Светлана Тулина - Стенд [СИ]

Остановив световое перо напротив этой графы, Стась подняла вопросительный взгляд. Сладкая парочка переглянулась смущенно. Заговорил опять бритый — вопреки собственным же утверждениям, что объяснять все предстоит Дэну:

— Мы не стали сразу вносить… контракт нестандартный, есть возможность торговаться. Что вы скажете о четырех… четырех с половиной годах?

А вот и он, тот самый подвох. Четыре с половиной условных световых за год реального времени. Негусто. Раньше Стась побольше получала, раза этак в три. Но, если рассуждать логически, то раньше она работала, а не служила объектом лабораторных исследований. Впрочем… если они с самого начала предлагают четыре с половиной, да еще сами же намекают на возможность поторговаться — просто-таки грех не воспользоваться и не поднять планку хотя бы до шести-семи. Но для этого следует пугануть их так, чтобы семь лет показались им семечками!

— Четыре с половиной — в месяц? — скептически спросила Стась с каменным лицом, внутренне шалея от собственной наглости. И увидела по их облегченно-растерявшимся физиономиям — сработало! Они почти и не испугались. Значит — дано им разрешение и на куда большую сумму. Что там семь — они, похоже, и на все четырнадцать согласятся, если прижать как следует…

— Почему же в месяц? — бритоголовый смущенно прятал глаза. — В неделю. А?

Голт.

Голт и еще раз голт.

Это все, что смогла бы в тот момент сказать Стась. Если бы попыталась. Четыре с половиной. В неделю. Это, пардоньте, сколько же в год выходит? Мозги почему-то работали слабо и сосчитать не удавалось никак.

— Ладно, — сказала она наконец, надеясь изо всех сил, что лицо удалось сохранить по-прежнему каменным. — Пожалуй, что и подпишу. На год. А там — посмотрим.

Борт «Малышки». Аликс.

Не слишком приятно проснуться под свист утекающего наружу воздуха, кто спорит. Только вот продолжать спать под него не сможет никто из заядлых путешественников, чьим домом давно уже сделалась пустота. Именно поэтому Аликс давно уже избрала этот весьма неприятный звук в качестве основного и чаще всего используемого будильника. Ну и чтобы держать себя в тонусе — никогда ведь не знаешь, какая именно из тревог окажется вовсе не ложной.

Потребовались долгие полсекунды, чтобы прогнать в слегка подтормаживающей после слишком резкого включения памяти вчерашний вечер и осознать простую истину — будильник она не ставила. И Чипа тоже не просила. И мелкая подшутить не могла.

Значит — вот оно. То самое. Не ложное. А она уже потеряла полсекунды, пока пыталась вспомнить, для чего могла поставить будильник, и продолжает терять…

Кресла в боевой режим из режима спящего Аликс привела раньше, чем успела додумать. Оба — буквально одним движением, специально для такого случая запаралелила консоли, чтобы время не тратить. Хоть и казался случай гипотетическим, но у береженного карма чище и корма целее. Вот и пригодилось.

— Что слу…

Впечатавшаяся мелкой в лицо и прилипшая к нему намертво маска оборвала вопрос на полуслове, та даже пискнуть не успела. Сама Аликс маску натянула первым же движением, еще не проснувшись толком, как раз в те самые, потерянные. Перебдевший может выглядеть смешным хоть сто раз кряду. А на сто первый посмеется сам, ибо живым останется. Свист прекратился. Значит, пробой был минимальным, умная обшивка сама заклеила. Так, а где…

Но сразу обнаружить место пробоя не удалось — мелкая вполне различимо ойкнула, а потом протянула:

— Птеня… как ты меня?..

Растерянно так протянуло, но вполне разборчиво, а это значило, что маски у нее на лице больше нет. Под маской не поразговариваешь. Аликс развернулась к малолетней идиотке всем корпусом, собираясь выдать ей по первое число все, что полагается. И замерла — они с мелкой больше не одни были в крохотном замкнутом помещении. Таком маленьком. Таком тесном. Таком… незащищенном.

В воздухе между Аликс и мелкой зависла смертельно опасная тварь.

Тварь Аликс опознала мгновенно — боевой трансформант, причем в активной фазе. У обычного среднестатистического хомо против такого шансов ноль, прятаться бесполезно, даже если бы и было где — они работают не хуже бортовых деструкторов армейского образца, разве что зона захвата поменьше, но основа та же. И результаты. Одна радость — трансформанты беспричинно агрессивны бывают лишь во время брачных игр и в стае, а этот — один и молоденький совсем, вон даже крылья еще гибкие. Птенчик.

Только вот завис этот птенчик точно напротив лица Жанки. Обузы. Малолетней идиотки, которая еще вчера показалась не более чем удачно подвернувшейся возможностью разжиться парой-другой лишних сотен. И в характерной такой позе завис, зараза, и поздно уже пытаться выяснить, где же эта слишком активная малолетка умудрилась так сильно насолить его хозяину, что несчастный геннозапрограммированный птенчик счел задачу догнать и отомстить более приоритетной, чем даже…

— Жанка, на пол!

— Птеня, зараза… Ай!

Два непроизвольных дилонга слились в один, заныли зубы и в висках заломило, и, возможно, на скорости реакции отразилось именно это, а не понимание бессмысленности любой реакции в подобных обстоятельствах — но, уже вскидывая лучевик, Аликс знала, что опаздывает. На долю секунды, но счет-то как раз на них.

Птенец клюнул.

Движение было настолько быстрым, что показалось — ничего страшного, острая треугольная головка просто дернулась на длинной шейке. Просто дернулась. Кивнул типа. Бывает.

Но — вскрик. Но — боевой трансформант. Нервнопаралитический яд даже у новорожденного ботрикса действует мгновенно. И противоядия нет. И — сторонний интерес: как ботрикс в активной фазе поступит со случайным и совсем-совсем ни к чему не причастным просто свидетелем? Ага-ага. Свидетелем, у которого в руке лучевик. Чья реакция окажется…

— Аликс?! Ты чего?! Он же тебе ничего!!!

Совершенно не собирающаяся падать замертво и дико возмущенная Жанка обеими руками неуважительно сграбастала не менее возмущенную и брыкающуюся всеми конечностями крылатую смерть и попыталась запихнуть ее себе за спину. Загородить, так сказать. Кровь со щеки она вытерла о плечо, ибо руки были заняты.

Упс…

«… У них осталась одна моя вещь…» — так, кажется, она тогда сказала? И, кажется, добавила, что не слишком ценная.

Какое, однако, дивное преуменьшение!

Тварь между тем высунула остренькую головку над жанкиным плечом. Тем самым, испачканным кровью. А на щеке, между прочим, уже набухает новая капля. Хорошо клюнул. Качественно так. Постарался. Птенчик, а понимает. Аликс замерла, оскалившись в улыбке и надеясь, что основную человеческую мимику птенчик определять тоже научился уже и не сочтет подобную судорогу лицевых мышц демонстрацией агрессии. Может быть, ему хватит неподвижности, может быть, он поймет, что она не собирается… Но тут крохотные темные бусинки кончили беглый осмотр каюты и уставились на Аликс в упор. Раскрылась узенькая щель пасти-резонатора, замелькал крохотный язычок, сливаясь в полупрозрачную тень от скорости. Сквозь виски словно продернули раскаленную спицу, зубы заныли сильнее.