Анна Платунова - Везучая Натали [СИ]

После рукопожатий и дежурных вопросов о жизни Роланд привычно уселся в кресло напротив Майка. Тот уже привел установку, поддерживающую в нем жизнь, в вертикальное положение. Ройл разбудил его неожиданным визитом.

— Ты сегодня поздно. — Майк мельком взглянул на часы. — Или рано… Что-то случилось?

Роланд хотел ответить: «Ерунда». Ни к чему было волновать друга, который едва ли сможет помочь, но неожиданно для себя согласился:

— Случилось.

Опешил от своей несдержанности, но поздно — сказанного не воротишь.

— Подожди, сейчас приготовлю нам по рюмочке…

Майк довольно резво, несмотря на то что установка производила впечатление тяжелого и неповоротливого агрегата, скатался на кухню и вернулся с бутылкой из коричневого стекла и двумя крошечными рюмками, зажатыми под мышкой. Роланд посмотрел иронично на эти наперстки.

— Э-э… Дружище. Разговор, пожалуй, для стаканов, не для рюмок.

— Понял, — не растерялся Майк.

Сначала просто молчали, тихо потягивая пойло, которое Майк охарактеризовал как «по вкусу, может, и машинное масло, но мозги на место ставит». Роланд не чувствовал пока, что мозги встают на место, зато с каждой минутой все больше ощущал опустошение.

— Она никогда меня не замечала, — услышал он вдруг свой голос словно со стороны. — Мне кажется, что она даже не понимала, что я один человек, а не двое, трое…

— Твоя дрянная девчонка? Эта… Как ее… Натали? — сочувственно уточнил Майк. — Это из-за нее ты так расстроен? Чего она опять натворила? Если честно, будь моя воля, я давно бы уже хорошенько всыпал ей ремня. Не доведет до добра ее характерец. И на месте отца я бы задумался!

— Он задумался, — усмехнулся Роланд.

И, посмотрев в недоумевающие глаза друга, понял, что теперь деваться некуда — придется рассказывать. Чем больше пустели стаканы, тем ярче и подробнее становилось повествование. Майк не перебивал, только с силой тер иногда переносицу, словно пытался таким образом утрамбовать в голову эти совершенно нереальные события.

— Звучит как бред, да, — согласно кивнул Ройл, он и сам, услышав эту историю от кого-то другого, не поверил бы…

— Роланд, будь это не ты, я бы первый заявил, что рассказ твой — вранье. Но, Ройл, надо признать, врать ты никогда не умел, даже когда очень старался. Однако… Дай мне минуту прийти в себя…

— Да сколько угодно, — буркнул Ройл, но уже стало легче — словно он разделил тяжелую ношу с другом. Осушил одним махом остатки черного напитка — даже в висках заломило, и тут же налил себе снова.

— Что думаешь делать? — спросил Майк и вдруг без всякого перехода добавил: — Любишь ее, да, старина?

Ройл едва не подавился следующим глотком.

— К чему ты это? Я ее телохранитель, я не мог просто так ее бросить там…

Майк кивал, улыбаясь едва заметно, словно говорил: «Ну да, конечно, верю, верю».

— Да что за глупость… Знаешь, если откровенно, любить ее не за что… Все годы, что я проработал на ее отца… Неважно. Она в опасности. Она и другие. Я обещал помочь!

Майк кивал. «Верю, верю, дружище!»

— И знаешь, сложно было ей вырасти нормальным человеком в этой обстановке. Отец ее любил как будто, но любил странно. Избаловал. И к тому же меня не отпускало ощущение, словно он испытывает постоянное чувство вины перед ней… Ни матери, ни нормальных друзей вокруг, одни подхалимы.

Майк кивал.

— И чего ты хочешь от меня услышать?! — почти взорвался Ройл, но тут же понизил голос. — Я ее поцеловал, да. Не знаю, что на меня нашло… Этого точно не следовало делать.

— М-м-м, — сказал Майк.

Роланд плеснул себе в стакан последние капли, с сожалением поболтал бутылкой — пустая. Хотя это к лучшему, завтра надо иметь ясную голову.

— Все это глупость несусветная. Я безработный телохранитель, без перспектив в жизни. И… Да… Я люблю ее! Без каких бы то ни было логических объяснений.

— Потому что добряк Роланд проникается нежными чувствами к любому несчастному существу, выброшенному за порог. Будь то кошка… Или девушка.

Ройл вскинулся, поднялся, сжимая кулаки.

— Не будь ты калекой, приложил бы сейчас…

— От калеки слышу, — беззлобно откликнулся Майк. — Сядь, не кипеши. Давай лучше подумаем, что делать дальше.

— Едва ли в сети найдется что-то полезное, скорее всего информацию обе стороны тщательно скрывают от распространения, но, может, найдем хоть что-то? — Майк уже бодро стучал по клавиатуре, выдавая запросы один за другим. Сидя дома, он зарабатывал тем, что писал программы, и вся его жизнь сейчас проходила в сети. Он ориентировался там отлично и легко мог отыскать все, что скрыто, если это вообще где-то существовало. Роланд смотрел только на его быстрые пальцы, а за строчками, которые появлялись на экране, даже не пытался уследить.

— По «Черной звезде» ничего нет, — сообщил наконец Майк.

— Не удивительно… — Роланд все равно почувствовал разочарование, хотя с самого начала знал, что эта затея ни к чему не приведет.

Майк, однако, дела не оставил, продолжил посылать и обрабатывать запросы.

— По Луксору только общеизвестные факты, — сказал он. — Ты уверен, что услышал именно это слово?

— Да, уверен… — на самом деле Ройл был уже ни в чем не уверен.

— Ладно.

Майк продолжил выстукивать дробь на клавиатуре, хотя Роланд не знал, чего он там еще пытается найти — оба пути вели в тупик.

— А вот здесь кое-что интересное… — Майк, прищурившись, вглядывался в экран. Махнул рукой, приглашая Ройла присоединиться. — Это известная информация. Крушение «Олимпика» на орбите.

— Та катастрофа, в которой погибла мать Натали? — удивился Роланд. — Да, это всем известно. Но при чем здесь это?

— Может быть, и ни при чем. Но! Я подумал, что надо исследовать всю информацию, так или иначе касающуюся прошлого Скандора Флина и Натали. И, похоже, здесь кое-что потерто…

— Потерто? — не понял Роланд, пожалев в этот момент, что выпил так много — мозг отказывался соображать.

— Да. Понимаешь, отец Натали был тогда никем. Никому не известным изобретателем. Все, что касалось его в то время, никого особо не интересовало, а информация о погибших в катастрофе была доступна каждому. Но я заметил следы того, что кое-что в документах изменили уже позже. Думаю, это произошло после того, как Скандор Флин получил достаточную власть и известность, чтобы его личной жизнью начали интересоваться. Здесь указано только то, что среди погибших находилась Евгения Флин — жена Скандора. Но это все, ни фотографии, ни некролога. С одной стороны, понятно — Скандор хотел оградить свою личную жизнь и дочь от лишних пересудов и праздного любопытства.

— Но все же подозрительно, — закончил за него Ройл. — Ты сможешь восстановить эти данные?