Сергей Григоров - Магия Мериты [СИ]

Стайка легких оранжевых столиков рассыпалась меж колонн. Пороник ринулся напролом.

— Вы опоздали почти на час, дорогой мой. В чем дело?

— Видите ли…

— Что я должен увидеть? Как вы с большим трудом отделываетесь от своего неразлучного эпа?

— Извините, я не рассчитал время.

— Ваши извинения никому не нужны. В нашем деле не допустимы даже малейшие огрехи. Опоздание на заранее условленную встречу — большая оплошность. Мало того, что я рискую попасть, мягко говоря, в неудобную ситуацию. В данный момент мое личное присутствие крайне желательно по крайней мере в двух различных местах, и лишь высшая необходимость встречи с вами вынудила меня торчать здесь. Садитесь, не привлекайте внимания. Переведите дыхание, привольно развалитесь в кресле, не стесняйтесь. Представьте себе, что пришли сюда просто отдохнуть. Максимально расслабьтесь.

— Да уж какое расслабление.

— И, тем не менее, случайным наблюдателям должно казаться, что вы отдыхаете. Я понимаю, что вам сейчас не до этого, но ничего не попишешь — иначе нельзя. Ваш коктейль.

Пороник отхлебнул успевший нагреться напиток. Ну и гадость.

— Осуществление деловой встречи в общественном месте выдвигает повышенные требования к поведению участников. Вам придется многому научиться.

— Надеюсь, что впредь обстоятельства, вынудившие меня пойти на сей подвиг, не повторятся.

— Сомневаюсь. Ну, да ладно. Вы по-прежнему настаиваете на личном ознакомлении с планом предстоящей операции?

— Да. Я хочу убедиться, что вы все предусмотрели. В этом деле нам нельзя потерпеть неудачу. Пришлось убеждать слишком многих членов Совета, чтобы получить необходимую санкцию. Мери…

— Не надо конкретики. Говорите неопределенно: объекты воздействия.

— Да-да, я понимаю, простите. Так вот, э… объекта… э… воздействия, как это ни прискорбно, откровенно боятся. А прикрываются не только и не столько человеколюбием и гуманистическими идеалами, как всегда, а в первую очередь — муками совести. Как будто бы не прошло триста лет с того… недоразумения. Согласитесь, весьма удобная позиция, чтобы снять с себя ответственность.

— Да, трудно вам было находить убедительные аргументы.

— Вот это-то обстоятельство и заставляло меня проявлять дополнительное упорство. Если боишься — обязательно проиграешь. Это аксиома военного искусства, не так ли? Крайне необходимо, чтобы в Содружестве не закрепилось подобное отношение к потенциальной угрозе от… наших объектов.

— Значит, политическая директива подписана?

— Да, от лица Совета издан соответствующий документ. Я назначен ответственным наблюдателем.

— И первым делом выразили недоверие нам, профессионалам, требуя детального доклада о предстоящей операции?

— Скорее, речь идет о посильной помощи с моей стороны. Если б я вам не доверял, я нашел бы других исполнителей. Главный вопрос — как решена проблема… э… легендирования операции, дабы отмести от нас подозрения. Вся ответственность должна быть возложена на наших идеологических противников. Общественность и сам… э… объект должны быть уверены, что официальные власти здесь ни при чем.

— Вот, прочтите.

Пороник нерешительно поднес к глазам белую трубочку, протянутую ему. Как калейдоскоп, подумал он, вглядываясь, и тут же уловил быстро промелькнувшие слова «…три одновременных дезориентирующих воздействия должны обеспечить успех…». Хотел вернуться назад, но считанные слова будто растворились.

— Текст разового прочтения, — услышал он. — Будьте внимательны.

Откинувшись в кресле, Пороник прильнул к монокуляру.

— Хорошо, — сказал он, закончив чтение. — Впечатляет. Простаки, конечно, будут все опровергать, но кто им поверит после…

— Я бы просил не обсуждать детали вслух.

— Извините, опять забылся.

Только сейчас Пороник осмелился внимательно вглядеться в сидевшего перед ним человека. Удивительно блеклое лицо. Серый невзрачный костюм. Короткий ежик коричневато-серых волос. Маленькие глазки неопределенного цвета. Восковая бледность щек. До этого они встречались в помещениях, и Пороник предполагал, что искусственный свет скрадывал некоторые важные детали его собеседника. Предположение оказалось ложным.

— Мы давно не виделись. Вы очень постарели, дорогой мой Рональд Гр…

— Не надо имен. Постарел, вы говорите? Ничего удивительного. Вы тоже выглядите далеко не блестяще. Когда ваш вылет?

— Сегодня ночью. Да разве это вылет! Вступила в эксплуатацию система нуль-туннелей. С двумя чисто символическими пересадками из Зоны можно добраться почти до самой моей конторы на Раде. Так что я потеряю на дорогу всего несколько часов, что благо, ибо времени у меня нет.

— Да, времени уже не остается. Мне очень жаль, что ваш конкурент получил столь мощную поддержку. Возможность такого союза мы не учли.

— Вы много чего не учли. Почему вы не задержали этого словоблуда на Ценодва?

— У нас не было повода. Он очень умный человек, не совершил ни одного огреха. Поверьте, мы сделали все, что могли.

— Я не виню вас ни в чем. Вы тоже не всесильны, я это ясно представляю. Иногда достаточно одного слабого, но неожиданного толчка, какого-нибудь совершенно неприметного события — и все тщательно задуманное переворачивается вверх тормашками. Взять для примера случай с тем злосчастным клубом. Ну кто бы мог предположить, что именно в самый важный момент на сцене появится ваш монстр?

— Я уже приносил извинения за действия нашего агента. Он не владеет оперативной информацией, поскольку задействован только на выполнении конкретных заданий. В тот момент он должен был находиться в совсем ином месте и заниматься совершенно другим делом. Я не ожидал, что он справится с поставленной перед ним задачей столь быстро.

— Но он управился, пулей примчался куда не следует и все испортил.

— Я еще раз приношу свои извинения.

— Я их принимаю в очередной раз, ибо ничего другого не остается. Не думайте, что мне доставляет удовольствие слушать ваши оправдания. Неудача с клубом — яркий пример того, что тщательно спланированная, весьма тонкая операция может окончиться абсолютным провалом. Аналогичная картина назревает и в области предстоящих выборов. Я не ожидал, что Радова… гм… мой товарищ согласится на вторую скрипку у Павлина. Все его сподвижники неожиданно обрели лидера. Это сыграло роль своеобразного спускового крючка, позволило им выработать четкую систему агитации, навербовать тучу новых сторонников. События вышли из-под контроля, и чтобы остаться членом Совета, я должен лично присутствовать при голосовании.

— На что вы надеетесь? Шансов у вас практически нет. Вас обошли на повороте.