Фрэнк Херберт - Дюна [обновлённый перевод от 2019 года] [litres]

– Я освобождаю своих людей от всех обязанностей, они могут выбирать сами. Но если Раббан здесь – сам я остаюсь.

– Я сомневаюсь, что мы согласимся на это, если твое настроение не изменится.

Холлик поглядел на контрабандиста:

– Ты сомневаешься в моем слове?

– Не-е-е-т…

– Ты спас меня от Харконненов. Я преданно служил герцогу Лето по той же причине. Я остаюсь на Арракисе – с тобой… или с фрименами.

– Мысль задуманная и мысль высказанная – две разные вещи, сказанное слово имеет силу, – произнес Туек. – Может статься, ты найдешь грань между жизнью и смертью слишком острой… и быстрой, если окажешься среди фрименов.

Холлик на мгновение прикрыл глаза, чувствуя, как его одолевает усталость.

– «Где Господь, который… вел нас по пустыне, по земле пустой и необитаемой?..» – пробормотал он.

– Не торопись, и день твоей мести настанет, – сказал Туек. – Торопливость придумал шайтан. Успокой свою печаль, у нас для этого есть все необходимое. Три вещи успокаивают сердце – вода, зелень травы и красота женщин.

Холлик открыл глаза.

– Я бы предпочел купаться в крови Раббана Харконнена. – Он перевел взгляд на Туека. – Так ты думаешь, такой день настанет?

– К твоему будущему, Гарни Холлик, я почти не имею отношения… Могу лишь помочь провести твое сегодня.

– Тогда я принимаю твою помощь и остаюсь до того дня, когда ты прикажешь мне отомстить за твоего отца и всех остальных, кто…

– Слушай меня, воин, – сказал Туек. Он перегнулся через стол, голова его втянулась в плечи, он не отрывал напряженного взгляда от Холлика. Лицо контрабандиста вдруг стало похожим на источенный непогодой камень. – За воду моего отца я отплачу сам… своим собственным лезвием.

Холлик глядел на Туека. В эту секунду контрабандист напомнил ему герцога Лето, смелого, уверенного в своем положении и поступках предводителя. Действительно, словно герцог… до Арракиса.

– Хочешь ли ты, чтобы мое лезвие было рядом с твоим? – спросил Холлик.

Туек откинулся назад, молча вглядываясь в лицо Холлика.

– Ты видишь во мне только воина? – поинтересовался Холлик.

– Из всех лейтенантов герцога уцелел только ты один, – сказал Туек. – Враг подавлял, но ты отыгрывался… и победил. Как мы побеждаем Арракис.

– А?

– Пока мы все покорны барону, Гарни Холлик, – сказал Туек, – наш враг – Арракис.

– А врагов бьют поодиночке, не так ли?

– Так.

– Не таким ли путем пошли и фримены?

– Быть может.

– Ты сказал, что жизнь среди фрименов может показаться мне слишком жесткой. Только ли потому, что они живут в пустыне, на открытом просторе?

– Кто знает, где живут фримены? Для нас Центральное плато – ничейная земля. Но я хотел бы еще поговорить о…

– Мне говорили, что Гильдия избегает водить специевые лихтеры над пустыней, – сказал Холлик. – Но, по слухам, сверху, если знаешь, где искать, видны клочки зелени.

– Слухи! – фыркнул Туек. – Или будешь выбирать между мной и фрименами? Мы живем в безопасности, наш ситч вырезан в скале, у нас есть собственные укромные котловины. Мы ведем жизнь цивилизованных людей. А фримены – просто шайка оборванцев, что ищут для нас специю.

– Но они убивают Харконненов.

– А ты не хочешь узнать, каков результат? До сих пор их травят, словно животных, бластерами, потому что у них нет силовых щитов. Их вырезают. Почему? Потому что они убивали Харконненов.

– Разве они убивали только Харконненов? – спросил Холлик.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не слыхал, что среди Харконненов были сардаукары?

– Тоже слухи.

– Но погром… на барона это не похоже. Погром расточителен.

– Я верю тому, что видел собственными глазами, – сказал Туек. – Выбирай, воин. Тебе я обещаю убежище и шанс пролить ту кровь, которой мы оба жаждем. Будь в этом уверен. Фримены предоставят тебе лишь возможность вести жизнь гонимого.

Холлик колебался, угадывая мудрость и сочувствие в словах Туека, причину собственной нерешительности он не мог понять.

– Верь в свои способности, – сказал Туек. – Кто принимал решение, выведшее твой отряд из битвы? Ты. Решай.

– Надо решать, – согласился Холлик. – Так ты уверен, что герцог и его сын мертвы?

– Харконнены уверены в этом. А там, где речь идет о подобных вещах, я склонен им доверять.

Угрюмая улыбка тронула губы Холлика.

– Но ни в чем более доверять им я не собираюсь. Надо решать, – повторил Холлик. Он протянул вперед правую руку вверх ладонью, прижав к ней в традиционном жесте большой палец. – Предлагаю тебе мой меч.

– Принимаю.

– Ты хочешь, чтобы я убедил своих людей?

– Ты собирался предоставить право решать им самим.

– Пока они следовали за мной, но большинство рождено на Каладане. Арракис совершенно не таков, каким они его представляли. Здесь они потеряли все, кроме жизни. Я бы предпочел, если бы они решали теперь сами.

– Ты не должен сейчас проявлять неуверенность, – сказал Туек, – они ведь шли за тобой.

– Тебе они нужны, не так ли?

– Опытному воину всегда найдется дело… а в наше время более, чем когда-либо.

– Ты принял мой меч и хочешь, чтобы я убедил их остаться?

– Я думаю, они последуют за тобой, Гарни Холлик.

– Надеюсь.

– Конечно.

– Тогда я могу кое-что решать сам?

– Как угодно.

Холлик приподнялся, чувствуя, как много сил потребовало даже это маленькое усилие.

– А теперь прослежу за их размещением по квартирам и благополучием, – сказал он.

– Обратись к моему квартирмейстеру, – сказал Туек, – его зовут Дрискв. Передай ему: я желаю, чтобы с вами обходились со всей любезностью. Попозже я зайду к вам сам. А сейчас мне нужно приглядеть за отправкой партии специи.

– Удача проведет всюду, – сказал Холлик.

– Всюду, – согласился Туек, – а смутное время предоставляет широкие возможности для нашего дела!

Холлик кивнул, послышался слабый свист, воздух рядом с ним всколыхнулся… люк отворился. Он повернулся и, нырнув в него, оставил приемную.

Теперь он оказался в общем зале, куда его отряд привели адъютанты Туека. Длинный очень узкий зал вырезали в скале, ее гладкая поверхность свидетельствовала, что для этого пользовались лучевыми резаками. Потолок круто уходил вверх, следуя естественному изгибу скалы, чтобы обеспечить внутреннюю конвекцию и циркуляцию потоков воздуха. Вдоль стен стояли шкафы и стеллажи с оружием.

Холлик с гордостью отметил, что его люди – все, кто мог, – стояли, не ища себе отдыха в усталости и поражении. Медики контрабандистов сновали среди них, помогая раненым. Рядом были собраны лежаки. Около каждого раненого – сопровождающий из Атрейдесов.

«Обычай Атрейдесов заботиться о своих нерушим в них, крепок словно скала», – подумал Холлик.

Один из его лейтенантов шагнул вперед, доставая девятиструнный бализет из чехла. Стремительно отсалютовав, он сказал: