Фрэнк Херберт - Дюна [обновлённый перевод от 2019 года] [litres]

– От тебя не собираются отделываться, – ответил барон, заглянув в обсидиановые глаза сардаукара. – Я ничего не скрываю от Императора. – Он кивнул Нефуду: – Покажи полковнику-баши все, немедленно! Проводи его через дверь, у которой ты стоял, Нефуд.

– Сюда, сэр, – проговорил Нефуд.

Медленно и нагло сардаукар обошел барона, расталкивая плечами охрану.

«Нестерпимо, – подумал барон. – Теперь Император узнает, как я оступился. Он увидит в этом знак моей слабости».

Ему было мучительно больно понимать, что и сардаукар, и Император были едины в презрении к слабости. Барон закусил губу, пытаясь утешиться хотя бы тем, что Император еще не знает о рейде Атрейдесов на Гайеди Прим, об уничтожении складов со специей.

К чертям этого скользкого герцога!

Барон глядел в спины удалявшихся – нахального сардаукара и широкого, надежного Нефуда.

«Придется перестраиваться, – думал барон. – Придется вновь ставить над этой проклятой планетой Раббана. Пусть правит без ограничений. Придется расходовать нашу кровь, кровь Харконненов, чтобы довести Арракис до должного состояния, когда он с радостью примет Фейд-Рауту. К чертям этого Питера! И надо же было ему погибнуть, когда он был еще нужен мне!»

Барон вздохнул.

Придется немедленно послать на Тлейлакс за новым ментатом. Они, вне всякого сомнения, уже приготовили его.

Охранник неподалеку кашлянул. Барон обернулся к нему:

– Я голоден.

– Да, милорд.

– И я хочу отвлечься, пока вы будете убирать эту комнату и прочесывать ее, – прогремел барон.

Охранник опустил взгляд:

– Какого рода развлечение необходимо вам, милорд?

– Я буду в своей спальне, – отвечал барон. – Приведите мне того юнца, что мы купили на Гамонте, – того, с очаровательными глазами. И хорошенько накачайте его наркотиками. Я не расположен к борьбе.

– Да, милорд.

Барон повернулся и, подрагивая колышущимся на гравипоплавках телом, зашагал к спальне. «Да, – подумал он, – того самого, с очаровательными глазами. Того, что так похож на молодого Пола Атрейдеса».

Все прошлое Пола, все, что происходило до этой ночи, казалось ему песком, перетекающим из одной склянки часов в другую. Обняв колени, он сидел рядом с матерью в крошечном сооружении из ткани и пластика – конденстенте, извлеченном ими, как и одежды фрименов, что теперь были на них, из оставленного в топтере ранца.

У Пола не было ни малейшего сомнения в том, кто поместил под сиденье ранец, кто направил в пустыню курс уносившего их топтера.

Юэ.

Предатель-доктор отправил их прямо в руки Дункана Айдахо.

Сквозь прозрачную ткань в торце конденстента Пол взирал на лунные тени на скалах, окружавших место, где укрыл их Дункан Айдахо.

«Прячусь, как дитя, хотя я теперь герцог», – подумал Пол.

Мысль эта раздражала его, но мудрости такого решения трудно было не увидеть.

Этой ночью с ним что-то произошло, и теперь он с обострившейся ясностью воспринимал все перипетии и обстоятельства. Остановить поток информации, смягчить леденящую точность расчетов, с каждым новым фактом углублявших его знание, он был не в силах. В нем родился ментат, но он чувствовал в себе нечто большее, чем просто способности разумного компьютера.

Мысли Пола вернулись назад, к мигу бессильной ярости, овладевшей им, когда странный топтер гигантским ястребом вынырнул из ночи, свистя крыльями. Тогда это и началось в его мозгу. Топтер, покачиваясь, скользнул по песчаному гребню следом за ними, бегущими. Пол припоминал теперь запах горящей серы от обожженного скольжением днища.

На бегу его мать, оборачиваясь, ожидала увидеть бластеры в руках наемников барона, но увидала Дункана Айдахо. Высунувшись из двери топтера, тот кричал:

– Поторопитесь! След червя с юга!

Но Пол и не оборачиваясь уже знал, кто пилотирует аппарат. Мельчайшие подробности – как подлетал топтер, как садился, – мелочи столь незначительные, что их не заметила даже его мать, подсказали Полу, кто сидит за приборной панелью.

Джессика шевельнулась в конденстенте и, глядя на Пола, сказала:

– Возможно лишь одно объяснение. Жена Юэ попала в лапы барона. Он же ненавидел Харконненов! В этом я не могу ошибаться. Ты читал его записку. Но почему же тогда он спас от гибели нас с тобой?

«Она только сейчас поняла, и то не до конца», – подумал он, и эта мысль потрясла его. Сам он понял мгновенно, едва прочтя записку, в которую был завернут знак герцогской власти.

«Не пытайтесь простить меня, – писал Юэ. – Мне не нужно вашего прощения. Моя совесть и так слишком отягощена. И поступок мой был совершен без злобы и без надежды на чье-нибудь понимание. Для меня он – тахадди аль-бурхан, предельное испытание. Возвращаю герцогскую печать Атрейдесов в знак истинности моих слов. Когда вы прочтете эти слова, герцога Лето уже не будет в живых. Попытайтесь утешиться – я уверяю, что он умер не один, а вместе с тем, кого мы все так ненавидим».

Ни обращения, ни подписи не было, но знакомый почерк не оставлял места сомнениям: Юэ.

Припоминая письмо, Пол вновь пережил потрясение, странное, острое чувство – все, что случилось, происходило где-то вдали, за пределами его нового умственного восприятия. Он прочел, что отец его мертв, и знал, что это правда, но такая весть не значила ничего – просто новый факт, который следует ввести в память и использовать.

«Я любил отца, – подумал Пол, – без сомнения, я еще опла́чу его, боль еще придет ко мне».

Но не испытал ничего – лишь пометил: «Важное сообщение».

Просто еще один факт.

А разум его все складывал впечатления, экстраполировал, вычислял.

Припомнились слова Холлика: «Настроения бывают у животных – у людей они для любви или для музыки, а биться… Бьешься, когда приходит нужда, а не когда есть настроение».

«Должно быть, так, – подумал он, – я опла́чу отца… когда настанет для этого время».

Но холодная резкость бытия не оставляла его. Пол понимал, что новое восприятие – всего лишь начало. И вновь его охватило предчувствие собственной страшной судьбы, ужас предназначения, который он впервые испытал при встрече с Преподобной Матерью Гайей Еленой Мохайем. Правая рука вспомнила, боль вдруг заколола, запульсировала в ладони.

«Не так ли должен ощущать себя их Квизац Хадерач?» – удивился он.

– На мгновение я подумала, что Хават вновь подвел нас, – сказала Джессика. – Я подумала, что Юэ, быть может, и не доктор Сукк.

– Он тот, кого мы знаем, но не только, – сказал Пол, подумав, почему до нее все доходит так медленно. – Если Айдахо не доберется до Кайнса, мы… – начал он.