Анна Платунова - Везучая Натали [СИ]

Когда он подумал «Группа», Ната поняла, что под этим словом он имел ввиду определенных людей. Сосредоточилась, пытаясь увидеть больше, но мысль уже спряталась глубоко от нее.

Он снял с груди небольшой медальон из желтого металла — отличное место для хранения информации, и никто никогда не догадается, где искать. Чуть позже, когда запись была закончена, он удалил все данные и тщательно подтер все следы, которые могли бы привести к находке.

Это слишком опасно и ни в коем случае не должно попасть в посторонние руки.

Натали уже хотела возвращаться, в душе все ликовало, как у охотника, который воротился с добычей, но замешкалась на секунду, услышав голос, показавшийся ей знакомым.

— Папа, — позвал девичий голос. — Ты здесь?

Он поднял голову, и Ната увидела вначале смутное отражение его самого в стене напротив. Стена была покрыта модным в прошлом сезоне зеркальным напылением. Седеющие кудрявые волосы, тонкий нос с горбинкой. И глаза…

Те самые глаза, которые позже будут смотреть на Натали со страхом…

А потом он обернулся, и Ната дернулась, словно получила разряд электрического тока. В дверях стояла Жаклин. Да, сомнений не было. Волосы, правда, чуть короче, чем у той Жаклин, что она видела сегодня утром, но это вне всякого сомнения была она. Она — месяца два или три назад.

— Папа, мы ждем тебя на ужин, — настойчиво повторила она. — Куда ты пропал?

Ната отбросила воспоминание, словно обожглась. Как такое вообще возможно? Причем здесь Жаклин? Потеряв самообладание, растерянная, она закружилась в окружающей ее тьме, не осознавая, где верх, где низ… Надо срочно выбираться…

«Раз, два, королева жива…» Работает, все еще работает.

И вот она ощутила, что стоит, пошатываясь на ногах, а Понтий придерживает ее за руку, не давая упасть.

— Узнала? — Глаза его смотрели колюче, изучающе, словно в этот вопрос он вкладывал еще что-то, и Ната решила, что не станет говорить ему про Жаклин.

— Узнала, — тихо сказала она. — Медальон на его шее. Ключ-код записан на нем…

— Отлично! — Понтий даже руки потер. — Передохни пока. Ты славно потрудилась, девочка.

Нату отвели и усадили на стул. Со своего места она, уставшая, безразлично наблюдала за тем, как с человека сдергивают покрывало, и узнала его — то же лицо она разглядела в отражении. Только кудрявые волосы повисли сальными сосульками, нос еще более заострился. Голова его безвольно болталась из стороны в сторону, но он все еще оставался жив… Понтий, скрестив руки на груди, наблюдал, как один из помощников обыскивает жертву, шарит руками за вырезом рубашки, а потом издал радостный возглас — помощник извлек на свет цепочку, на которой болтался знакомый медальон. Тот, что Ната видела в воспоминании.

Понтий посмотрел на Натали, та кивнула: «Да, он самый».

— Айвон, — позвал он.

Надо же, не Хиляк… Так официально. Айвон тоже почувствовал, что все серьезно. Он — длинный, нескладный, выше всех здесь присутствующих почти на голову — сжался так, словно хотел сложиться вдвое, спрятаться.

— Иди сюда, мальчик.

Тот шагнул пару раз и снова застыл.

— Иди, иди… Помнишь, как мы с тобой тренировались вчера на бойне? Та туша коровы, кстати, стоила целое состояние. Знаешь, сколько вкусных, поджаристых стейков, не суррогатных, заметь, можно было бы из нее нарезать? Нет, нет, не думай, я тебя, наоборот, хвалю. Ты отлично справился. Сможешь повторить?

Айвону явно было не по себе от того, что говорил сейчас Понтий. И Ната тоже сморщила нос, догадавшись, что сотворил парень с его способностями с бедной коровьей тушей.

— Он… еще жив… — прошептал Айвон едва слышно.

Понтий хохотнул, словно Хиляк сказал сейчас что-то невероятно смешное.

— Так это ведь ненадолго, — пояснил он, явно забавляясь ужасом, что проступил на лице Айвона.

Отец Жаклин, если это действительно был он, поднял голову и смотрел потухшими, но все еще разумными, живыми глазами на Айвона, который, не выдержав этого взгляда, принялся рыдать, как ребенок:

— Нет, нет… Не заставляйте меня…

Слезы катились по его белым щекам, а Понтий, кривясь от злости, подталкивал его вперед. И Айвон бы все равно сделал это, никуда бы не делся…

— Может, не стоит торопиться? — услышала Ната голос и даже не сразу сообразила, что ее собственный. — Вы точно уверены, что сумеете извлечь информацию? Этот человек изобрел новый способ хранения данных, а запись только одна. Вдруг что-то пойдет не так?

Понтий нахмурился, но задумался над сказанным.

— Ладно… Никогда не поздно, если что…

Он выпустил плечо Айвона.

— Хлюпик и нытик. Посмотри, как девчонка справилась, бери с нее пример! Не хочешь и его на сладкое, моя девочка?

Он расхохотался, глядя, как отшатнулся Айвон. А Натали совсем не понравился ужас в глазах парня.

— Я… уже не голодна…

Да он ведь и не собирался отдавать Хиляка на растерзание Нате, так, попугал немного. Она это понимала. Но вот понимал ли сам Айвон?

— Отвези их домой, Дредд, — обратился Понтий к одному из верзил, здоровенному парню в обтягивающей бицепсы майке. Даже Ната не была уверена в том, что справится с ним в случае чего. Но она не собиралась — просто не осталось сил. Да и зачем. Куда бежать? Бессмысленность попыток и отчаянность положения накрыли ее с головой. Она, Айвон, Гладис просто позволили себя увести. Ната не обернулась у порога, чтобы посмотреть жив ли еще отец Жаклин. Она и так была уверена, что никогда уже не сможет забыть глаза человека, замученного ею почти до смерти.

Села на переднее сиденье, специально чтобы держаться подальше от Айвона и Гладиса. По их лицам она видела, что находиться рядом с ней они не хотят. Она и сама не хотела находиться рядом с собой, но у нее выбора не было… Сидела, спрятав руки за спину, — ее не оставляло странное ощущение: словно руки испачканы кровью. Такое явное и острое чувство, что она почти ощущала ее металлический запах. И не отмыться уже…

Тот, кого Понтий назвал Дреддом, довел их до двери и оставил. Конечно, куда они денутся. Звереныши, загнанные в угол. Во всем мире теперь нет им места…

Ната долго шагала по длинному-длинному-длинному коридору, ноги ее едва держали. Навстречу вышел Умница, и Ната усмехнулась комичности ситуации: его старые ноги с расшатанными шарнирами так же шаркали и не сгибались, как сейчас ее.

— Ты была хорошей девочкой? — спросил он у Натали, мягко улыбаясь силиконовыми губами.

— Я была ужасной, страшной, отвратительной… — сказала Ната. Думала, что сказала: губы шевелились беззвучно.

Умница понял все по-своему.

— Вот и молодец, — ответил он.

Ната не стала поправлять и продолжила свой путь. Очень хотелось пить. Просто пить. Настоящей реальной воды. А потом умыться хорошенько, а руки намылить и потереть щеткой… Но Натали боялась, что и это не поможет.