Алина Углицкая - Аргар, или Самая желанная [publisher: SelfPub]

Он сказал, что Киана больше нет… В груди что-то сжалось, отзываясь острой болью в самое сердце. Что со мной происходит?

Вспомнились ярко-синие глаза Киана, его взгляд, наполненный вниманием и заботой. Его смешная привычка постоянно касаться меня: обнять, прижать к себе, провести рукой по моим волосам, чмокнуть в макушку… Его полный страсти голос, шепчущий мне на ухо: "Ты моя!"…

Неужели ничего этого больше нет и не будет?

Я всхлипнула, чувствуя, как по коже побежали мурашки. Понимание обрушилось на меня с силой снежной лавины. Мне пришлось признаться себе: я не так равнодушна к Киану, как хотела бы быть. Мне его не хватает…

Если бы я только могла все вернуть! Я бы не стала отталкивать его, не стала бы разыгрывать из себя независимую стерву. Я бы дала шанс нам обоим. Я бы научила его любить меня и сама не бежала бы от этого чувства.

Но что теперь говорить? Что имеем – не ценим, потеряем – плачем. Теперь у меня есть только два варианта: либо плакать, жалеть себя и упущенные возможности, либо вытереть сопли и заставить убийцу Киана предстать перед законом.

К черту сопли! Кажется, кто-то когда-то написал о славянских женщинах: "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет". Пора начинать соответствовать!

Вытерла подолом слезы и села. Растерла щеки, помотала головой, несколько раз с силой зажмурила и открыла глаза, возвращая себе ясность мысли.

Так, кажется, мир перестал качаться и расплываться, значит, пора набросать план дальнейших действий.

Пункт первый. Нужно узнать, сколько человек на этом корабле и куда он направляется.

Пункт второй и не менее важный. Нужно выбраться из этой каюты.

Силой мне с этим психом не справиться, значит, будем брать хитростью и умом. Отправляем язык в попу, делаем постное лицо и невинный взгляд. Пусть думает, что я сдалась. К тому же, разве это не естественная женская реакция: потеряв одного защитника, сразу искать другого, тем более в стрессовой ситуации?

Пункт третий. Нужно найти способ подать сигнал бедствия.

Киан рассказывал, что такой сигнал подается автоматически на частоте Галактического патруля. Нужно только пробраться в рубку и нажать одну желтенькую кнопочку с такой загогулиной, в виде буквы «Л» в треугольнике.

Когда сигнал будет услышан, ближайшие патрульные крейсера отправятся на помощь. Даже если этот псих заявит, что тревога ложная, по уставу они должны будут осмотреть корабль и убедиться, что все нормально. Ну а если "терпящий бедствие" откажется выходить на связь, это автоматически перенесет его действия в разряд "хулиганство в особо крупном размере".

Сигнал бедствия запрещено подавать без уважительных причин. Это все равно, что позвонить на пульт Координационного Комитета и заявить, что в генераторе заложена бомба. В Муравейнике за такое можно было схлопотать пожизненные исправительные работы с конфискацией имущества и лишением гражданских прав. А по законам Мириадора, "шутника" отправят под домашний арест и на длительный срок лишат права покидать родную планету. Путь в космос будет ему заказан даже в виде багажа.

Все это я узнала от Киана в те недолгие спокойные часы на Геташи, когда мы лежали в кровати вдвоем, обнявшись, как любящие супруги, утомленные любовными играми. Он рассказывал мне про свое детство в клане, про Академию, учебные вылеты, боевые задания и Галактический патруль.

Тогда я не могла понять, зачем он говорит мне все это? Просто слушала краем уха и обдумывала план бегства. Теперь, кажется, поняла. Он хотел поделиться со мной своим прошлым, хотел впустить меня в свою жизнь, а я так упорно отгораживалась, не желая замечать его попытки.

Почему я не сказала ему, что у меня есть отец, который нуждается во мне? Почему скрыла, что хочу вернуться на Землю? Почему упрямо считала, что Киан будет против? Не спросив, не узнав его мнения, не дав ему ни малейшего шанса, все решила за него, что он скажет и что сделает.

Если бы я только знала, чем это все обернется!

***

Под потолком зашипел невидимый динамик, обзорный экран подернулся рябью, а в следующий момент на нем возникло лицо в маске, и ненавистный голос наполнил мою тюрьму:

– Вижу, ты уже пришла в себя. Отлично. Как раз время обеда. Если будешь вести себя хорошо, я позволю тебе разделись со мной трапезу. Как насчет лесваррских деликатесов?

Усилием воли я растянула губы в улыбке и приняла вид блаженной идиотки.

– Я все поняла, – голосок получился дрожащий, заискивающий, как раз в меру, – обещаю слушаться.

– Посмотрим, – он хмыкнул. – Поверь, ты ничего не потеряла, лишившись своего элоэйна. Я с удовольствием его заменю.

Скрипнула зубами.

Черт, надеюсь, он не услышал.

– Кстати, мы так и не познакомились, – продолжал он. – Можешь называть меня оэйн Дилан или мой оэйн, но это уже потом, когда будешь просить меня о ласке.

Не удержалась. Брови изумленно взлетели вверх, глаза вытаращились на экран. Оэйн это господин. А мой оэйн это мой господин? Так к местной знати обращаются рабы и прислуга. Ничего себе самомнение. И о какой ласке речь идет?

Мышцы на щеках свело от того, с каким прилежанием я растягивала улыбку к ушам.

– Твое имя я знаю, можешь не говорить, – ухмыльнулся он, продолжая разглядывать меня так, будто я была экзотическим блюдом на его тарелке. – Как ты уже догадалась, мы с твоим покойным элоэйном близнецы. Видишь брачную татуировку у меня на руке? – он с довольным видом закатал рукав, обнажая запястье, и поднял руку так, чтобы я могла в подробностях рассмотреть золотистый узор. – Знаешь, что она означает?

Я насторожилась. А и в самом деле, что? Откуда она у него?

– У симаррцев и лесварра есть традиция. После смерти элоэйна, вдова (или вдовец, в случае лесварра) остается под защитой клана, и глава рода имеет право выбрать претендента на освободившееся место. Обычно это ближайшие родственники покойного, не связанные ни с кем ритуалом слияния. Ты, как вдова моего брата, попадаешь под этот закон. Я его ближайший родственник, так что сейчас, по всем статьям, ты принадлежишь мне.

– Кхары не лесварра и не симаррцы, – заметила полушепотом, пряча ярость в глазах.

– Это не имеет значения, – он хохотнул. – Кхары многое у них переняли, а мне так вообще без разницы по каким законам жить. Я выбираю те, что удобнее для меня здесь и сейчас.

– Что меня ждет?

– Ну… – он задумался, потирая подбородок. – Если будешь послушной девочкой и не станешь доставлять мне хлопоты, я выделю тебе отдельную комнату в моем дворце и буду навещать только в хорошем настроении. Если же решишь и дальше сопротивляться, мне придется научить тебя послушанию. С моими методами ты уже знакома.

О да, никогда не забуду твои пощечины. И ты еще мне ответишь за них. И за Киана.