Лоис Буджолд - Память [сборник]

– Лорд Марк? – неуверенно спросила она.

Он поднял голову, надеясь, что в полумраке не так заметна невольная краска смущения, и сумел, как требует вежливость, посмотреть ей в глаза.

«Я не виноват, что такой низенький. Извините».

На лицо смотреть было не менее приятно: ярко-синие глаза, изящные губки. Головку окружал ореол пепельно-русых кудряшек. В соответствии с обычаем в них были вплетены крошечные розовые цветы, принесенные в жертву ее великолепию. Но волосы оказались слишком короткими, и несколько цветочков вот-вот могли упасть.

– Да? – Ответ прозвучал слишком резко. Неприветливо. Он попробовал загладить такое впечатление, добавив: – Леди?..

– О, – улыбнулась она. – Я вовсе не леди. Я – Карин Куделка.

Он нахмурился, припоминая:

– Вы – не родня капитану Клементу Куделке?

Это имя одного из главных офицеров, работающих с графом Эйрелом Форкосиганом, было включено в список Галена в качестве одной из жертв, буде предоставится возможность.

– Это мой отец, – с гордостью ответила она.

– О!.. Он здесь? – нервно спросил Марк.

Ее улыбка погасла.

– Нет. Ему в последнюю минуту пришлось уйти в Главный штаб.

– А!

Ну конечно. Было бы поучительно составить список тех, кто должен был сегодня прийти сюда, но не пришел из-за болезни премьер-министра. Будь Марк действительно вражеским агентом, как и предполагалось, то смог бы легко вычислить ключевые фигуры из окружения Эйрела Форкосигана, и такая информация была бы более ценной, чем любая другая.

– Вы и правда совсем не похожи на Майлза, – сказала она, критически оглядывая его. Он весь напрягся, но все же удержался и не стал втягивать живот. – У вас кости шире. Здорово было бы посмотреть на вас вместе. Он скоро вернется?

«Она не знает. Не знает, что Майлз мертв, не знает, что это я его убил».

– Нет, вряд ли, – пробормотал он, а потом по-мазохистски спросил: – Вы тоже были в него влюблены?

– Я? – рассмеялась она. – Не имела возможности. У меня три старшие сестры, и все – выше меня. Они меня называют карлицей.

Его макушка находилась где-то на уровне ее плеча, что значило, что у нее обычный для барраярки рост. Ее сестры, видимо, были амазонками, как раз во вкусе Майлза. Аромат ее цветов – или ее кожи – укачивал его на легких, нежных волнах.

У Марка отчаянно сжалось сердце.

Она держалась дружелюбно, открыто, улыбчиво – только потому, что не знала, что он совершил. А если он соврет, если попробует, если вдруг, вопреки всему, он, как в самых пьяных грезах Айвена, пойдет прогуляться с этой девушкой и она пригласит его в поход по горам – что тогда? Насколько занимательно ей будет наблюдать, как он задохнется до полусмерти во всем великолепии своей нагой импотенции? Безнадежность, бессилие, беспросветность… От одного только предчувствия боли и унижения у него потемнело в глазах.

– Ах, уходите, ради Бога, – простонал он.

Синие глаза изумленно распахнулись.

– Пим предупреждал меня, что вы – бука… Ну ладно…

Она пожала плечами и отвернулась, гордо вскинув голову.

Несколько крошечных розовых цветочков выскользнули и упали на пол. Марк судорожно подхватил их.

– Постойте!

Она обернулась, все еще хмурясь:

– Что?

– Вы потеряли цветы.

Он протянул их ей на сложенных лодочкой ладонях – расплющенные розовые комочки – и попытался улыбнуться. Улыбка, наверное, получилась такая же помятая, как цветы.

– О!

Она забрала их у него – длинные уверенные пальцы, короткие ненакрашенные ногти… вовсе не руки бездельницы, – посмотрела на цветы с некоторой растерянностью, словно не знала толком, как их закрепить обратно. В конце концов бесцеремонно продела их в кудряшки на макушке, совсем не так, как остальные, и еще более ненадежно, чем раньше.

«Говори хоть что-нибудь, иначе упустишь свой шанс!»

– У вас волосы короткие, не то что у остальных, – выпалил он. О Господи, она решит, что это критика!..

– У меня нет времени с ними возиться.

Ее пальцы бессознательно зарылись в волосы, разбросав новую порцию цветов.

– А на что уходит ваше время?

– Главным образом на учебу. – Ее лицо понемногу оживилось. – Графиня Форкосиган обещала, что, если у меня результаты будут не хуже, чем сейчас, она на следующий год отправит меня учиться на Колонию Бета! – Блеск ее глаз по остроте уже мог бы сравняться с лазерным скальпелем. – И я это могу! Я всем докажу. Если Майлз делает то, что он делает, то и я смогу своего добиться!

– А что вам известно о том, что делает Майлз? – спросил он, встревожившись.

– Ну, он же прошел через Военную академию, так? – Она вдохновенно подняла голову. – А все говорили, что он слишком хлипкий и болезненный, что все это впустую, что он просто умрет молодым. А потом, когда он своего добился, все стали говорить, что дело в отцовской протекции. Но он же окончил в числе лучших! Не думаю, чтобы его отец имел какое-то отношение и к этому.

Она уверенно кивнула, удовлетворенная своими аргументами.

«Но насчет ранней смерти они не ошиблись».

Ей явно ничего не известно о личной армии Майлза.

– А сколько вам лет? – спросил он.

– Восемнадцать.

– А мне… э-э… двадцать два.

– Знаю. – Она вгляделась в него с интересом, но не без опаски. А потом в ее глазах вдруг вспыхнуло понимание, и она понизила голос: – Вы очень тревожитесь о графе Эйреле, да?

В высшей степени милосердное истолкование его грубости.

– Граф – мой отец. – Фраза вышла по-майлзовски короткой. – Не считая прочего.

– Вы уже нашли здесь друзей?

– Мне… трудно сказать. – Айвен? Грегор? Его мать? Можно ли кого-то из них назвать его другом? – Я был слишком занят тем, что находил родственников. Родственников у меня прежде не было.

Ее брови изумленно поднялись.

– И друзей тоже?

– Да. – Странно это осознавать – странно и слишком поздно. – Не могу сказать, что мне не хватало друзей. У меня всегда были более насущные проблемы.

«И сейчас есть».

– У Майлза всегда была куча друзей.

– Я не Майлз, – огрызнулся Марк, задетый за живое. Нет, она не виновата – у него чуть ли не любое место больное.

– Это я вижу… – Она помолчала, слушая, как в бальном зале начинают играть новый танец. – Хотите потанцевать?

– Я ваших танцев не знаю.

– Это танец отражений. Его может танцевать любой, он нетрудный. Надо просто повторять все, что делает партнер.

Он оглянулся назад и вспомнил о высоких дверях, выходящих на променад.

– Может… может, на улице?

– Почему? Вы не сможете меня видеть.

– Но и меня тоже никто не сможет увидеть. – Тут к нему пришло новое подозрение: – Это моя мать вас попросила?

– Нет…

– Леди Форпартил?

– Нет! – Она засмеялась. – С чего им вдруг меня просить? Пошли, а то танец кончится! – Она схватила его за руку и решительно потащила за собой, рассыпав еще несколько цветов. Он подхватил пару бутонов и тайком спрятал в карман.