Роберт Хайнлайн - Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 [сборник litres]

– Погоди, Борк. Этот «секрет»… разве он будет не для всех?

– Ну, в общем… это вопрос высокой политики. Перенаселение – даже сейчас весьма серьезная проблема. На практике, возможно, потребуется ограничить доступ к «секрету» лишь для самых нужных людей и их жен. Но не забивай этим свою прелестную головку – у нас с тобой он точно будет.

– В смысле – будет, если я выйду за тебя замуж?

– Гм… ты как-то неприятно выражаешься, Мэри. Я сделаю ради тебя что угодно – потому что я тебя люблю. Но все будет намного проще, если ты выйдешь за меня замуж. Так что скажи «да».

– Оставим пока это. Как ты предлагаешь вытянуть из них этот «секрет»?

Лазарус почти услышал, как тот умудренно кивнул.

– О, они заговорят!

– Хочешь сказать, если они не станут говорить, вы отправите их в Ковентри?

– Ковентри? Гм… ты вообще не понимаешь ситуацию, Мэри; речь идет вовсе не о мелком преступлении против общества. Это предательство – предательство всего человечества. Если они откажутся добровольно сотрудничать, мы применим все средства… из тех, что использовали Пророки.

– Что, серьезно? Но это же противоречит Ковенанту!

– К черту Ковенант! Это вопрос жизни и смерти, – думаешь, мы допустим, чтобы на нашем пути встал какой-то клочок бумаги? Когда речь идет о фундаментальных основах человеческого существования, законы ничего не значат. И сейчас именно так и есть. Эти… эти собаки на сене пытаются отобрать у нас жизнь. Думаешь, в подобных обстоятельствах мы станем кивать в сторону каких-то «обычаев»?

– Ты всерьез думаешь, что Совет Федерации нарушит Ковенант? – сдавленно спросила Мэри.

– Думаю? Вчера ночью Совет принял решение. Мы уполномочили администратора на «любые целесообразные меры».

Лазарус напрягся, вслушиваясь в наступившую тишину.

– Борк… – наконец сказала Мэри.

– Да, дорогая?

– Ты должен что-то предпринять. Ты должен это остановить.

– Остановить? Ты сама не понимаешь, что говоришь. Я не могу… и даже если бы мог, не сделал бы этого.

– Но ты действительно должен. Ты должен убедить Совет. Они совершают ошибку, трагическую ошибку. Пытаясь принуждать силой этих несчастных, они ничего не добьются. Никакого секрета нет!

– Что? Ты чересчур взволнована, дорогая. Ты пытаешься спорить с лучшими умами планеты. Поверь мне, мы знаем, что делаем. Жесткие методы нравятся нам не больше, чем тебе, но общее благо превыше всего. Послушай, мне жаль, что я вообще затронул эту тему. Естественно, ты мягкая и добросердечная, и именно за это я тебя люблю. Почему бы тебе не выйти за меня замуж и не забивать себе голову проблемами публичной политики?

– Замуж – за тебя? Никогда!

– Мэри, ты пребываешь в расстроенных чувствах. Назови хоть одну причину, почему нет?

– Я скажу тебе почему! Потому что я одна из тех, кого вы собираетесь преследовать!

Последовала новая пауза.

– Мэри… похоже, ты плохо себя чувствуешь.

– Плохо себя чувствую? Да я чувствую себя не хуже, чем любой человек в моем возрасте. Послушай меня, придурок! У меня есть внуки вдвое тебя старше. Я уже жила на этом свете, когда Первый Пророк захватил страну. Я жила на этом свете, когда Гарриман запустил первую ракету на Луну. Ты тогда не был даже орущим младенцем – твои родители вообще еще не познакомились, когда я уже была взрослой замужней женщиной. И теперь ты стоишь тут передо мной и бойко предлагаешь применить жесткие меры, может даже пытки, ко мне и мне подобным. Выйти замуж за тебя? Скорее я выйду за одного из собственных внуков!

Лазарус переступил с ноги на ногу, сунув правую руку под полу килта, – похоже, стоило ждать неприятностей. Порой, подумал он, у женщин сносит крышу в самый неподходящий момент.

Он ждал. Ответ Борка был холоден – отвергнутую страсть в его голосе сменили властные нотки.

– Успокойся, Мэри. Сядь. Я о тебе позабочусь. Сперва нужно дать тебе успокоительное, а потом я приведу лучшего психотерапевта в городе – во всей стране. Все будет хорошо.

– Убери от меня руки!

– Послушай, Мэри…

Лазарус шагнул в комнату, нацелив на Вэннинга бластер.

– Эта обезьяна тебя вконец достала, сестра?

Вэннинг резко повернул голову.

– Ты кто такой? – негодующе вопросил он. – Что ты тут делаешь?

Лазарус продолжал смотреть на Мэри:

– Скажи только слово, сестра, и я порежу его на мелкие кусочки, так что никто его не найдет.

– Нет, Лазарус. – К Мэри вновь вернулось самообладание. – Но все равно спасибо. Убери, пожалуйста, свою пушку. Не хочу, чтобы что-нибудь случилось.

– Ладно. – Лазарус убрал оружие в кобуру, но ладонь его осталась на рукоятке.

– Ты кто такой? – повторил Вэннинг. – Что означает это вторжение?

– Я как раз собирался тебя об этом спросить, приятель, – спокойно ответил Лазарус, – но не стану. Я тоже из тех самых старикашек, которых ты ищешь… таких же, как Мэри.

Вэннинг пристально посмотрел на него.

– Интересно… – проговорил он, затем снова перевел взгляд на Мэри. – Этого не может быть, это какой-то абсурд. И все же… не помешало бы подробнее выяснить насчет тебя. У меня хватит оснований для того, чтобы тебя арестовать, – в любом случае никогда еще не встречал столь антиобщественного поведения. Да ты самый настоящий пережиток прошлого!

Он шагнул к видеофону.

– Лучше отойди от телефона, приятель, – быстро сказал Лазарус, затем добавил, обращаясь к Мэри. – Я не притронусь к своей пушке, сестра. Воспользуюсь ножом.

Вэннинг замер.

– Ладно, – с досадой бросил он, – убери свой виброкинжал. Я не стану отсюда звонить.

– Посмотри-ка получше. Это не виброкинжал. Это сталь. И она весьма неприятна.

Вэннинг повернулся к Мэри Сперлинг:

– Я ухожу. Если тебе хватит ума – ты пойдешь со мной. – Мэри молча покачала головой. Раздраженно пожав плечами, Вэннинг бросил Лазарусу Лонгу: – Что касается вас, сэр, ваши первобытные манеры грозят вам серьезными проблемами. Скоро вас арестуют.

Лазарус взглянул на потолочные ставни.

– Напоминает мне одного клиента в Венусбурге, который тоже хотел меня арестовать.

– И что?

– Я слегка его пережил.

Вэннинг открыл было рот, собираясь ответить, но внезапно повернулся и вышел столь быстро, что внешняя дверь едва не прищемила ему нос.

– Самый трудный в общении человек из всех, кого я встречал за многие годы, – задумчиво проговорил Лазарус, когда дверь закрылась. – Могу поспорить, он ни разу в жизни не пользовался нестерилизованной ложкой.

Мэри удивленно взглянула на него и хихикнула. Он повернулся к ней:

– Рад видеть, что тебе снова весело, Мэри. А то уж я подумал, ты совсем расстроилась.

– Ну да. Я не знала, что ты все слышишь. И мне приходилось импровизировать на ходу.

– Я тебе помешал?