Фрэнк Херберт - Дюна [обновлённый перевод от 2019 года] [litres]

Вокруг стола начинали неловко пошевеливаться.

Джессика опустила глаза, поглядела на своих соседей – на круглолицего поставщика воды и его даму, на бледного строгого представителя банка Гильдии (это чучело словно стремилось освистать обед, банкир не отводил глаз от Лето), на мужественное лицо Туека со шрамом на щеке, его синие от специи глаза были опущены.

– Они прошли, друзья, солдаты минувшего, – начал нараспев герцог. – Раны и доллары – вот их судьба, а мундир золоченый – ошейник раба. Они прошли, друзья, солдаты минувшего; и в каждом мгновении – их вина, их грех. Но искушение богатством они одолели. Они прошли, друзья, солдаты минувшего. Но когда стихнет жестокий смех и нашего века, да скажут о нас: «Искушение это они одолели».

Последние слова герцог произнес уже совсем тихо. Потом глотнул из флакона с водой и с размаху поставил его на стол. Вода выплеснулась через широкое горло сосуда. Остальные пили в смущенном молчании.

Герцог снова поднял свой флакон и вылил оставшуюся половину содержимого на пол, зная, что остальным придется последовать его примеру.

Первой его жест повторила Джессика. На мгновение остальные замерли, потом поодиночке нерешительно начали выливать на пол содержимое своих флаконов. Джессика видела, что Пол, сидевший рядом с отцом, внимательно следит за реакцией окружающих. И ее саму тоже потрясло, как трудно давался всем этот поступок, особенно женщинам. Чистая питьевая вода – не какие-нибудь влажные полотенца. Выливать ее так, попусту… И руки арракийцев подрагивали, раздавались нервные смешки, они медлили… но повиновались необходимости. Одна из женщин уронила свой флакон и отвернулась, пока ее спутник поднимал его с пола.

Кайнс, впрочем, поступил совершенно иначе. Поколебавшись недолго, планетолог вылил содержимое флакона в емкость, спрятанную под одеждой. Заметив на себе взор Джессики, он улыбнулся и безмолвно приподнял пустой флакон. Его совершенно не смутил собственный поступок.

Музыка Холлика по-прежнему веяла в зале, но теперь уже не грустной песней, а весело и ритмично, словно пытаясь поднять всем настроение.

– Пусть начнется обед, – повелел герцог, опускаясь в кресло.

«Он рассержен и неуверен, – подумала Джессика. – Потеря комбайна задела его сильнее, чем следовало бы. Похоже, он в отчаянии. – Она подняла вилку, пытаясь движением подавить горькие думы. – Почему бы и нет? Именно в отчаянии».

Сперва скованно, потом все более оживляясь, обед пошел своим чередом. Фабрикант конденскостюмов нахваливал Джессике ее повара и вино.

– Мы вывезли и вино, и повара с Каладана.

– Великолепно! – произнес он, отведав чукки. – Просто великолепно! И нигде не чувствуется меланж. Специя так надоедает, когда находишь ее буквально во всем!

Представитель банка Гильдии глянул наискось на Кайнса:

– Как я понял, доктор Кайнс, черви погубили еще одну фабрику-краулер.

– Торопятся, спешат новости, – бросил герцог.

– Значит, это верно? – спросил банкир, обращаясь к Лето.

– Конечно, верно! – резко произнес герцог. – Куда-то задевался проклятый каргон. Такие громадные машины не могут пропадать просто так!

– Когда появился червь, краулер нечем было поднять! – сказал Кайнс.

– Такое вообще не должно случаться, – добавил герцог.

– И никто не видел, куда исчез каргон? – спросил банкир.

– Наблюдатели споттеров чаще всего не отрывают глаз от песка. Их интересует лишь след червя. А экипаж каргона состоит обычно из четырех человек – двух пилотов и двух наемных специалистов. Если один из них или даже двое были подкуплены врагами герцога…

– Ах так, – протянул банкир. – Вы говорите это как судья перемены?

– Мне приходится быть осторожным в суждениях, – заявил Кайнс, – и я не хочу обсуждать за столом эту тему. – А про себя подумал: «Ах ты бледный скелет! Ты же прекрасно знаешь, что подобные происшествия мне приказано не замечать».

Улыбнувшись, банкир вновь налег на еду.

Джессика вдруг припомнила одну из лекций в школе Бинэ Гессерит. Темой лекции были шпионаж и контрразведка. Читала кругленькая Преподобная Мать со счастливым выражением на лице, ее веселый голос странным образом контрастировал с темой:

«Следует обратить внимание на общность основных реакций всех выпускников любой школы шпионажа и контрразведки. Любая секретная дисциплина ставит свою метку, свой отпечаток на студентов. И эту схожесть поведения следует анализировать и делать выводы на ее основе.

Далее, мотивация поступков одинакова у всех агентов. Можно сказать, что определенные типы ее аналогичны в рамках школы вне зависимости от поставленной цели. И сперва вы должны научиться выделять при анализе это общее, во-первых, через схемы допросов, выдающих внутреннюю ориентацию допрашиваемых, во-вторых, путем тщательного анализа их мысленно-языковой организации. И сами вы поймете, как просто будет определить корневые языки субъектов анализа через интонации голоса и речевые приемы».

И теперь, сидя за столом вместе с сыном и герцогом, слушая этого представителя банка Гильдии, с внезапными мурашками, расползающимися по коже, Джессика вдруг поняла: это агент Харконненов. Речевые приемы его так и отдавали Гайеди Прим! Конечно, они были тонко замаскированы, но для ее тренированного восприятия речи его звучали словно признание.

«Неужели и сама Гильдия теперь против Дома Атрейдесов?» – спросила она себя. Эта мысль потрясла ее. Чтобы скрыть свои чувства, она попросила банкира подать ей блюдо и все вслушивалась в его говор, желая выведать его цели. «Теперь он переведет разговор на что-нибудь как будто бы невинное, но с многозначительными интонациями, – сказала она себе, – это его стиль».

Банкир прожевал кусок, пригубил вино, улыбнулся в ответ женщине справа. Мгновение он, казалось, прислушивался к словам сидевшего чуть поодаль мужчины, объяснявшего герцогу, что растения, возникшие собственно на Арракисе, не имеют шипов.

– Я так люблю наблюдать за птицами Арракиса в полете! – сказал банкир, обращаясь к Джессике. – Все наши птицы, конечно, падальщики. А многие приспособились обходиться без воды – пьют кровь.

Дочь фабриканта конденскостюмов, что сидела между герцогом и Полом на другом конце стола, нахмурила хорошенькую мордашку и сказала:

– Су-Су, вы говорите совершенно ужасные вещи.

Банкир улыбнулся:

– Они называют меня «Су-Су», потому что я еще и финансовый советник союза разносчиков воды.

Джессика молча продолжала смотреть на него, и он добавил:

– Так кричат продавцы воды – «Су-Су-Суук!» – Крик этот он воспроизвел с такой точностью, что многие за столом рассмеялись.

Джессика расслышала хвастовство в его тоне, но важнее было то, как эта молодая женщина произнесла свои слова – продуманно, давая возможность банкиру высказать заранее заготовленную фразу. Она поглядела на Лингара Бьюта. Водяной магнат, хмурясь, сосредоточился на еде. До Джессики дошло, что слова банкира означали: «И я тоже контролирую основной источник силы на Арракисе – воду».