Светлана Тулина - Стенд [СИ]

Янсен, Янсен, мы погибли…

Нет, шалишь! Это Янсен тогда погиб. Судьба у них такая, у Янсенов. А Зоя даже ранена не была. Так-то вот.

Пальцы Стась двигались автоматически — на ощупь находили в доске шляпку, поддевали (только не ногтем, ноготь сломать можно!), сжав до скрипа, аккуратно вытаскивали. Словно дятел металлического червяка. Аккуратно вплетали в очередное звено или колючку быстро растущей цепочки. Три звена — колючка, стандартная боевая цепь.

Все честитки любили плести такие на переменках — хорошо разминает пальцы.

«Иможен Коалисьен». Точка Отсчета. Лайен.

— Где ты его нашел?! — Каа даже слегка привстала из-за стола, что означало запредельную степень двигательной активности.

— В баре, — Лайен чуть поколебался, но все же добавил. — Нашел Дэн. Со мною они бы даже и не…

— Где он?

— В приемной.

— Тащи его сюда! Но — ласково, ясно?!..

Пехотинец был очень молод и очень пьян, но, несмотря на эти печальные обстоятельства, субординацию понимал и чтил. Даже чужую. И то сказать, нулевой круг ИможенКоа — это где-то на уровне ставки главнокомандующего. А как должен чувствовать себя в ставке главкома простой ефрейтор?

Вот и таращил он добросовестно стекленеющие глаза и старательно дышал в сторону, время от времени икая и пытаясь вытянуться по стойке смирно — правда, немного по диагонали. От предложенных напитков отказался почти с ужасом, и долго не мог понять, что именно от него требуется. Таращил глаза еще старательнее и твердил, что к джинжерам он сам завсегда с большим уважением, а чтобы отказать или шуточки какие — так это ни-ни, не он это был, он вообще там и не был, он на посту стоял, любого спроси…

Каа дала ему вволю побарахтаться в прежних грешках, а когда он весь взмок и начал, окончательно шалея, лепетать что-то совсем уже несусветное — прервала небрежным жестом морщинистой руки и поинтересовалась как бы между прочим:

— Так кого же ты видел вчера в порту выходящим из зала? Видел — и не доложил… Нехорошо.

Солдатик вновь попытался изобразить биссектрису и затряс головой в том смысле, что никак нет, никого он не видел, а если бы видел — доложил бы обязательно, он же себе не враг!..

Каа треснула по столу ладонью, приведя тем самым солдатика в состояние надлежащего молчания, и очень противным голосом с подчеркнуто казенными оборотами зачитала выдержку из протокола. О том, что, согласно информированному источнику, Герман Гетслинг при распитии спиртных напитков в баре «Сирена» в компании сослуживцев — имена прилагаются — и нескольких неустановленных лиц был замечен в том, что, вполне осознанно и четко формулируя мысль, что исключает неправильное толкование, высказался в том ключе, что во время несения патрульной службы в период оцепления пассажирского зала видел выходящего из мужского туалета человека, однако не поставил в известность об этом факте свое непосредственное начальство ни в тот момент, ни позднее.

Солдатик был настолько растерян, что не сообразил поинтересоваться, а какое, собственно, отношение имеет Каа к его непосредственному начальству. Он удивился, но другому:

— Так мы же, эта… бабу ловили! А там вышел такой… Ну… настоящий братишка, словом, тьфу ты, мерзость какая! К тому же из этих… ну… Полуголый такой и крашеный — смотреть противно! На улице холодрыга — а у него вся задница голая! Тьфу!..

В кабинете повисло молчание. Потом Каа мурлыкнула:

— Стало быть — Дэн его нашел…

— Но посылал его я. — Лайен невозмутимо выпятил подбородок.

— Посылальщики!.. — Каа пожевала морщинистые губы, фыркнула — Свободны!..

Базовая. Грузовик «Утреземь». Стась.

— Уве Янсен… — Толстые короткие пальцы брезгливо помяли пластиковую полицейскую карточку, прокуренные усы шевельнулись — капитан поморщился. Глянул искоса:

— А других документов нету?

Даже совершенно слепому ежику за парсек и против солнца было бы ясно, что ему не нравился этот худосочный тип с крашеным хохолком на бритом черепе, поскрипывающий черной кожей и позвякивающий металлическими цепями при каждом движении. Все в нем раздражало простую капитанскую душу — и фиолетовые стрелочки у висков, и кожаные браслеты с шипами, и шнурочек, змейкой продернутый сквозь кожу лба. Но особенно выводил из себя изогнутый ржавый гвоздь, воткнутый в мочку левого уха — на этот гвоздь капитан посматривал с содроганием.

Стась шевельнула голым плечом, продолжая презрительно перемалывать зубами тугой резиновый комок. Документы, конечно, были и другие, но на этих самых других красовалась фотография, полицейскую же карточку украшал лишь оттиск генетического кода. И посему — пусть будет лишь полицейская карточка.

Правда, подобная скудость в наличии бумаг могла навести капитана на определенную мысль о не совсем праведном недавнем прошлом будущего подчиненного, но это тоже сработало бы на образ, братишки часто нарушали законы и попадали в тюрьму, так что — чего волноваться?

Говорить, во всяком случае, она собиралась как можно реже, в этом тоже помогала жвачка.

Как там было на кубике сегодня утром? Изменившиеся обстоятельства изменяют внутреннюю сущность путем изменения наружности, что ведет к смене окружения. Насчет внутренней сущности рановато пока судить, но изменение наружности удалось на славу, что там пехота — ее бы сейчас родная тетя не узнала! На этих Янсеновских сапожках — нехилые четырехдюймовые каблуки, хотя по виду и не скажешь — тоже, очевидно, комплексы мучили.

Капитан братишек, похоже, ставил ненамного выше женщин — это было заметно по его перекошенной роже. Но — все-таки выше. К тому же он провел здесь уже почти месяц, и это вносило коррективы.

Он еще раз окинул неодобрительным взглядом разболтанную нагловатую фигуру — помятые уши, на бритом черепе — отчетливые шрамы трепанаций, подчеркнутые кожаной борцовкой широкие плечи, на левом — татуировка. Сверху — что-то затертое, явно криминального характера, ниже — группа крови и совместимости, не очень новая, выцветшая, стало быть — опыт имеется. Ниже — более яркий пиковый туз. Не совсем, конечно, по профилю, но все-таки — ТУЗ. Еще три какие-то мелкие пикушки пониже, у локтя.

Среди них — ни валета, ни дамы. И — одни только черные. Это решило дело.

Капитан пожал плечами.

— Ладно, Сэмми тебя проводит. И чтоб у меня на борту никаких ритуалов, никакого этого вашего… об…брядства!

Грузовик «Утреземь», порт приписки Новая Земля. Стась.

Тивизор был крохотный и такой же дряхлый, как и все остальное оборудование. Если удавалось наладить хорошее изображение — пропадал звук, при налаживании же звука изображение покрывалось радужными пятнами и рассыпалось на отдельные двоящиеся фрагментики с растянутыми ореольчиками. На компромисс упрямый тиви-прадедушка не шел ни в какую.