Не важно, настоящие люди или нет, важно, чтобы любовь была настоящей.

— Вонючий голем-философ.

— Элли нужна поддержка и помощь. Вместо помощи, ты создаёшь для неё проблемы. Так ты её в постель не затащишь. Или, не знаю, в чём там спят люди будущего. В ИТАКах через твины?

— Мы хотя бы спим, в отличие от големов, — огрызнулся Джи и выстрелил в Романа.

Но тот неожиданно для Джи телепортировался максимально далеко, одновременно создав вокруг него четвёртый куб. Двадцать на двадцать метров.

Тут же, не давая парню опомниться, Роман разобрал на НК остатки музея, вместе с экспонатами, и воздвиг пятый куб. Пятьдесят на пятьдесят метров, толщина стен — двадцать. И за ним сразу же последний — сто на сто. И последний — как могильная плита — двести на двести.

Этот многослойный саркофаг не только занял всю площадь музея, но и разрушил своими стенами соседние дома.

Джи преодолел четвёртый куб, проник через пятый, но на шестом выдохся. Костюм сплыл с него, сигнализируя о необходимости восстановления.

Движения парня резко замедлились. Теперь Роману не сложно уворачиваться от выстрелов дискона. Хотя зелёные волны всё так же опасны — у оружия большая площадь поражения, что позволяло даже медлительному человеку без костюма противостоять синтезану.

Если бы вместо одного Джи было три человека с дисконами, Роман навряд ли подобрался бы к ним, плотность «заградительного огня» не позволила бы.

Без помех Роман сфокусировался на дисконе, что раньше не получалось из-за необходимости постоянно телепортироваться. Аккуратно распылил оружие.

Оставшись с пустыми руками и в полной темноте саркофага, Джи яростно пнул стену:

— Вонючий голем! Выходи один на один!

Внезапно Роман решился, хотя и осознавал, насколько опасен его манёвр. Выделив фигуру Джи и сделав её центром области воздействия, он переместил его в первый куб, — который три на три.

Всё. Даже если костюм восстановится, у парня всё равно не хватит ЕСВ для телепортации за пределы последнего куба — снова выдохнется.

Упав на пол тесной камеры, Джи… заплакал. Это понятно по вздрагиванию сложенных рук, в которые он уткнул голову.

Роман переместился в центральный куб, чтобы поговорить с Джи, но там уже была Элли. Рядом с ней висел белый шар ИТАКа. Он ярко светился, отбрасывая от присутствующих мягкие тени.

— Нет слов, — горько усмехнулся Роман. — Конечно же, ты меня не послушалась?

Но больше всего его расстроило то, что он не заметил её приближения. Фазовый УниКом скрыл её бинарный массив от адаптации «Локатор». Элли умела больше, чем рассказала.

Джи быстро утёр слёзы и встал на ноги, отвернувшись от девушки.

У парня оказалось красивое лицо с узкими глазами и широкими скулами. Над верхней губой пробивались чёрные усики. В отличие от Семёна и других подростков, которых встречал Роман, он не тщедушный. Широкие плечи, мощная шея, а пропитанный потом оранжевый комбинезон надет на голое тело, обтягивая заметные мышцы. Не удивительно, что Джи начал осваивать фазовый УниКом раньше сверстников.

Во время битвы парень разгорячился и теперь трёхметровая камера пахла потом и, почему-то, грязными мокрыми тряпками.

Роман пошевелил пальцами перед своим носом:

— Только попробуйте снова назвать меня вонючим, жалкие людишки.

Так как Роман был самым громадным из всех в этой камере, он вжался в угол, наблюдая за молодыми людьми.

— Джером Клапински, открой мне доступ к твоему твину! — потребовала Элли.

— Ни за что.

— Тогда ты останешься тут. Голем построил хорошую тюрьму.