Лоис Буджолд - Память [сборник]

Ну, сейчас Майлз не стареет.

– Для меня дни рождения не существуют. Как вы назовете момент, когда кого-то вынимают из маточного репликатора?

– Мои родители назвали его моим днем рождения, – сухо ответила Корделия.

Ну да, она же бетанка.

– Я даже не знаю, когда мой.

– Правда? Это есть в твоих записях.

– Каких записях?

– В твоей медицинской карте. Ты не видел ее? Надо будет дать тебе копию. Это… гм… увлекательное чтение – из разряда ужасов. Твой день рождения был в прошлом месяце, семнадцатого числа.

– Ну так я его все равно пропустил. – Марк застегнул мешок и упрятал мундир подальше в шкаф. – Впрочем, это не важно.

– Важно, чтобы кто-то праздновал наше существование, – мирно возразила Корделия. – Люди – единственное зеркало, в котором мы себя видим. Область всех значений. Все добродетели и все пороки – в людях. Во Вселенной, как таковой, их нет. Одиночное заключение является наказанием в любой культуре.

– Это… правда, – признал Марк, вспомнив свое недавнее заточение. – М-да.

Следующий наряд как нельзя лучше соответствовал его настроению: весь черный. Но при ближайшем рассмотрении он оказался практически таким же, как и мундир младшего лорда, только лампасы и вензеля – не из серебра, а из черного шелка, почти неразличимые на черной же ткани.

– Это для похорон, – объяснила графиня. Голос ее зазвучал очень монотонно.

– А! – Он повесил костюм еще дальше, чем мундир юного фора.

В конце концов он выбрал самый невоенный костюм: мягкие свободные брюки, низкие ботинки без пряжек, стальных набоек и прочих агрессивных украшений, и рубашку с жилетом темных тонов. Чувство было такое, словно он нацепил на себя маскарадный костюм, но только великолепно сшитый. Камуфляж? Должна ли одежда представлять того, кто в ней, или скрывать его?

– Это я? – спросил он, выходя из ванной.

Графиня усмехнулась:

– Сложный вопрос. Даже я не могла бы на него ответить.

На четвертый день за завтраком объявился Айвен Форпатрил. В зеленом имперском мундире лейтенанта, великолепно смотревшемся на его высокой подтянутой фигуре. С появлением Айвена в Желтой гостиной вдруг стало тесно. Марк виновато съежился, а его предполагаемый кузен приветствовал тетку чинным поцелуем в щеку, а дядю – церемонным полупоклоном. Взяв тарелку, Айвен навалил на нее яичницы, мяса, обсахаренного хлеба, прихватил чашку кофе, выдвинул ногой стул и уселся за стол напротив Марка.

– Привет, Марк, – наконец соизволил заметить его Айвен. – Выглядишь отвратительно. Когда это тебя так разнесло?

Он отправил в рот кусок мяса и принялся сосредоточенно жевать.

– Спасибо, Айвен. А ты, я вижу, совсем не изменился.

Марк очень надеялся, что ему удалось высказать «не изменился к лучшему».

Карие глаза Айвена сверкнули. Он уже хотел ответить, но Корделия укоризненно покачала головой:

– Айвен!

Марк не думал, что упрек относился к попытке говорить с полным ртом, но Айвен все же сначала проглотил, а потом ответил – не Марку, графине:

– Примите мои извинения, тетя Корделия. Но у меня все еще наблюдаются трудности с чуланами и прочими маленькими непроветриваемыми помещениями. А все из-за него.

– Извини, – пробормотал Марк, ссутулившись. Но что-то не позволяло ему сдаваться, и он добавил: – Я просто заставил Галена похитить тебя, чтобы выманить Майлза.

– Так это была твоя идея?

– Моя. И она сработала. Майлз не замедлил явиться и сунул ради тебя голову в петлю.

Айвен стиснул зубы.

– Насколько я понимаю, он так и не поборол эту привычку, – то ли прорычал, то ли промурлыкал он.

Теперь уже настала очередь Марка замолчать. Впрочем, так оно и лучше, что Айвен обращается с ним так, как он того заслужил. Желанное наказание. Под дождем презрения он начал оживать, как полузасохшее растение.

– Зачем ты здесь?

– Не по своей воле, можешь не сомневаться, – парировал Айвен. – Я должен тебя вывести. В город. На прогулку.

Марк взглянул на графиню, но та смотрела на мужа.

– Уже? – спросила она.

– Это пожелание, – ответил граф Форкосиган.

– А! – понимающе кивнула графиня. Марку от этого легче не стало. – Хорошо. Может, Айвен по дороге покажет тебе город.

– Это мысль, – согласился граф. – А поскольку Айвен – офицер, необходимость в телохранителе отпадает.

Зачем? Чтобы можно было говорить откровенно? Кошмар какой! И потом – кто в таком случае защитит его от Айвена?

– Надеюсь, внешняя охрана будет, – сказала графиня.

– Разумеется.

Внешнюю охрану не должен видеть никто – даже те, кого она охраняет. Интересно, что мешает людям из внешней охраны просто взять выходной, а потом заявить, что на самом деле они незримо присутствовали? И ведь такое жульничество может длиться достаточно долго – в перерыве между кризисами.

Как обнаружил Марк после завтрака, у лейтенанта лорда Форпатрила была собственная машина: спортивная модель красного цвета. Марк неохотно устроился рядом с Айвеном.

– Ну, – начал он неуверенно, – тебе все еще хочется свернуть мне шею?

Айвен стремительно вывел машину из ворот резиденции и бросил ее в поток на улицах Форбарр-Султана.

– В глубине души – да. С точки зрения практической – нет. Мне нужно, чтобы между мною и должностью дяди Эйрела стояло как можно больше людей. Жаль, Майлз не обзавелся полудюжиной ребятишек. А ведь мог бы… В каком-то смысле ты – подарок судьбы. Не будь тебя, меня бы уже сейчас записали в наследники. – Айвен помедлил – только словесно, машина, продолжая нестись с прежней скоростью, еле увернулась от четырех встречных. – На самом деле, насколько Майлз мертв? Дядя Эйрел говорил ужасно неопределенно. И не уверен, что из соображений секретности – таким застывшим я его еще не видел.

Движение тут было похлеще, чем в Лондоне, и, если такое вообще возможно, еще более неорганизованным. Или организованным по принципу: выживает сильнейший. Марк, вцепившись в сиденье, ответил:

– Не знаю. Иглограната попала ему в грудь. Хуже могло бы быть только если б его разорвало пополам.

Не сжались ли губы Айвена в тайном ужасе? Если и да, маска беззаботности вернулась почти мгновенно.

– Чтобы оживить его, нужен первоклассный восстановительный центр, – продолжил Марк. – Что касается мозга… Никогда не известно, пока человека не оживят. – «А тогда уже слишком поздно». – Но проблема не в том. Или – пока не в том.

– Угу, – поморщился Айвен. – Жуткая неразбериха, правда? И как вы умудрились потерять… – Он так резко повернул, что бампер чиркнул по покрытию, рассыпая искры. Айвен жизнерадостно чертыхнулся в адрес грузовой платформы, которая чуть не въехала в них со стороны Марка. Марк пригнулся и стиснул зубы. Лучше пускай кончится разговор, чем он сам – похоже, его жизнь зависит от того, насколько водитель сосредоточен.