Анна Платунова - Везучая Натали [СИ]

Тот кивнул порывисто, соглашаясь.

— Я знаю, что вы пережили, но постарайтесь держать себя в руках.

Им повезло, охранник так и не появился — прекрасно. Роланд проверил заряд игтуса — вот здесь все было не очень хорошо: у него оставался один, максимум два заряда.

— За мной.

Между внешним выходом, ведущим наружу, и внутренним, шедшим в зал, располагался узкий проход. Охранник должен был находиться там. Ограниченность пространства играла на руку Роланду, он попытается выстрелить первым — и у парня с электрозарядником почти не будет шансов увернуться.

Ройл так и поступил — выстрелил, почти не глядя, мысленно составив в голове трехмерную модель пространства. И промахнулся.

Он понял, что произошло, когда услышал треск и жужжание набирающего силу электрозарядника — секунда, и последует выстрел.

«Назад!» — хотел крикнуть Роланд, пытаясь просчитать в тот же момент пути отступления. Спрятаться за выступом стены, выждать момент, когда охранник сунется в комнату — а он рано или поздно попытается выглянуть, и попробовать еще раз применить игтус. Все это за доли секунды пронеслось в сознании, но Ройл даже слова произнести не успел — Лоренс, не думая ни о чем, а только стараясь выбраться на свободу, рванул вперед и попал под выстрел. Роланд, поспешивший следом, увидел, как тот впечатался в стену, отброшенный мощным ударом, как сполз по ней на пол и застыл, неестественно вывернув руки.

А электрозарядник снова шумел, заряжаясь. Ройлу не оставалось времени на раздумья. Он только надеялся, что игтус не подведет его и индикатор заряда, мигающий красным почти на нуле, все же не обманывает и позволит совершить один последний выстрел. На этот раз повезло — охранник вскинул руки вверх, словно собирался сдаваться, выронил оружие и мягко осел на пол.

Роланд подхватил тело Лоренса, не думая сейчас о том — жив ли тот, умер — разберется в машине. Хотя в глубине души плескалась горечь — как глупо получилось, почти выбрались… Почти… Единственная ниточка может оказаться оборванной.

Лоренс был жив. Роланд вкатил ему максимальную дозу релевита, который всегда возил с собой в бардачке «Кайи» на экстренный случай. Релевит выпускали только для военных нужд — бывший армейский товарищ помог достать несколько ампул-шприцов. Предпоследний Роланд израсходовал год назад, когда внезапно попал в аварию. Ремень безопасности тогда едва не перерезал его пополам, и Ройл, хватая воздух посиневшими губами, долго пытался нащупать крошечную ампулу релевита, которая, как назло, затерялась среди спутанных старых проводов, деталей и тряпок. Потом все же нащупал ее и вколол в шею — и его словно ледяной волной окатило, боль растворилась, голова стала ясной. Роланд знал, что препарат чинит поврежденные сосуды, клетки регенерируют с огромной скоростью, так что даже глубокие порезы и раны заживают почти мгновенно. Иногда людей удавалось буквально вытаскивать с того света. Но при серьезных повреждениях релевита требовалось гораздо больше. Роланд смутно помнил свою последнюю битву, вернее, поражение в ней… Пока смятый челнок не отбуксировали на крейсер, Роланд израсходовал весь запас положенного «симбам» релевита. Пятнадцать капсул. Он не умел сдаваться. Медики были сильно удивлены, когда обнаружили в смятом и изломанном корабле смятого и изломанного, но все еще живого человека…

Лоренс был жив, но Роланд уже понимал, что даже релевит его не спасет, а лишь отсрочит неизбежное. Лоренс дышал едва слышно, по его шее, в том месте, куда пришелся удар элетрозарядника, змеились черные выжженные полосы.

Роланд поднял машину в воздух и там, где его никто не мог слышать, дал волю чувствам — сначала выпалил все ругательства, которые вспомнил, — не полегчало. Тогда он просто принялся орать, выворачивая руль так, что автомобиль встал почти вертикально, рискуя свалиться в штопор. Каким-то чудом не упал. А Роланд, только встроившись в ряд трассы Медиума, понял, какой путь он подсознательно выбрал — малый Центральный парк.

На траве, чуть влажной от вечерней росы, под освежающими порывами ветра, Лоренс пришел в себя. Зашарил по шее скрюченной правой рукой. Левая, согнутая под неестественным углом, безжизненная, лежала на груди. Роланд понял, что он пытается обнаружить — медальон. Забыл, что его уже нет.

— Лоренс, — громко окликнул он его. — Открой глаза, посмотри на меня.

Кто знает, сколько ему времени осталось. Надо попытаться что-нибудь узнать, пока не поздно.

— Лоренс! — Роланд потряс его за плечи. Тот застонал, но открыл глаза, и в них появилось осмысленное выражение — он смотрел прямо на Ройла и силился что-то сказать. Губы кривились и не слушались.

Роланд приподнял его, пытаясь усадить, зная, что так дышать станет легче.

— Что такое «Черная звезда»? Зачем к ней нужен код-ключ?

Он пристально смотрел на шевелящиеся губы, пытаясь угадать слова. Лоренс набрал воздуха и выдохнул одно-единственное слово:

— Луксор.

После этого голова его поникла. Роланд понял, что держит на руках бездыханное тело.

Опустошенный, он долго сидел в автомобиле. Тело Лоренса он оставил в парке — утром его найдут и свяжутся с семьей. Ройл больше ничего не мог для него сделать.

Произнесенное Лоренсом слово не давало покоя. Вкладывал ли он в него какой-то смысл или просто бредил? Ройл сразу же забил слово в поисковик и выяснил, что, помимо современных многочисленных магазинов, фирм и торговых марок, когда-то такое название — Луксор — носил древний город на Земле. Планета-прародина, центр колонизации. Далекие потомки землян, расселившиеся по галактике, продолжали изучать в школах краткий курс истории Земли, пытаясь таким образом не забывать, что все они происходят от общего корня. И не допускать больше тех кровопролитных братоубийственных войн, которые разворачивались между планетами-колониями в прошлые века.

Хотя это не всегда помогало. Вообще не помогало, если говорить откровенно. Роланд считал, что войны стали редки не из-за того, что люди образумились и поняли, что все они братья. А потому что военная мощь возросла настолько, что каждый бой превращался смертоубийственную резню, в которой не оказывалось победителей. Хотелось верить, что такие локальные конфликты, как последний между Примариусом и Литарой, повторятся не скоро. Роланд сам был свидетелем того, как бессмысленна и беспощадна война, ведь он как раз принимал участие в сражениях на стороне Примариуса. После боя при Ретте, когда потери с обеих сторон достигли десятков тысяч, наконец был заключен долгожданный и всеми желанный мир.

Битва при Ретте… Так и не дает ему покоя в последние дни, постоянно лезет в голову… Роланд потер виски, пытаясь заставить себя забыть. Вытащил клеверфон, добавил к записям еще одно слово «Луксор».