Анна Платунова - Везучая Натали [СИ]

— Натали, — он коснулся ее запястья. — Ты ведь ждала меня. Ты никого не обманешь сейчас. Ждала. И вот я здесь. И…

Как хотелось сказать сейчас, что отец ее не бросил и прямо в этот момент разрабатывает план. Но не хотелось давать ложной надежды — Скандор попросту может не успеть.

— Что «и»?

— И пришел тебя спасти, — выкрутился Ройл. Хотя в этом он не обманывал, конечно.

Натали молчала, все так же глядя на стену. И тогда Роланд притянул ее к себе, обнял. Ната была как сжатая пружинка, такая же упругая, напряженная. Кажется, расслабишь руки хоть на секунду, и она вырвется на свободу. Но пока он прижимал ее к себе, Ната не пыталась освободиться. Просто замерла, как настороженный птенец. Теплый, испуганный, хрупкий птенец. Не важно, кто она там, Ната ли, Евгения или кто-то, в чьей ДНК не так уж много человеческого. Роланд чувствовал только безграничную нежность. Очень хотелось сказать: «Я люблю тебя», но будет ли это правдой? Он любит или только хочет уберечь от беды ту, кого он знал еще ребенком?

Ната обвила его руками за шею, приблизила лицо к его лицу, глаза ее были закрыты.

— Роланд, — прошептала она.

Он почувствовал поцелуй на своей шее, на вене, что билась сейчас, пульсировала одновременно с бешено колотящимся сердцем. Ее губы скользнули ниже, в ямку между ключицами. Ройл чувствовал, как голова пошла кругом. Но остановить ее не мог и… не хотел. Даже если эти прикосновения лишь прелюдия к боли. Пусть.

Она запустила тонкие пальцы в его волосы, распрямляя, распутывая пряди. Провела ладонью по его губам, а потом накрыла их своими губами.

Ната повлекла его за собой, откинулась назад, не разнимая сомкнутых на его шее рук. И Роланд позволил себя увлечь, чувствуя лишь жар и биение сердца. Поцелуи были горьки, как соль, но хотелось выпить их до дна. Но отчего она так бледна, даже легкого румянца нет на щеках? И хотя она все так же подставляла лицо под поцелуи и сжимала его плечи, но Ройл почувствовал, как пальцы ее холодны и будто безвольны.

— Ната… — прошептал Роланд, отстраняясь. — Что мы делаем? Я пришел тебе песенку спеть и пожелать доброй ночи.

Он пытался обернуть все в шутку, но Ната закусила губу: вот-вот расплачется.

— Ну что ты… что ты… глупая моя принцессочка…

Он вновь прижал ее к груди, но огонь уже затихал, лишь искры тлели в груди, покалывая больно. Что это было сейчас? Ее крик о помощи? Последняя возможность ощутить жизнь? Потому что завтра может случиться что-то страшное… Что-то необратимое…

— Просто расскажи мне, — тихо сказал он, боясь спугнуть эту хрупкую тишину. — Ничего не бойся…

— Ты не знаешь, кто я, Ройл… Что я… — прошептала Ната, и он слышал в ее голосе подступающие слезы. — После этого ты меня точно поцеловать не захочешь уже больше никогда…

— Ну, это вряд ли.

Он провел ладонью по ее щеке — щека была влажной. Ревет… И платка нет под рукой. Да какой платок, о чем ты думаешь, Роланд… Какой же кромешный ужас она, должно быть, сейчас чувствует… Девочка, избалованная вниманием и любовью всех, кто ее окружал, оказавшаяся на самом дне бездны.

— Нет, нет… Ты просто не знаешь! — горячо заспорила она. — Ничего обо мне не знаешь!

Ройл хотел открыть ей, что знает уже достаточно, но тогда пришлось бы рассказать о Скандоре, а раньше времени не хотелось ее обнадеживать. Она пока справляется.

— Так объясни, — просто сказал Роланд. — Расскажи мне все.

Ната замолчала на несколько минут, обдумывая, всхлипывая. Ройл чувствовал, как вздрагивают ее худенькие плечи, но не торопил. Время еще было. Во всяком случае, он хотел в это верить…

— Я… покажу… — сказала наконец она. — Так проще… Но тебе, может быть, будет немного больно, когда я нырну. Ничего?

— Ерунда, — бодро ответил Роланд, он и правда считал, что это меньшая из бед. Пусть хоть покусает его, только перестанет реветь.

— Ладно…

Ната выпуталась из объятий и села напротив, теперь она глядела на него в упор.

— Смотри на меня. Не отводи взгляд только. И не дернись, от этого больнее будет.

— Ничего, что темно? — Роланд не боялся, а серьезность Наты его даже немного, самую капельку, забавляла, вот он и решил ей подыграть.

— Ничего, — ответила та строго. — Достаточно света. У тебя глаза… Такие красивые… Как темные звезды…

Она уже была не здесь, где-то далеко, голос звучал все глуше. И вдруг Роланд ощутил, что ему в мозг словно воткнули лезвие ножа. Он чувствовал нечто подобное и в прошлый раз, когда Ната заглянула в его сознание, но сейчас ощущения были намного острее. Похоже, она действительно набирает силу. Хорошо, что у Роланда остались навыки и рефлексы симба: он не стал сопротивляться вторжению чужого разума, позволяя ему слиться со своим, а в памяти помимо воли возникла та самая считалочка.

Раз, два, королева жива…

Он стоял на земле, не на сером бетонном покрытии, которым была затянута поверхность Примариуса, — на почве, поросшей травой. Ройл подумал было, что это Малый Центральный парк, но нет: небо оказалось слишком высоко, а взгляд скользил до самого горизонта, до гряды небольших холмов, подпирающих горизонт, и видел лишь бескрайний простор. Ни зданий, ни воздушных трасс, лишь тишина, ветер и бесконечность неба над головой.

— Где я?

— Смотри, — голос Натали словно шептал ему на ухо.

Роланд пошел вперед, понимая прекрасно, что это лишь представляется ему, что это нереально, но все же ощущал все и видел до мельчайших деталей. Копнул носком ботинка землю, сухая, она искрошилась в пыль от его усилия. Давно не было дождя…

Что это за планета? Было в ней что-то неправильное, чуждое. Ройл присел на корточки, рассматривая почву: трава белесая и тонкая, похожая на седые волосы. Поднял голову: показалось, что тонкая пелена затянула небо, но, когда присмотрелся, понял, что это его естественный цвет — синева лишь едва проявлялась на нем, словно ее тщательно разбавляли, пока не оставили лишь слабый бледный оттенок.

— Чьими глазами я смотрю? — спросил он, понимая, что Ната лишь передает ему то, что увидела в сознании кого-то.

— Смотри, — вновь ответила она и ничего больше.

Роланд пошел вперед. Он бывал не на многих планетах, но эту не мог узнать. Хотя, признаться, было что-то в ее облике неуловимо знакомое.

Он дошел до обрыва и посмотрел вниз, на кипящую, пенную воду. Из нее поднимались, цепляясь за каменистый берег, тонкие алые ростки, похожие на нити, обвивали валуны прозрачной сеткой, кое-где распускались бахромой розовых соцветий. Роланд никогда не видел раньше ничего подобного. Он прикоснулся пальцем к бутону, и тот вздрогнул, сворачиваясь в тугой комок.

Вода бурлила, но вовсе не от того, что встречала на своем пути пороги. От поверхности поднимался пар, и Роланд ощутил тепло, когда поднес ладонь: вода действительно кипела.