Александр Лепехин - Тропа до звезд

— Верно ли я понимаю, — осторожно уточнил Саймон, — что вам внезапно понадобился кто-то со стороны? Подозреваете внутренних врагов и не можете доверять своим?

— Ну вот, а вы говорите, «дифирамбы», — негромко проговорил Оосава, в очередной раз затягиваясь. — Вполне заслуженная похвала. Вы бы очень помогли мне, Саймон. Результаты ведомственных игр налицо: помните ведь, что корабль террористов не зафиксировался системой планетарного контроля? А технология подавителя — где они ее откопали? Что, сами ставили эксперименты? На лоцманах? Да и вообще, уровень обеспечения… Кто-то играет против установившегося в мире порядка. Хочет перекосить баланс. Вы представляете, что начнется, если люди перестанут доверять ООН?

Саймон представлял. Несмотря на все пренебрежение идеалами и принципами, декларируемыми официальной властью, картина того, что произошло бы, если бы система начала разваливаться, ужасала. Куча планет — и население каждой заперто в собственном мирке. Разобщенная экономика, разрушенные связи, удар по общественной морали… Он поежился.

— Давайте подобьем итоги, — окурок канул в пепельницу, и Анжело начал отгибать пальцы на кулаке. — Почему вы нужны мне? Вы умны, одарены, в вас есть здоровый авантюризм — не спорьте! — и вы привносите взгляд извне. Почему я нужен вам? Я даю вам независимость, интересную работу, право на приключения и возможность обоснованно поднимать самооценку. Самореализация — это очень важно для развитой личности, — он благодушно улыбнулся и помахал пятерней. — Ну что, вы в деле?

Восторгу Саймона не хватало предела. Ну и жук же этот господин замглавы! И себя не обидел, и его заинтересовал. А заинтересованность юного лоцмана являлась очевидным фактом — даже учитывая все не утихающее бурчание встроенного в подкорку скептицизма. Ну что же, видимо, стоило соглашаться.

Он уже открыл было рот, чтобы озвучить эту мысль, как Оосава вдруг нахмурился и упреждающе вскинул руку. Над комм-узлом высветилась зловещая алая рамка и раздался неприятный треск зуммера. Ооновец скинул вызов себе на смарт, пробежался по нему глазами. Скулы его заострились.

— Еще один повод нам с вами поскорее начать сотрудничать, господин Фишер, — спокойный тон очевидно давался Анжело нелегко. — Только что поступили сведения из сразу четырех систем. Произошли новые теракты, — он замолчал на мгновение. — На этот раз успешные.

Саймон поперхнулся. Оосава же встал, подошел к окну и прошептал:

— Помоги нам всем Мироздание…

Любая сложная система уязвима. Порой эта уязвимость заключается в тех допущениях, которые легли в основу системы. Порой — в непрочных взаимосвязях между крепкими, основательными, продуманными базовыми элементами. Нередко во всем оказывается виноват пресловутый «человеческий фактор». Чаще всего — все сразу.

Космический корабль тоже является сложной системой. Корпус, энергетические установки, двигатели и движители, жизнеобеспечение, связь… Но важнее всего — контроль. Именно здесь обретается ахиллесова пята.

Отрубите курице голову, и можно будет понаблюдать дивное зрелище: безголовая птичья тушка носится по двору, размахивая крыльями и врезаясь в предметы фермерского быта. Отрубите голову человеку — и все закончится гораздо быстрее, ведь человек сложнее курицы. Впрочем, крыльев у него тоже нет. Как и у космического корабля.

Правда, эффект от усекновения главы на межзвездном судне напоминает, скорее, поведение именно курицы, а не человека. Отдельные службы отчаянно пытаются сохранить функционирование массивного корпуса, слепленного на орбитальных верфях из сложной композиции металлов, органики, керамики и прочих плодов изысканий материаловедов. Что-то подергивается, что-то пульсирует, откуда-то бьют тугие пучки жизненной силы корабля — энергии, расходуемой не так, не туда и не за тем.

А само судно уже мертво.

Хотя возможно, что голова не отрублена вчистую. Может оказаться, что хитрый экспериментатор просто перекрыл прохождение нервных импульсов от мозга головного к мозгу спинному. От думателя к деятелю. От адресата к получателю. И сидит неподалеку, наблюдает за тем, как тело, лишенное представления о том, что голова и шея все еще состыкованы, носится по двору, машет крыльями… В общем, все как по-настоящему. Только на самом деле нет.

Именно по этой схеме действовали террористы, решившие напомнить человечеству, что такое бесконечная, одинокая пустота космоса.

Как удалось выяснить подконтрольным Четвертому комитету следовательским группам, на кораблях, подвергшихся атакам, заранее оказались размещены с виду совершенно стандартные узловые блоки. Причем ИИ воспринял их, как родные: и серийные номера, и коды производителей, и даже ключи шифрования выглядели самыми что ни на есть подлинными. Отличие имелось только в одном — в момент выхода на орбиту планеты назначения судовая сеть падала, как эпилептик во время приступа, а сам искин оказывался погружен в цифровую кататонию, плотно и необоримо.

Кроме того, выпущенный на волю вирус-самоубийца принудительно останавливал все силовые машины корабля — кроме минимальной мощности аварийных. Останавливал, впрочем, мягко. Судя по всему, пошедшие в разнос реакторы были террористам действительно ни к чему.

Мягкость не означала слабости. О работе вируса имелись только косвенные данные — можно даже сказать, следовые. Он полностью самоликвидировался из сети, выполнив свою задачу. Чувствовался почерк серьезных корпоративных специалистов, собаку съевших на промышленном шпионаже и диверсиях. Или же следовало допустить наличие в команде злоумышленников неведомого гения-самоучки.

Но самый разрушительный эффект произвели подавители.

Среди лоцманов, обслуживавших пострадавшие суда, ни нашлось ни одного, способного повторить фокус Саймона. В какой-то момент каждый из них утратил связь с пространством. В какой-то момент каждый из них с ужасом осознал, что не может шагнуть хотя бы на пару метров. В какой-то момент каждый из них почувствовал себя беспомощным — и впал в панику. И перепугал всех вокруг.

Впрочем, массовой истерики среди пассажиров удалось избежать. На трех кораблях оказались достаточно компетентные капитаны, опытные экипажи и умелые стюарды. Особо впечатлительных приходилось пользовать успокоительным из палубных аптечек. Кто-то не выдерживал, вскакивал с места и умудрялся получить синяк или ушиб. Случилась пара предельно коротких потасовок — вмешались наконец пригодившиеся космопехи. И, в общем, на этом практически все неприятности заканчивались.

Но четвертый грузовик, перевозивший только редкоземы и продовольствие, подпортил благостную статистику.